Stelpa (ака "Другой "Танкер "Танго")
Шрифт:
– Увы, - картинно закатил глаза Чарли, - минуты сосчитать не удосужился. Когда меня мордой на доски положили, а потом сапогом под зад в люк кувырнули, я на часы посмотреть забыл.
– О, так у тебя и чувство юмора появилось? Растешь на глазах. Слава Богу, через пять часов мы уже будем готовы выйти отсюда.
– Эти русские или тупые, как мой ботинок, или сволочи, - Чарли потянул еще несколько палочек из упаковки.
– Они ведь не знали, что мы умеем адаптироваться к любым условиям, и все же заперли нас в подлодке на трое суток...
– А потом думали все уладить за стаканом водки, - подхватила Афина.
– Ты прав,
– Э... Афина...
– смущенно выдавил Чарли.
– Что?
– девушка встала заварить себе чай.
– Фу, что это за труха? Даже чаю нормального у них не бывает...
Она думала, что сейчас Чарли как обычно засмеется и скажет: "Ну да, откуда им знать, что ты предпочитаешь даже в плену "Липтон" из жестяных банок!", но всегда веселый и словоохотливый африканец молчал, неловко вертя в руках ложку, и от этого Афине стало неловко; она сообразила, что означает эта пауза.
Однажды, еще в Мельбурне, Афина шла из кино с Паулосом и Софией. София отстала, чтобы вытряхнуть камешек из туфли, а Афина и Паулос ушли вперед, оживленно обсуждая юмористический фильм. И вдруг Афина заметила, что уже минут пять говорит она одна, а Паулос уставился на свои ботинки и сопит. Поняв, что ее не слушают, девочка смущенно замолчала, и тут парень пробубнил, что она клевая, он давно на нее смотрит, и вообще... Не договорив, Паулос потянулся чтобы обнять ее. От неожиданности Афина рванулась и толкнула одноклассника так, что он упал на задницу и обругала дебилом и придурком.
Другой раз в Лондоне на вечеринке у подруги по колледжу Афина весь вечер танцевала с ее кузеном Стивеном, сыном самого настоящего лорда. В перерывах между танцами парень и девушка оживленно беседовали, и Афина снова не сразу заметила смущенное молчание кавалера и его покрасневшие щеки. И оторопела, когда в ответ на ее остроумный рассказ об экзамене по литературе Стив замямлил: "Послушай, ты просто потрясная... Другой такой нет. Давай смоемся на машине, а? Ты не думай, я не просто, я могу и жениться...". И очень удивился, когда Афина вдруг смутилась, забормотала, что ее только до десяти отпустили и спешно засобиралась в пансион. И позже в похожих случаях Афина Касканис, профессиональный диверсант, девушка с железными нервами и длинным послужным списком успешно выполненных заданий, вела себя как дореволюционная русская гимназистка: пугалась, терялась, смущалась и удирала, избегая потом общения с этим человеком. А еще каждый раз появлялась горькая обида: Юхан по-прежнему воспринимает ее как девчонку, словно не помня, сколько ей уже лет, а парни, которые ее не интересуют, напротив считают ее милой дурочкой, которую можно прервать на полуслове шаловливым поцелуем или невпопад брякнуть: "Слушай, ты супер, что вечером делаешь?".
Афина склонилась над кружкой, избегая смотреть на африканца. "Чарли, и ты туда же... Мы ведь товарищи. Дружбу предавать нельзя... Лучше ничего не говори, а то я тебе чай на голову вылью! Ну почему ты не можешь и дальше просто дружить со мной?".
– Аффи, ты знаешь, что сначала шеф хотел отправить в Питер Расмуса?
– спросил Аддис-Абеба, отложив ложку.
–
– И почему выбрал тебя?
– Афина поставила кружки на стол.
– Пей чай... На Расмуса действительно с его наружностью и акцентом ни один патруль бы не взглянул, а у тебя, ты сам говорил, трижды на день документы требуют...
– Я сам вызвался. И даже смог убедить шефа, с трудом, правда. Я просто хотел быть поближе к тебе. И стало интересно, чем тебе так понравился Петербург.
Афина молчала, помешивая свой чай.
– Я ведь давно все понял, про тебя... И не стану претендовать на что-то... Рад, что могу быть твоим другом. Скажу больше, тот счастливчик, у кого такой друг, как ты.
– А я думала, ты меня терпеть не можешь, - у Афины словно гора с плеч свалилась, и гречанка с улыбкой подняла голову.
– Поначалу так и было... В день нашей первой встречи я безумно хотел надавать тебе оплеух.
– Ну, если учесть, как сложилось наше знакомство, желание объяснимое, - Афина потянулась за пачкой соленых галет.
– Спасибо, Чарли. Я тоже рада, что у меня есть такой друг!
Озадаченная неожиданной откровенностью Чарли, Афина еще некоторое время сидела за столиком, помешивая остывающий чай в кружке и гадая, что случилось с Аддис-Абебой, всегда веселым и бесшабашным парнем, шутником и заводилой. Не верилось, что он сейчас признался ей в любви.
– Я думала, он терпеть меня не может, - вслух пробормотала Афина и залпом выпила едва теплый чай. Джон обернулся:
– Тогда замечу, что в психологии ты не сильна. Нельзя все время занимать мозги только работой, Афина. У тебя же бывает свободное время?
– Бывает. Но его занимает мой книжный магазин, - ответила Касканис и закурила.
– Что она сказала?
– спросил Генрих, когда новозеландец вернулся за их стол с банкой консервов и консервным ножом.
– Что все свое время отдает работе, а досуг - книжному магазину, - Джон вскрыл банку и приступил к обеду.
– Не повезло тебе, Чарли, - Хорхе треснул африканца по спине.
– Прелестная Афина по уши ушла в работу, только макушка торчит наружу. Боюсь, шансов у тебя нет.
– Может, хватит трепаться?
– спросил из угла Чанг.
– Я пытаюсь вспомнить мантру, призывающую успех в делах. Афина, а ты могла бы не дымить в мою сторону?
– А дышать можно?
– гречанка раздавила окурок в пустой консервной банке.
– Смотри, мантру правильно вспомни. Нам нужна удача, а Грекову - толовая шашка в зад. Иначе я тебе такую мантру прочитаю, что костей не соберешь.
Хорхе, Чарли и Мануэль дружно заржали: "Во дает!".
– Ну, если вам успех не нужен, так и скажите, - надулся Чанг, расплел ноги и отошел.
– Попробуй-ка сосредоточься под ваш галдеж.
– Сколько времени?
– спросил Мустафа.
– Восемнадцать ноль две, - посмотрел на часы Роберт.
– Уже скоро.
– Два часа.
– Чуть меньше, - Афина поднялась из-за стола.
– Твои часы идут точно?
– Как в космосе. А твои сбились?
– Просто сверялась.
– Волнуешься?
– спросил Мануэль.
– Было бы с чего. Дело привычное, - на самом деле Афину охватывало какое-то неясное беспокойство. "Да что это такое?
– удивилась девушка.
– Нервы никуда не годятся. Слишком долго я была в простое, совсем распустилась!".