Степень превосходства
Шрифт:
— Надеюсь, мы не пробудем на Тихой так долго, — сказала Кэт. — Пора выбираться отсюда. Ребятам Шарпа, если из них кто-то остался в живых, мы помочь уже не сможем, нам теперь самим требуется помощь.
— Да, спасатели из нас получились никакие, — согласился я. — Отправились выручать друзей и влипли сами.
— Мы не могли поступить иначе… Надо придумать, как доставить Крейга на «Артемиду» и побыстрее подключить блок к нормальной медицинской аппаратуре.
— В багажник он не поместится. — Рик оглядел саркофаг, который имел по семьдесят сантиметров в ширину и высоту, а в длину — два метра с лишним. — И весит он до черта… Стойте, на корабле есть грузовые платформы. Две.
— Над лесом их не поднять, ты же знаешь, —
— Да, но как?..
— А вот пошли, посмотрим.
Сомневаюсь, чтобы когда-нибудь раньше кто-либо пытался транспортировать реанимационный блок при помощи двух открытых скутеров; только этим можно оправдать то, что наша конструкция вышла далекой от удобства и эстетичности, не говоря уже о соблюдении законов аэродинамики. Мы торопились. Если возле «Миротворца» появится сразу две — три твари, подобные той, что напала на Крейга, нам конец. Живучесть волкокрокодилы имели просто потрясающую, и не было времени подумать, что мы можем им противопоставить в схватке.
Поставив оба скутера рядом, мы связали боковые стабилизаторы шнурами, положив на них в качестве поперечного связующего крепления четыре винтовки без магазинов, взятые в арсенале. На этот примитивный каркас привязали одну из стенок разобранной на части ловушки. Рик отрегулировал ее размеры так, чтобы стенка поместилась в пространство между корпусами машин, и закрепил фиксаторами угловые соединения. Получился сетчатый помост длиной в два с половиной метра и метр двадцать шириной, после чего мы водрузили на него пустой саркофаг, принесенный из медотсека. Закрепив его шнурами, мы синхронизировали двигатели скутеров и совершили пробный полет над поляной. Конструкция оказалась достаточно прочна, но в воздухе вела себя просто отвратительно, виляя в стороны и заваливаясь на бок при каждом порыве ветра. Что произойдет, когда мы поднимемся над вершинами деревьев, где ветер дул гораздо сильнее, не хотелось и думать. Положение усугублялось еще и тем, что нас трое, и на одном краю всегда был перевес. Как мы ни пересаживали с одной машины на другую более легкую Кэт, вскоре стало ясно, что нашим кибам, которых мы соединили с инфорами скутеров, не удастся откорректировать работу двигателей таким образом, чтоб связка машин шла ровно.
— Я лягу на саркофаг, — предложила Кэт.
— С ума сошла?! — воскликнул Рик. — Свалишься при первом же толчке!
— Буду держаться за шнуры, которыми привязан реаниматор. Если не выйдет, привяжете меня.
Привязывать ее не пришлось, и управлять стало полегче. Но такое управление требовало непрестанного напряженного внимания, и приличную скорость набрать было невозможно — при порывах ветра я не успевал совершать маневр, соответствующий тому, который делал Рик, и наоборот. Конструкцию начинало крутить в воздухе, и один раз мы чуть не врезались в землю.
— Двадцать — тридцать километров в час, — сказал Рик, когда мы приземлились. — Нас черепаха на земле обгонит.
— До лагеря почти пятьсот. О, нет! — застонала Кэт. — Двадцать или двадцать пять часов! Да у нас просто энергии не хватит долететь.
— Энергия не проблема, возьмем запасные батареи из резерва «Миротворца», — ответил Малыш. — Но придется делать привалы через час — два. Без отдыха мы не сможем дольше двух часов подряд сражаться с ветром на этом катафалке. Я считаю, лучше двинуть в сторону наблюдательного пункта СОЗ. Туда, куда шел Шарп. Именно оттуда он и вышел на связь. Больше тут нигде не может быть передатчика. Правда, уже почти ночь… Слушайте! Там ведь обязан быть маяк! На любых подобных сооружениях на неосвоенных планетах ставят маяки. У них такой широкий спектр подачи сигнала и столько наворотов, что полностью его из строя не вывести ничем — что-нибудь да останется работать. Они ведь специально так созданы. На случай, если заблудится кто… Он в сто раз мощнее карманного SOS-передатчика!
— Мы вообще слишком о многом не подумали. — Я встал с крышки пустого саркофага, снятого нами со связки скутеров, на котором сидел во время разговора. — Что-то у нас в последнее время слишком туго мозги работают. Ты говоришь дело, Малыш.
— Там есть свой медцентр, — добавила Кэт.
— Там и катера в ангаре могут стоять. Пункт законсервирован, а это значит, что вся техника осталась на месте. Другое дело — в каком она состоянии. Видели, что произошло, когда Стив связался с нами?
— Но и в нашем лагере могло произойти что угодно, — резонно заметила Кэт. — Мы сами приказали Биасу отключить защиту периметра.
— Тогда в путь, — сказал я. — Держись крепче, девочка, я не хочу, чтобы ты шлепнулась вниз.
Болтало нас страшно. Рик и я старались держать машины выше, подальше от крон деревьев. Внизу волновалось зеленое море — ветер крепчал, потом хлынул ливень. Синхронизацию двигателей мы отключили — она больше мешала, чем помогала нам управлять. Помаленьку мы приспособились, и смогли увеличить скорость сначала до пятидесяти километров в час, а потом до семидесяти. Когда подошла ночь, то стемнело очень быстро, но наши кибы работали исправно, приборы ночного виденья тоже, хотя и недалеко пробивали повисшую в чернильной мгле сплошную завесу из потоков низвергающейся с неба воды. За два часа мы прошли около ста километров, и уже начали жалеть, что не выбрали направление на свой лагерь. Потом случились две вещи: наши приемники поймали сигнал маяка — он шел с расстояния двадцати шести километров прямо по курсу, а Кэт сообщила, что все крепления окончательно разболтались, и шнуры, удерживающие саркофаг, ослабли. Что мы пережили, пока нашли в кромешной тьме пригодную для посадки поляну, лучше не вспоминать, но были и хорошие новости — дождь все не стихал, зато ветер совсем прекратился.
— Теперь дела пойдут нормально, — прокряхтел Малыш, с трудом слезая со своего скутера. От непрерывного напряжения он совсем окостенел. — Перевяжем шнуры и — двадцати минут не пройдет, как долетим до места.
— Погоди радоваться, — прокряхтел я в ответ, разминая сведенные судорогой кисти рук. — Неизвестно, что мы там обнаружим… Бедненькая моя лягушка-путешественница, — сказал я Кэт, которая слезала с реанимационного блока с грацией заржавевшего робота. — Доберемся до «Артемиды» — я буду целовать тебя в течение недели, и ты опять превратишься в прекрасную принцессу.
— Ты и в аду не прекратишь хохмить, Пит, — отозвалась она. — Я уже начинаю жалеть, что не ты лежишь в саркофаге — хоть бы помолчал чуток. Мы с Крейгом вели бы машины получше вас, а Малыша загнали бы на этот чертов гроб, чтобы он узнал… — Она так и не смогла придумать, о чем бы узнал Рик, лежа на ее месте, и сказала: — Давайте затянем веревки.
— Прости, Кэтти, я просто пытаюсь поднять нам всем настроение. Жизнь иногда и вправду становится адом, и если ее постоянно воспринимать всерьез, лучше сразу повеситься.
— Кэт, ты же знаешь, что мы с тобой менялись бы местами, но не можем, — жалостливо сказал Рик. — Ты почти вдвое легче любого из нас.
— Ладно, я ведь сама предложила, — вздохнула Кэт. — Так мы затянем, наконец, веревки?
Мы включили антигравы скутеров и подвесили их над землей на высоте полутора метров. Так было удобнее просовывать вниз и затягивать концы шнуров, но сначала нам пришлось их почти все развязать. Мы укрепили связки машин между собой и створкой клетки, и принялись за саркофаг, когда Малыш заорал: «Кэт, справа!!!», — сорвал с зажима свою винтовку и начал стрелять; я тоже схватил оружие, стреляя в том же направлении, что и он, хотя еще ничего не видел. Потом я увидел.