Степень вины
Шрифт:
Пэйджит улыбнулся облегченно:
– Это передается через поколение. Мой отец собрал корабль в бутылке.
Карло сел на ковер, Пэйджит устроился рядом с ним. Сидя лицом к огню, спиной к кофейному столику, они разматывали пленки.
– Лучше бы ты это без меня делал, – проговорил Карло. Пэйджит обернулся к нему:
– А почему ты домой так рано пришел? Надеюсь, ничего не случилось?
– Нет. Мы с мамой наметили кое-что на уик-энд. И когда
– Почему?
Пожав плечами, Карло взглянул на Пэйджита с легкой улыбкой:
– Кто знает?
Так они и сидели рядом, разматывали катушки прошлого, молчали, но молчание не разъединяло их. Закончив, Карло подержал в руке клубок пленки. Потом встал и молча бросил в огонь. Лента скрючилась, затрещала и исчезла в пламени.
Они вместе смотрели, как она горит, а вместе с ней – тайна рождения Карло. Хорошо, подумал Пэйджит, что это происходит именно так. Он знал теперь: семья начинается не с кровной связи, семья начинается с любви. Эти узы мы создаем сами, мы их сами определяем изо дня в день тем, что выбираем, кого любить и как любить. Но, делая этот выбор, мы выбираем и себя.
Пэйджит взглянул на сына. Возможно, подумал он, Карло что-то извлек бы из этой кассеты. И если ему, Пэйджиту, кассета помогла кое-что понять, то Карло, наверное, нашел бы в ней нечто свое. Но что такое любить, он уже знает.
Пэйджит бросил свою пленку вслед за лентой Карло. Они смотрели, как пламя охватило ее.
– Все, – подытожил Пэйджит. – Дело сделано.
Ночью, впервые за несколько недель, Пэйджит спал крепким сном.
Утром Карло пошел в школу. Пэйджит остался дома. Он знал, что Терезе Перальте тоже нужен отдых; когда телефон у нее дома не ответил, он позвонил в офис и оставил для нее сообщение: сегодня у них отдых.
Он лениво позавтракал, газеты раскрывать не стал. Думать ни о чем не хотелось, он и не старался принуждать себя к этому. Это состояние его друг Ларри Колвин определил как соединение души с телом.
Утреннее солнце было ярким. Несколько парусников бороздили воды залива. На переднем плане дома, украшенные лепниной, сверкали в лучах солнца. Пэйджит понял, что, как и раньше, любит Сан-Франциско.
Но теперь ему надо было ко многому привыкнуть. Изменения коснулись всей его жизни: у него теперь есть Карло, но он многое потерял и пока не знает, что все это для него значит. Через два года Карло поступит в университет, Пэйджит будет счастлив за него, но дом их станет пуст.
В дверь звонили.
Репортер или
В голубых джинсах и блузке, она была нарядней, чем вчера. Пэйджит улыбнулся ей:
– Процесс закончен. Вы можете идти домой. Спать, если хотите.
Она подумала с минуту.
– Дома мне как раз нечем заняться.
– Иногда это бывает после процесса. – Он помолчал. – А я как раз был на веранде. Хотите присоединиться?
Терри немного поколебалась:
– Если ненадолго.
Что-то не так, подумал Пэйджит. Но решил ни о чем не спрашивать.
Они прошли на веранду. Терри подошла к перилам, оперлась на них ладонями, устремив взгляд на залив. Легкий бриз теребил ей волосы.
Некоторое время она молчала. Стоя сзади, Пэйджит смотрел на нее. Она распрямила плечи, пристально вглядываясь в море.
– У вас все в порядке?
Терри не обернулась.
– И да, и нет, – ответила она.
Пэйджит подошел к ней. Встал рядом, тоже глядя в море. Когда она повернулась к нему, глаза ее показались ему большими и очень печальными.
– Я ушла от Ричи.
Они смотрели друг на друга и как будто боялись заговорить. Смысл ее слов медленно доходил до него. Терри пришла к нему не за помощью или советом. Она просто пришла.
– Я правильно сделала?
Он старательно искал подходящие слова.
– Мне сорок пять. У меня сын – тинэйджер. А вы только что разошлись. И работаете со мной. – Его голос смягчился. – Любой адвокат в Америке скажет, что я вам не пара и что вам нужно лишь время, чтобы убедиться в этом.
Терри смотрела ему в лицо.
– А как вы сами к этому относитесь?
Взгляды их встретились. Они долго стояли не двигаясь. И молчали.
– Это будет непросто, – заговорил наконец Пэйджит.
– Знаю. Я сама долго убеждала себя в этом. Но до сих пор мы только задавали сами себе вопросы, Крис. Теперь мы можем поискать на них ответ.
Прошло еще некоторое время. И вдруг, как будто почувствовав добрый знак судьбы, Пэйджит улыбнулся:
– Что ж, давайте поищем.
– Да, и чем раньше это начнется, тем лучше.
А когда она улыбнулась ему широкой, белозубой, сияющей улыбкой, Пэйджит рассмеялся:
– Все хорошо. Но сначала я должен задать вам один вопрос.
– Какой?
– Ваша мама поступила бы точно так же?
– Не-е-т. – Терри отклонилась назад, медленно качая головой и улыбаясь ему. – Это я сама.