Стенка на стенку. Казанский феномен подростковых группировок
Шрифт:
Общие девочки – сексуальные партнерши всей компании.
Пацан – подросток или молодой человек, входящий в группировку
Разборка – обсуждение всей группировкой или бригадой «боевых действий» – до драки или набега на «чужую» территорию и после.
Сбор – регулярные встречи членов группировки в точно назначенном месте и в определенные дни и часы. Синонимично слову «сходняк», принятому в преступной среде.
Средние,
Супера – члены группировки 14–16 лет, активные участники драк и других хулиганских проявлений.
Улица – подростково-молодежная компания, объединяющая жителей одной улицы, чаще всего названная по географическому признаку.
Словарь казанских подростков
Чушпан – подросток, не состоящий в группировке, тот, кто не мотается. Знающий чушпан мог ответить при встрече с чужаками: «Не при делах» – и его не трогали.
Шакалить – собирать дань с чушпанов.
Шелуха, скорлупа, салаги – члены группировки 10–13 лет. Это резерв «конторы». Они в драках не участвовали.
Глава 1
От «трудных» подростков до «дрянных мальчишек»
Листаю старые подшивки казанских газет – и пытаюсь понять, почему все: руководство города, стражи порядка и педагоги, «проморгали» явление, которое войдет в историю СССР как «казанский феномен». С годами многое видишь лучше, понимаешь больше. Из следователя превращаешься в адвоката. Бесполезно искать виноватых, притягивая за уши в качестве доказательств факты, которые не имели тогда принципиального значения. Да и стоит ли? Не лучше ли подумать, как избежать чего-то подобного в нашей сегодняшней жизни, в будущем.
О подростках писали в основном две казанские газеты: популярный в то время «Комсомолец Татарии», имевший тираж 110 тысяч экземпляров (редактор Анатолий Путилов) и новая городская газета «Вечерняя Казань» (редактор Андрей Гаврилов), первый номер которой вышел 1 января 1979 года. Это была одна из основных тем отдела науки, учебных заведений и культуры «Вечерки», в котором я работала. Среди авторов многочисленных рубрик по самым разным аспектам образования и воспитания были, кроме меня, корреспонденты Елена Чернобровкина, Гузель Подольская, Марина Копцева (ныне Абрамова), Мавлида Ахмадуллина (ныне Каткова), Марина Космина и Марина Сажина. Когда на страницы газеты вышла тема дворовых группировок, к ее осмыслению подключился отдел писем и массовой работы. Чаще других корреспондентов этого отдела писала Людмила Колесникова, до 1983 года работавшая в редакции «Комсомольца Татарии». Проблемами семейной жизни, которые порой соприкасались с криминалом, в «Вечерке» интересовались еще несколько журналистов: Валентина Гудимова, Нил Алкин, Геннадий Наумов. Собеседниками журналистов были люди разного социального положения и возраста: педагоги, работники правоохранительных органов, ученые, деятели искусств, партийные функционеры, руководители промышленных предприятий, родители подростков… Все они в какой-то степени соавторы моей книги.
К старым подшивкам «Вечерней Казани» и «Комсомольца Татарии» я обратилась, чтобы понять, почему город так долго не замечал беды. Начала исследование с 1979 года, который отметился двумя важными событиями. Во-первых, Советский Союз вместе с другим странами участвовал тогда в акции «Международный год ребенка», провозглашенной ЮНЕСКО. В соответствии с Декларацией прав ребенка 1959 года акция была призвана привлечь внимание к проблемам, с которыми сталкиваются дети во всем мире, включая недоедание и отсутствие доступа к образованию. Поскольку в СССР таких проблем не было, участие в акции свелось к увеличению числа публикаций в СМИ и массовых мероприятий парадного характера, доказывающих, «как хорошо в стране советской жить».
А в это время за решетками следственного изолятора находились три десятка членов преступного сообщества «Тяп-ляп». Приговор по этому делу был вынесен только 14 апреля 1980 года. Никто тогда не мог подумать, что это было предвестие «казанского феномена». Город не узнал ни о многочисленных преступлениях «Тяп-ляп», ни о суде. Только очевидцам, работникам органов правопорядка и правосудия, обитателям высоких кабинетов на площади Свободы, где работали Татарский обком и Казанский горком КПСС, было известно, что три десятка «тяп-ляповцев» задержаны после того, как 31 августа 1978 года напали на Ново-Татарскую слободу, где жили их «враги» – другая криминальная группировка.
Судили «тяп-ляповцев» по экзотической тогда статье 77 УК РСФСР – за бандитизм. Это был первый случай в СССР, когда она применялась к молодежно-подростковой группировке. Журналистов на судебные заседания не пустили. При чтении приговора присутствовал корреспондент «Вечерней Казани» Михаил Мельников, но редакция его материал опубликовать не смогла – запрет был категорический. В газете «Советская Татария» было опубликовано краткое информационное сообщение о том, что участники набега на Ново-Татарскую слободу осуждены (23.04.1979).
В то время скрыть от людей подробности было очень просто. Даже к силе Главлита прибегать не требовалось – достаточно было позвонить из обкома КПСС редакторам газет. Насколько я помню, запрет на публикацию в редакции за трагедию не приняли. У журналистов было много других тем.
Первого июня 1979 года по традиции отмечали День защиты детей. По общему мнению, в СССР тогда не было детей, которых надо защищать. «В заботе о детях все едины» – так назывался один из материалов «Вечерней Казани» в ноябре. Но такие дети были. О нескольких из них я написала еще в июне 1968 года в газете «Комсомолец Татарии». Сотрудничала с молодежкой, когда училась на отделении журналистики Казанского государственного университета имени В.И. Ульянова-Ленина.
Перед партийными комитетами всех уровней, а значит и перед редакциями СМИ, стояла задача повышения ответственности родителей, школы, комсомола за работу с детьми и молодежью. Воспитание нового человека ЦК КПСС рассматривал как одну из важнейших целей коммунистического строительства. Первый секретарь областного комитета ВЛКСМ Шамиль Агеев в своем докладе на пленуме, где речь шла о дальнейшем улучшении идеологической работы, говоря о недостатках в воспитании детей и молодежи, привычно назвал среди причин пережитки прошлого, мещанство и… дискотеки. Задача, которую поставил комсомольский лидер перед активом, была вполне в духе того времени: усилить воспитание молодежи в духе коммунистической нравственности.