Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Проникновение скотоводческих племен из северных районов Средней Азии и из Казахстана на юг началось еще во II тысячелетии до н. э., и процесс этот был постоянным. Все новые и новые волны скотоводов, передвигаясь на юг, оседали на границах и в пределах земледельческих оазисов, устанавливали экономические и политические связи с их жителями, увеличивая тем самым количество населения оазисов и являясь одним из существенных факторов в изменениях экономики и политики древнейших среднеазиатских государств. Без понимания этого характерного для Средней Азии процесса история ее населения не может быть правильно понята. Эта мысль красной нитью проходила во всех исследованиях ведущих историков Средней Азии С.П. Толстова и А.Н. Бернштама. С.П. Толстов (1962б) рассматривал с этой точки зрения проблемы истории населения Приаралья и Хорезма. А.Н. Бернштам (1952) посвятил свою жизнь изучению истории населения востока Средней Азии и в связи с этим касался
Противостояние кочевников и оседлых народов, земледельцев и скотоводов засвидетельствовано в Авесте, где постоянные враги земледельцев именуются турами (Абаев В.И., 1956; Литвинский Б.А., 1972б, с. 156, 157. Там же литература вопроса). Период, о котором пойдет речь, длителен и достаточно богат историческими событиями, нашедшими некоторое отражение в письменных источниках: надписи ахеменидских царей, античные авторы (Геродот, Арриан, Трог Помпей, Юстин, Квинт Курций Руф, Страбон, Птолемей и др.), китайские хроники Шицзи, Ханьшу, Хоуханьшу, Бейши. Обзору и исследованию этих источников посвящена большая литература (сводки см.: Умняков И.И., 1940; История таджикского народа…, Гафуров Б.Г., 1972; Литвинский Б.А., 1972б; Ставиский Б.Я., 1977; Мандельштам А.М., 1957; Гафуров Б.Г., Цибукидзе Д.И., 1980).
Раскопки памятников ранних кочевников начинались эпизодически еще в дореволюционные годы, и в истории их исследования можно выделить три периода: 1) до Великой Октябрьской социалистической революции; 2) послереволюционный период и до конца Великой Отечественной войны; 3) послевоенные годы и до настоящего времени. Истории изучения памятников скотоводческих племен посвящены две работы О.В. Обельченко (1964; 1965), где хроника раскопок и исследований доведена до 1953 г. Кроме того, отдельные вопросы исследования курганных могильников содержатся в работах К.А. Акишева и Г.А. Кушаева (1963), Б.А. Литвинского (1972а), Ю.А. Заднепровского (1960). Мы ограничимся краткой характеристикой самих расковочных работ и подробнее остановимся на основных проблемах истории изучения ранних кочевников Средней Азии и Казахстана.
Для дореволюционного периода характерно случайное вскрытие курганных погребений в основном в северо-восточных районах Средней Азии, Семиречье, Фергане, Таласской долине, Ташкентском районе. Работы проводились Археологической комиссией и членами Туркестанского кружка любителей археологии (Обельченко О.В., 1964, с. 213–219).
После Великой Октябрьской социалистической революции начались более систематические исследования, особенно широко развернувшиеся в 30-е годы (Оболдуева Т.Г., 1951; Жуков В.Д., 1951; Гулямов Я.Г., 1951; Бернштам А.Н., 1941а; 1943). В конце 20-х годов начинаются целенаправленные исследования могильников ранних кочевников. Первыми были раскопки М.В. Воеводского и М.П. Грязнова Буранинско-Каракольских и Чильпекских курганов (Семиречье и северный берег Иссык-Куля), положившие начало изучению «усуньской» проблемы (Воеводский М.В., Грязнов М.П., 1938; см. также: Тереножкин А.И., 1941). Затем последовали раскопки курганов в долинах рек Талас и Чу, в районе Ахангарана, Ташкента (Пскентский, Джунский могильники) и в Фергане (Исфаринский могильник). Раскопки проводились А.И. Тереножкиным, А.Н. Бернштамом, М.Е. Массоном, Г.В. Григорьевым, Б.А. Латыниным, Т.Г. Оболдуевой, М.Э. Воронцом (Обельченко О.В., 1964).
В конце 30-х годов А.Н. Бернштам начинает массовое планомерное исследование памятников ранних кочевников. Прекрасное знание географических особенностей северо-восточных районов Средней Азии и этнографии кочевников позволило ему провести многочисленные маршрутные обследования «по путям кочевников» и необыкновенно точно выявить территории их обитания, насыщенные курганными могильниками. Одни только названия экспедиций, которыми руководил А.Н. Бернштам, отражают сферу интересов этого талантливого исследователя: Казахстанская (1936, 1938–1940 гг. — долины рек Талас, Или, Чу, склоны Каратау), Южно-Казахстанская (1947–1949 гг. — Каратау и средняя Сырдарья), Киргизская (1938–1940 гг. — Чуйская долина, Иссык-Куль), Чуйская (1941 г.); Тяньшаньская (1944–1946, 1949 гг. — центральный Тянь-Шань, Иссык-Куль, восточная Фергана); Памиро-Алайская (1947–1948 гг. — Памир, Алай, Фергана), Памиро-Ферганская (1950–1952 гг. — Памир и Фергана). Одним из его первых замечательных
В годы Великой Отечественной войны В.Ф. Гайдукевич раскопал погребения Ширинсайского могильника (Гайдукевич В.Ф., 1952).
В послевоенные годы возобновляют работу созданные ранее крупнейшие среднеазиатские экспедиции и начинают свою деятельность местные республиканские Академии наук и музеи. Конец 40-х — начало 50-х годов можно считать поворотным моментом в изучении древностей скотоводов Средней Азии, ибо исследования их памятников охватили многие, ранее не изучавшиеся районы.
В 1947–1948 гг. А.Н. Бернштам впервые исследует курганные могильники Памира и открывает первую страницу в истории изучения ранних кочевников этого района. Тогда же он изучает разновременные могильники Алайской долины (Бернштам А.Н., 1952, с. 186–204, 275–333). В 1949 г., во время маршрутного обследования Тянь-Шаня, проводятся раскопки разновременных (от саков до тюрок) курганов центрального Тянь-Шаня и побережья Иссык-Куля (Бернштам А.Н., 1952, с. 19–94). В 1950–1952 гг. наряду с продолжением раскопок на Памире А.Н. Бернштам проводит раскопки курганных могильников Ферганы и Чаткала (Сорокин С.С., 1961б; Кибиров А.К., 1959а; Воронец М.Э., 1954).
Широкие комплексные работы развернулись в Хорезме (Толстов С.П., 1952), изучаются памятники кочевников в южной Туркмении (Марущенко А.А., 1959а), Согде (Обельченко О.В., 1956; 1961), Бактрии (Мандельштам А.М., 1966а; 1975а), продолжаются широкомасштабные раскопки курганов в Ферганской долине (Давидович Е.А., Литвинский Б.А., 1955; Баруздин Ю.Д., 1961; Заднепровский Ю.А., 1960; Гамбург Б.З., Горбунова Н.Г., 1957б; Горбунова Н.Г., Гамбург Б.З., 1957). Как видим, с начала 50-х годов идет накопление материалов по археологии ранних кочевников всей территории Средней Азии, а не только ее восточных районов, как было ранее.
Со второй половины 50-х годов начинаются систематические работы в Центральном Казахстане, где была открыта и исследована так называемая тасмолинская культура (Кадырбаев М.К., 1966). В Восточном Казахстане памятники кочевников изучает С.С. Черников, раскопавший знаменитый Чиликтинский курган с одним из ранних «царских» захоронений (Черников С.С., 1965). Не менее активные работы ведутся в Южном Казахстане (Семиречье, Каратау) (Копылов И.И., 1953; Агеева Е.И., 1959; Максимова А.Г., 1960; 1962; 1968). Особый интерес представляют проведенные К.А. Акишевым раскопки монументальных деревянных погребальных сооружений Бесшатырских курганов и серии рядовых могильников «сакского» и «усуньского» времени (Акишев К.А., Кушаев Г.А., 1963).
Столь же плодотворными оказались 60-е и 70-е годы. Особое место занимают раскопки и изучение кургана Иссык, расположенного в 50 км к востоку от г. Алма-Ата. Там было найдено непотревоженное «царское» захоронение. Набор инвентаря, его разнообразие и художественное исполнение открыли необозримое поле для исследований (Акишев К.А., 1978; Акишев А.К., 1984). Продолжались работы на территории Киргизии, в том числе в Таласской долине (Кенкольский могильник) и долине Кетмень-Тюбе, где были обнаружены курганы от эпохи бронзы до раннего средневековья (Кожомбердиев И.К., 1960; 1963; 1977; 1983б). Не прерывались исследования памятников ранних кочевников на Тянь-Шане и Алае, где вели раскопки Ю.Д. Баруздин (материалы остались, к сожалению, не опубликованными), А.К. Абетеков и И.К. Кожомбердиев (Абетеков А.К., 1975а; Кожомбердиев И., 1975в; 1983а).