Стена
Шрифт:
После его отъезда я совершила обход окрестностей, но ничего не обнаружила. Майк показал мне, где был найден топор, причем топорище завязло в тине, однако никаких отпечатков пальцев, кроме его собственных, на нем не оказалось.
— Похоже, будто его туда забросили, — предположил Майк. — Стоя на дорожке у ворот, это запросто можно было проделать.
Возбуждение в доме начало понемногу стихать. Эллен, приняв успокоительное, спала, ключ в карантинный отсек снова лежал в ящике, и, за исключением уверений Лиззи, что тот человек с топором за кем-то и за чем-то гнался, я ничего нового не узнала. Однако
— Можете выдернуть все провода, если понадобится, — сказала я ему, — или же слуга в полном составе покинут меня.
— Но проводка в полном порядке, мисс Ллойд, — заверил он меня. — Похоже, кто-то над вами подшучивает. Сами по себе они звонить не могут. Это уж точно.
В полдень позвонили из школы верховой езды.
— Мисс Ллойд, я только хотел узнать, — сказал Эд Смит, — не вернулась еще миссис Рэнсом?
— Еще нет, Эд. А что?
— Да в общем-то, наверное, ничего страшного, — с сомнением произнес он. — Но она катается уже два часа сверх своего времени, а я привык держать под надзором своих клиентов.
— На вашем месте, Эд, я бы не стала беспокоиться. Она не новичок в верховой езде.
— Да уж это точно, ездит она хорошо, — согласился он. — Хорошая посадка, умелые руки. К тому же кобылка у нее совсем смирная. Извините, что побеспокоил вас. Возможно, она появится с минуты на минуту.
Машина моя по-прежнему оставалась возле школы верховой езды, так что я фактически находилась в безвыходном положении. Я поднялась наверх и позвонила, чтобы заказать кое-какие продукты, одновременно пытаясь выбросить из головы мысли об Артуре. Однако ни о чем другом я просто не могла думать. Что-то потревожило его, он схватил топорик и выбрался через окно. Но что?
Даже если он успел на следующий рейс того самого самолета, что доставил его Сюда, он все равно еще не добрался до Нью-Йорка. Тем не менее я позвонила к нему в контору и в ответ услышала, что мистер Ллойд отправился покататься на своей яхте и не сообщил, когда вернется. Только тогда я вспомнила о Мэри-Лу, находящейся в Мидлбанксе, и в час дня позвонила ей.
— Ну как ты там? — поинтересовалась я как можно непринужденнее. — И как поживает Джуниор?
— Все в порядке, — ответила она. — Какие там перспективы, Марша? Когда она собирается уехать? Меня просто мутит от этого места.
— Пока не могу сказать. Думаю, что скоро. От Артура что-нибудь слышно?
— Он уехал из города— решил заняться своей яхтой. Наверное, где-нибудь плавает на ней, — рассеянно ответила она. — Позавчера позвонил мне и сказал. Надеюсь, он не попадет в шторм.
К тому времени я начисто забыла о Джульетте; а где-то после часа, когда Уильям созывал нас на ленч, снова позвонил Эд Смит.
— Я решил, что лучше сообщить вам, чтоб потом не думалось, — сказал он. — Та кобылка только что вернулась. Наверно, сбежала от миссис Рэнсом. Она совсем не загнана— такая же спокойная, как была перед выездом. — А когда я в ответ промолчала, он добавил — Я бы не стал тревожиться, мисс Ллойд. Возможно, миссис Рэнсом просто зачем-либо спешилась, а лошадь отправилась домой. Я пошлю пару ребяток наверх с лошадкой для нее; Обычно она ездит по одной и той же тропе— над Гагарьим
— Она прыгала на этой лошади через барьеры? — отрывисто спросила я.
— Может, и прыгала, но такие прыжки совершенно безопасны.
Довольно высоко, среди холмов, был расположен небольшой, расчищенный от леса участок, на котором соорудили два или три невысоких барьера, и тропа, по которой обычно ездила Джульетта, вела туда. Но, как и сказал Эд, барьеры эти вполне безопасны. Я и сама через них прыгала— еще с детства— и никогда не слышала, чтоб там произошел какой-нибудь несчастный случай.
— Я сам отправлюсь наверх, — продолжал он. — Да, вот еще что хотел спросить: прислать вам вашу машину? Она стоит здесь, а вам может понадобиться.
Я попросила его так и сделать, затем взяла; свою шляпу и легкое пальто. Тут я увидела стоящего в дверях Уильяма и все ему рассказала.
— Лошадь мисс Джульетты вернулась без нее, — сказала я. — Вполне возможно, с ней все в порядке, но я все равно заеду за доктором и отправлюсь к началу тропинки. Джордан ничего говорить не надо. Еще успеется, когда узнаем, что произошло.
Видимо, я была бледна, и Уильям заставил меня перед отъездом выпить чашку кофе. Затем прибыла машина, и, все еще не придя в себя, в каком-то полубессознательном состоянии я поехала к доктору. В голове вертелась только одна мысль: говорила она или не говорила Артуру, что собирается кататься верхом сегодня утром? Вспомнить я не могла; Перед глазами стояло только его искаженное отчаянием лицо. «Теперь ты присосалась ко мне, точно пиявка… И я должен постоянно думать, как избавиться от тебя? Избавиться…»— так и вертелись в моей голове слова брата.
Доктора Джеймисона я застала за ленчем, но он тотчас же отправился со мной. Положил саквояж в машину и, с трудом разместив свои длинные ноги в узком пространстве возле меня, ободряюще улыбнулся.
— Не смотри на меня так, глупышка, — сказал он. — Все, что у меня тут имеется, — это несколько бинтов и йод. Вполне возможно, ничего этого вообще не понадобится. Большинство людей рано или поздно падают с лошади.
Его спокойствие и рассудительность благотворно подействовали на меня. Кроме того, оказавшись вдали от дома, я почувствовала себя уже не так отвратительно. Погода разгулялась, бодрящий воздух поднимал настроение, ярко зеленело поле для гольфа, и Боб Хатчинсон забивал целый ряд мячиков с девятой метки, а рядом с ним стоял Фред Мартин, профессиональный игрок. Сюда же приближались Тони с Говардом Бруксом, оба разгоряченные, веселые. Они помахали мне, но я проехала мимо и вырулила на грунтовую дорогу, ведущую к верховой тропе. У начала тропы я остановила машину; доктор дал мне сигарету и сам тоже закурил.
— Чудесное место, — произнес он. — Расслабься, девочка, и посмотри вокруг. Ты напряжена, точно натянутая струна.
— Мне страшно, доктор.
Он повернулся и посмотрел на меня.
— Послушай, — заговорил он, — давай прикинем. В простейшем случае, скажем, она всего лишь упустила свою лошадку. Такое вполне возможно. Или же, предположим, она упала и слегка обессилела— что ж, это легко поправимо. Ты ведь не испытываешь к ней нежных чувств, Марша. О чем же ты так тревожишься?
— А что, если она погибла? — еле выговорила я непослушными губами.