Степень вины
Шрифт:
– На это надо смотреть как на полноценную улику, – вмешалась Терри. – И суд несомненно должен заслушать показания мисс Колдуэлл. Мисс Шарп сможет участвовать в перекрестном допросе. А после этого суд будет решать, как рассматривать звонок мистера Ренсома к мисс Колдуэлл, который так же мало напоминает сбор материала для книги, как изнасилование – медовый месяц.
– Проблема в том, – сказала судья Мастерс, – что речь здесь идет не об изнасиловании. Которым и оправдывает свои действия мисс Карелли.
Почувствовав, что Кэролайн ее не поддерживает, Терри выдвинула новый аргумент.
– Оправдательными аргументами
– Но мы, – продолжала судья, – рассматриваем бесспорные улики, чтобы, основываясь на них, решить: действовала ли мисс Карелли в целях самообороны и, следовательно, можно ли говорить о возбуждении уголовного дела. Вы должны признать, Тереза, что случай, который мы рассматриваем, не может быть определен как "акт, сходный" с изнасилованием.
– Это зависит от того, о каком акте мы говорим. – Терри еще раз подошла к проблеме с новых позиций. – Я предлагаю следующее: не принимать решения, пока не проявится полностью версия защиты, которая складывается не только на основании показаний мисс Раппапорт, мисс Колдуэлл и записи беседы психиатра с Лаурой Чейз. Можно рассчитывать на появление новой обширной информации, и у суда будут все возможности для принятия обоснованного решения.
Кэролайн слегка улыбнулась.
– Не занимайся сегодня тем, – заметила она, – что можно перенести на завтра. Особенно когда принимаешь решение.
Терри улыбнулась в ответ.
– Никогда не принимай решение по делу сегодня, – ответила она, – если завтра это можно сделать лучше.
Улыбка судьи Мастерс погасла, она медленно кивнула:
– Хорошо, Терри. Вы отстояли свои позиции. Я приму решение, заслушав других ваших свидетелей. – Она обернулась к Линдси Колдуэлл: – Извините, что забыли о вас, мисс Колдуэлл. Но с точки зрения суда предложение мисс Перальты заслуживает внимания.
– Понимаю, – ответила Линдси.
– Рассчитываю на это. – Судья повернулась к Шарп: – Марни, если у вас появятся новые кассеты, касающиеся мисс Карелли, Лауры Чейз или мисс Колдуэлл, известите меня немедленно. – Она сделала паузу, чтобы подчеркнуть то, что собиралась сказать. – Немедленно и конфиденциально. И если содержание какой-либо из этих кассет будет предано огласке по инициативе обвинения, я буду рассматривать это как сознательный отказ от участия в процессе. Дело будет прекращено. И, прекращая дело, я объясню почему.
У Шарп был удивленный вид.
– Есть ли необходимость у суда, – спросила она, – брать на себя ответственность за сохранность улик и делать это столь экстраординарным путем?
– Эта необходимость диктуется моим пониманием порядочности. Поэтому я принимаю на себя ответственность. – Кэролайн Мастерс обернулась и Линдси Колдуэлл: – Если я приму решение, на которое рассчитывает мисс Перальта, я извещу вас об этом. И вы объясните все тем, кому нужно.
– Спасибо. Возможно, придет время, и я объясню все семье независимо от того, как будут складываться дела здесь. Но в какой момент это произойдет и произойдет ли, я должна решить сама.
– В конечном итоге, – проговорила Кэролайн, – может получиться так,
– Несомненно.
– Конечно же, у сексуальности широкий спектр. Но вы могли этого не знать в девятнадцать лет. Как кажется, многие люди сталкиваются с подобными трудностями, причем происходит это в любом возрасте. – Слова Кэролайн Мастерс звучали медленно и отчетливо, как будто для того, чтобы Линдси непременно услышала ее. – За почти двадцать лет работы адвокатом и теперь судьей я близко соприкасалась с проблемами виновности и невиновности – как моральными, так и правовыми. Из всех людей, имеющих отношение к гибели Лауры Чейз, вы, как мне кажется, пострадали больше всех, хотя виноваты менее других. Не судите себя строго.
В глазах Линдси Колдуэлл было удивление. Неожиданно Кэролайн встала, протянула руку:
– Удачи вам, мисс Колдуэлл. Актриса пожала ей руну.
– Удачи и вам, – тихо сказала она. – Спасибо. Судья Мастерс вызвала своего помощника. Не прошло и минуты, как Линдси и Терри, сопровождаемые двумя бейлифами [37] , спускались в грузовом лифте, думая каждая о своем. Наконец Линдси повернулась к Терри:
– Вы хорошо действовали, Терри. Она, как мне кажется, собиралась вынести решение не в вашу пользу.
37
Помощник шерифа, полицейский при судебных органах.
– Мне тоже так кажется.
Они оказались в подземном гараже. Черный лимузин актрисы с непрозрачными стеклами был припаркован у лифта. Бейлифы, повернувшись, ушли, шофер Линдси Колдуэлл ждал по другую сторону автомобиля.
– Похоже, – улыбнулась Линдси, – я уеду, как приехала, – анонимно. Такое счастье не часто выпадает.
После небольшой паузы Терри произнесла:
– Не знаю, как вас благодарить.
– Не нужно меня благодарить, я это не ради вас сделала. У меня на самом деле не было выбора.
Терри посмотрела ей в глаза:
– По крайней мере, Кэролайн Мастерс старалась сделать все это терпимее. Больше чем когда-либо, я готова восхищаться ею.
– Ею можно восхищаться – она замечательная женщина. – Линдси помолчала, потом добавила тихо: – Но я думаю, здесь что-то еще – связанное с какими-то особыми чувствами. Что-то глубоко личное.
Прежде чем Терри смогла спросить о чем-либо, Линдси Колдуэлл коснулась ее плеча:
– Желаю вам всего хорошего.
И исчезла в лимузине. Терри смотрела, как он вырулил к выездному пандусу и исчез – черный лимузин с невидимым пассажиром.
2
Кристофер Пэйджит наливал в бокал Марии Карелли красное вино.
– Мне кажется, ты любишь кьянти.
– Любила еще до того, как мы с тобой познакомились. – Ее голос звучал сухо. – Но особенно оценила его, живя в Риме.
Пэйджит уловил в замечании горестный оттенок, в котором смешались: гордость за то, чего ей удалось достичь, и страх, что может наступить время, когда, вспоминая Рим, она будет думать о том, что никогда больше не увидит его.
Пэйджит поднял бокал с вином: