Стеклянный трон
Шрифт:
Подойдя на цыпочках к двери спальни, Селена прислушалась. Никого. Она прошла по коридору в комнату для игр. Там возле дальней стены лежали три бильярдных кия, а на зеленом сукне стола — тяжелые разноцветные шары. Селена усмехнулась. Может, Шаол и считал себя предусмотрительным, но его действия доказывали обратное.
Она поборола искушение припрятать один кий и шары. Это сразу бы вызвало подозрение, хотя удар шаром по голове мог свалить с ног любого караульного. А кий еще как пригодился бы, если бы Селена твердо решила бежать. Утомившись, она вернулась в спальню и наконец-то растянулась на постели. Мягчайшая
Долго спать ей не дали. Через час Селену разбудила служанка и сообщила, что явился портной, которому нужно снять мерки и показать образцы тканей. Еще час ушел на нудную процедуру обмеров и разглядывание разноцветных лоскутов. Почти все они вызвали у Селены отвращение, однако когда она попробовала сказать портному, какие фасоны и цвета ей идут, тот лишь скривил губы и отмахнулся. Селене отчаянно захотелось выхватить у этого самоуверенного дурня дорогую булавку с жемчужной головкой и всадить ему в глаз.
После ухода портного ее повели мыться. За время путешествия она успела обрасти грязью почти так же, как в Эндовьере. В отличие от тех служанок здешние обращались с ней на редкость деликатно и старались как можно осторожнее тереть кожу, испещренную шрамами, многие из которых уже стали белыми полосками, зато спина… Потом Селену красиво подстригли, обработали ей ногти и осторожно соскребли мозоли с рук и ступней. Глядя на себя в зеркало гардеробной, Селена довольно улыбалась.
Только столичные слуги могли сотворить с ней такое чудо. Она разительно изменилась. Нет, просто преобразилась за эти три часа. Корсаж платья с длинными рукавами цвета индиго был расшит тонкой золотистой нитью. За спиной спадала волнами белоснежная накидка. Волосы были уложены локонами и стянуты пурпурной лентой. Но стоило Селене вспомнить, каким образом она очутилась в этих роскошных покоях, как ее улыбка сразу погасла.
Неужели защитница короля должна выглядеть так? Селене вдруг стал противен новый наряд. Так выглядят не защитницы, а королевские собачонки!
— Как красиво, — послышался сзади женский голос.
Селена обернулась и даже закусила губу. Двигаться в таком облачении можно было лишь неторопливо. Особенно мешал туго зашнурованный корсаж, впивавшийся в ребра. Вот почему Селена предпочитала балахоны и мужские штаны.
Она увидела даму, лет на двадцать с лишним старше себя. Дама была крупной, но ладно сложенной. Ее платье — изящное сочетание кобальтового и персикового тонов — говорило о принадлежности к королевским слугам. Было видно, что эта женщина умело пользуется румянами и белилами, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки лица. Впрочем, все морщины скрыть ей не удалось.
Дама поклонилась и представилась:
— Меня зовут Фалипа Спандель. Я твоя личная служанка. А ты, должно быть…
— Селена Сардотин, — выпалила Селена.
У Фалипы округлились глаза.
— Советую никому не называть своего имени, — прошептала она. — Одна я его знаю. Наверное, и твоя охрана тоже.
— А придворным и всем остальным не покажется странным, что возле моей двери стоят караульные?
Не обращая внимания на сердито пылающие глаза Селены, Фалипа подошла к ней и опытными руками начала поправлять многочисленные складки нового платья.
— К другим претендентам тоже приставлена охрана, — сказала служанка. — Так что караульные возле твоей двери никого не удивят. Возможно, кто-то подумает, что ты очередная приятельница наследного принца.
— Очередная?
Фалипа улыбнулась, но тут же вновь перевела взгляд на платье Селены и объяснила:
— У его высочества щедрое сердце.
Селену это не удивило.
— Щедрое сердце и большой успех у женщин?
— Не мое это дело — обсуждать его высочество. Да и тебе советую быть поосторожнее в словах.
— Я буду делать то, что мне нравится! — заявила Селена.
Фалипа мягко улыбнулась. Селена заметила, что служанка старше, чем она думала. И зачем ей дали в служанки такую безобидную тетку? Справиться с Фалипой было намного проще, чем разоружить караульного.
Служанка продолжала улыбаться, и Селену это разозлило.
— Запомните: я привыкла делать то, что мне нравится! — выкрикнула она.
— И ты запомни, милая девочка: это мигом приведет тебя обратно в соляные копи. И не надо глядеть на меня исподлобья. Когда ты так смотришь, твое лицо теряет всякую привлекательность.
Фалипа протянула руку, чтобы потрепать Селену по щеке, но девушка резко отпрянула.
— Вы спятили? Я — ассасин, а не придворная дурочка!
Служанка встретила ее слова коротким смешком.
— При этом ты остаешься женщиной. И пока тебя передали на мое попечение, ты будешь вести себя как придворная дама, а иначе я тебе не завидую.
Селена удивленно заморгала:
— А я-то приняла вас за безгласную рохлю. Вы что, со всеми придворными дамами так себя ведете?
— Нет. Все зависит от того, как они ведут себя со мной. Потому меня и определили прислуживать тебе.
— Тогда вам должно быть известно, что меня сюда привезли не для придворных церемоний!
— Мне это известно. Но я хочу, чтобы и ты знала: не стоит выказывать столь явное неуважение к тем, кто относится к тебе по-доброму. Не сомневаюсь, ты могла бы убить меня одним движением и даже отсечь мне голову. Только что тебе это даст? Все равно придется считаться с определенными правилами или… вернешься туда, откуда его высочество тебя вытащил.
Селена недовольно вздернула верхнюю губу.
— И пожалуйста, не надо корчить такие гримасы, — обернувшись через плечо, сказала Фалипа. — Они очень портят твой милый носик.
Селена проводила служанку взглядом и с минуту ошеломленно смотрела на закрывшуюся за ней дверь.
Наследный принц Адарлана, не мигая, взирал на отца и ждал, когда тот заговорит. Король молча сидел на стеклянном троне и тоже глядел на сына. Временами Дорин забывал, сколь мало он похож на отца. То ли дело его младший брат Холлин, унаследовавший от короля и коренастость фигуры, и круглое лицо с острыми глазками. Дорин же отличался высоким ростом и стройностью, словно родился совсем от другого отца. А его глубокие синие глаза вообще были загадкой. Таких глаз не было даже у его матери, и оставалось только предполагать, от кого из предков они ему достались.