Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане
Шрифт:
— Понятно, — Абэ убрал свои записи в карман. — Извините, что отнял у вас время. По правде сказать, я сегодня надеялся получить у вас консультацию, но, судя по вашему ответу, моей надежде не суждено сбыться.
— Скажите, — адвокат поднял глаза. — Эта девушка о чем-то вас просила?
— Нет, я по собственному усмотрению пришел к вам. Я очень сочувствую ей и поэтому хотел немного помочь. Впрочем, не скрою от вас, что, услышав эту историю, я заинтересовался. Жаль, что вы не согласились взяться за это дело, сэнсэй, но предупреждаю вас, я на этом не остановлюсь. Скоро я снова
— Прошу извинить, — Оцука приподнялся со стула и попрощался.
Молодой человек вышел из конторы. Оцука встал и поглядел в окно, голые ветви деревьев раскачивались под порывами ветра. Сюда, на эту улицу, солнечные лучи проникали редко, как на дно котлована. По тротуару, в сумраке, втягивая голову в плечи, двигались прохожие. Вот среди них появилась и фигура Кэйити Абэ.
Оцука увидел, как Абэ сунул руки в карманы пальто и зашагал прочь. Его длинные волосы развевались на ветру. Подняв руку, он остановил такси и, садясь в машину, снова обернулся в сторону конторы, но, естественно, не заметил стоящего за окном Оцука. Такси тронулось с места, и вскоре его уже не было видно.
Оцука услышал за своей спиной шаги Окумура. Адвокат вернулся за стол и стал слушать доклад клерка, но про себя твердил слова Абэ.
Оцука в достаточной мере изучил дело об убийстве старухи, чтобы убедиться, что в обвинении есть много слабых мест. Если продолжать знакомство с делом, можно обнаружить и другие доказательства невиновности обвиняемого. Исходя из своего многолетнего опыта, Оцука уже мог сказать, что против Янагида выдвинуто ложное обвинение. Но сейчас Оцука чувствовал себя не вправе открывать все это впервые посетившему его журналисту.
Нельзя сказать, что, слушая Абэ, Оцука не хотелось сообщить ему о невиновности Янагида. Сдерживало его то, что он в свое время наотрез отказался помочь младшей сестре обвиняемого. К этому еще примешивалась проблема гонорара. Так или иначе, осадок от всего этого был неприятный, и Оцука ощущал некоторое беспокойство.
Клерк Окумура доложил о сегодняшних делах, но Оцука слушал его доклад краем уха, как назойливое жужжание осенней мухи.
В тот вечер Абэ отправил письмо адвокату Р., живущему в городе К. на Кюсю. Имя его он узнал из газет, это был адвокат, назначенный судом по делу Янагида.
Письмо содержало просьбу прислать на неделю материалы процесса по делу об убийстве старухи. Поскольку обвиняемый уже умер, дело закрыто, Абэ рассчитывал, с согласия адвоката Р., получить материалы. Работы в журнале было по горло, и, занимаясь ею, Абэ ждал ответа. Ответ пришел на пятый день. Это была просто открытка.
«Получил ваше письмо. Не знаю, зачем понадобилось вам дело, о котором вы просите, но оно уже закрыто в связи с кончиной обвиняемого. Как видно из содержания вашего письма, дело представляет какой-то интерес для вашего журнала, но я, к сожалению, не имею права представить вам материалы суда. Однако могу сообщить следующее.
Месяц назад по просьбе одного юриста эти материалы были представлены токийскому адвокату Оцука. Если вы хотите узнать об этом деле
У Абэ перехватило дыхание. Он думал, что Оцука был совершенно не заинтересован этим делом, а оказывается, тот потихоньку заполучил и прочитал судебные материалы. Во время встречи с Абэ Оцука ничем не выдал себя и только с безразличным видом курил сигарету.
Почему Оцука ни словом не обмолвился об этом? И подчеркнул, что с самого начала отказывался участвовать в процессе, а когда Абэ излагал суть дела, Оцука делал вид, что слышит все это впервые. Конечно, когда к нему явилась Кирико, Оцука не знал об этом деле, но затем специально обратился к адвокату на Кюсю и получил материалы. Это свидетельствует о том, что в нем проснулся интерес к этой истории.
Перед глазами молодого журналиста все еще стояло безразличное лицо Оцука, его взгляд, устремленный куда-то в сторону. Тон разговора был весьма прохладный, и с самого начала адвокат был настроен к предложению Абэ отрицательно.
Абэ размышлял. Может, он сам вызвал отрицательную реакцию адвоката? Энергично влетел и потребовал консультации. Возможно, это было неучтиво по отношению к такому первоклассному адвокату, как Оцука, но все-таки почему же тот напустил на себя такой равнодушный вид?
Абэ решил еще раз зайти к Оцука, показать ему открытку адвоката с Кюсю и потребовать объяснений на этот счет. Хотя такого человека, как Оцука, вряд ли можно захватить врасплох.
Абэ был завален работой в журнале, но лишь выдавалась свободная минутка, начинал строить различные предположения по поводу Оцука.
Через день-другой Абэ позвонил в бар «Кайсо» и позвал к телефону Кирико.
В два часа дня он встретился с нею все в том же кафе. Кирико пришла раньше и уже ждала его. Абэ сел рядом, она подняла на него свой ясный взор и чуть улыбнулась ему, но в этой улыбке не было той радости, которую надеялся увидеть Абэ. Выражение ее лица было почти таким же, как и при первой встрече. С тех пор как она стала работать в баре, кое-что изменилось в ней, но эти перемены не затронули главного.
— Вы не устаете? — спросил Абэ, усевшись прямо напротив.
— Нет, не очень, — ответила Кирико, потупя свои зеленоватые глаза.
— Сегодня вечером вы поздно освободитесь?
— Да, около двенадцати.
— Вы еще не привыкли к работе и, наверно, вам тяжело. Как вы себя чувствуете?
— Ничего, — ответила Кирико, пожав узенькими плечиками.
— За это время я успел побывать у адвоката Оцука.
Кирико быстро подняла опущенные глаза и внимательно посмотрела на Абэ.
— Все было так, как вы мне рассказывали. Адвока. Оцука заявил, что ничего не знает об этом деле. Я пошел к нему, чтобы попросить о консультации по этому поводу, но сколько я с ним ни беседовал, интереса он так и не проявил и сказал, что его это совершенно не волнует.
Кирико не спускала глаз с лица Абэ.
— Я думаю, это отговорка, поскольку сейчас у меня есть доказательство, что Оцука-сан тщательно изучил это дело.
— Как? — впервые тихо подала голос Кирико. — О чем вы говорите?