Стекляный лабиринт
Шрифт:
– Есть, - сказал он, откидывая крышку. В "дипломат" уставился и его напарник, Мишаня. Вадим вскинул пистолет, но в этот момент лежавший на полу Антоша сделал ему ловкую подсечку, и Гусев с грохотом завалился назад, машинально махнув назад рукой, случайно нажав на спуск. Под грохот выстрела произошло нечто невообразимое, в соседней комнате зазвенели разбитые стекла, и в распахнувшуюся дверь ворвались двое - Колодников и Паша Зудов.
– Стоять! Руки!
– заорал Колодников, стреляя из пистолета в потолок. Гусев с поразительной резвостью вскочил на ноги и кинулся в соседнюю комнату, но оттуда вслед за оперативниками появилась
– Вот ты мне и попался!
– прохрипел тот, пытаясь обхватить руками горло Вадима. В это время Паша и Андрей разоружали гусевских бойцов, настолько обалдевших от всего происшедшего, что никто из них даже не пытался сопротивляться. Когда оперативники обернулись к бывшим друзьям, Гусев с посиневшим лицом хрипел, а изо рта его текла, пузырясь, слюна.
– Отпусти его!
– заорал Колодников и подскочил к ним, пытаясь разжать руки Аркадия. Одному Андрею было бы не справиться, но на помощь пришел Зудов, и в глазах Антоши блеснуло удивление, когда он почувствовал стальную хватку капитана. В конце концов, им удалось освободить рыжего бандита, и тот откатился в сторону, с хрипом выплевывая кровавую слюну и растирая руками шею.
Глава 35
Идея воспользоваться для освобождения Антоновых катером самого Гусева пришла в голову Колодникова еще на крыльце ГОВД. Он, как и многие кривовцы, так же не раз бывал на популярной в народе турбазе "Солнечная", ныне заброшенной своими заводскими хозяевами. Со стороны города подъезд там действительно был один, так что путь по воде напрашивался сам собой.
– Машину с дороги они засекут, это точно. Звук мотора услышат, - сказал шофер, и Колодников с ним согласился. Дорога до турбазы заняла неожиданно много времени: они чуть было, не заблудились в ночном лесу, нещадно исцарапались об ветки и едва успели к приезду Аркадия Антонова. Все вышло как нельзя лучше, о штурме во время передачи денег договорились заранее, и Антоша без колебания принял на себя самую сложную роль приманки, прекрасно понимая, что при этом придется рисковать больше всех. Но он считал, что этот риск должен стать как бы искуплением его вины перед сыном и женой.
Все задуманное получилось, и Колодников невольно расслабился. Отвлекся, наблюдая за сценой расставания двух друзей, и Могильнов. Тертый, прошедший огни и воды Мишаня быстро оценил обстановку, стрельнул глазами по сторонам и неожиданно прыгнул вперед, схватил со стола охотничий нож, вторым молниеносным движением выхватил из рук Татьяны ребенка и отскочил в угол.
– Не подходи!
– заорал он, поднеся блестящее лезвие к горлу Романа.
– Оружие на пол!
– Рома!
– закричала Татьяна, кидаясь вперед. Зудов еле успел перехватить ее. Все замерли, в этот момент ситуацией могли завладеть бандиты, но Санек слишком ошалел от всего происходящего и оцепенел, вместо того чтобы поддержать Мишаню.
– Отпусти ребенка!
– велел Колодников, выдвигаясь вперед. Могильнов направил на бывшего десантника охотничий карабин Антонова, но Андрей твердо сказал:
– Не надо!
Пару секунд в комнате висела тишина, и Колодников снова обратился к гусевскому подручному:
– Отпусти ребенка и иди. Тебе ничего не будет.
– Ага, щас, так я тебе и поверю!
– ухмыльнулся своей изуродованной мордой Мишаня.
Колодников поднял вверх руки и сказал:
– Иди, пока я тебя отпускаю. Но помни, если что-нибудь сделаешь с ребенком, я тебя из-под земли достану! И умирать тогда ты будешь долго, это я тебе гарантирую, я - майор Колодников!
Он сделал знак рукой, и Зудов, по-прежнему придерживая застывшую Татьяну, отошел в сторону, освобождая выход из домика.
– Иди, ключ в машине. Уезжай, - повторил Колодников.
Мишаня несколько секунд смотрел в глаза этому странному на вид хлипкому мужику, и бывший десантник понял, что опер говорит правду, не играет с ним в "кошки-мышки". Стрельнув глазами по сторонам, Мишаня начал медленно продвигаться вдоль стены к выходу. В его громадных ручищах младший Антонов казался большой куклой, только глаза "куклы" исказил страх. Уже за порогом десантник остановился, еще раз быстро глянул по сторонам и, толкнув ребенка в комнату, закрыл дверь и кинулся к машине.
– Рома!
– отчаянно крикнула Татьяна, с рыданиями кидаясь к сыну. Через несколько секунд с улицы донесся резкий звук рванувшей с места машины.
Колодников не обманул, ключи были в замке, джип завелся с полуоборота, и, выжав сцепление, Мишаня воткнул рычаг сразу на четвертую скорость. Пригнувшись к рулю, он ожидал выстрелов сзади. Но бывший десантник и бывший зек никак не ожидал автоматной очереди в лоб. Грохот выстрелов привел его в секундное недоумение, последнее в его не слишком длинной, неудавшейся жизни.
Мазут, сидевший в своей яме, конечно, и не подозревал о неожиданном вторжении милиции в коттедж, в этот момент он для храбрости прикладывался к бутылке, да и неприятности ожидались со стороны дороги, а никак не с турбазы. Услышав выстрел, так и не дождавшись распоряжений Гусева по рации, он точно выполнил его приказ, изрешетив роскошную машину своего бывшего бригадира с методичностью швейной машинки. Массивный джип развернулся поперек дороги и заглох. А Мазут нашарил рацию и начал вызывать турбазу:
– Гусь, что там у вас? Гусь?!
Турбаза молчала. Тогда парень торопливо поднял с земли бинокль и начал разглядывать освещенные окна коттеджа. Первое, что он увидел, была милицейская фуражка Могильнова. Выматерившись, Мазут вставил в автомат другой магазин и открыл огонь по окнам.
Когда издалека донеслись первые выстрелы, все отнеслись к этому с недоумением. Но вскоре пули начали бить по окнам, полетели стекла, посыпалась со стен штукатурка.
Колодникову повезло: пуля просвистела не более чем в сантиметре от его уха, вскочивший с пола Антоша, кинувшись к жене и сыну, прикрыл их собой... Категорически не повезло напарнику Мазута - Саньку. Он стоял перед окном, как на витрине, и две первые же пули моментально сразили его.
Могильнов кинулся на пол, быстро прополз до порога, пристроил на него карабин и, припав к оптическому прицелу, поймал в перекрестье огонек выстрелов. В небольшом помещении карабин грохнул как пушка, и тотчас наступила тишина. Могильнов чуть переждал, потом перевернулся на спину и выстрелом разнес фонарь над входом.
– Пойду, посмотрю, что там, - сказал капитан, подхватил карабин и исчез в темноте.
Все только начинали приходить в себя, как последовали новые события. Отдышавшийся за время перестрелки Гусев неожиданно вскочил на ноги и ласточкой выскочил из окна.