Стёртые буквы
Шрифт:
— Я давно уже выпросила у батюшки такую же, как у него, печатку, — пояснила девушка, явно наслаждаясь недоумением Андрета. — Она просто в два раза меньше, но вы ведь не станете рассказывать своему хозяину, какого размера была печать, когда вы в первый раз увидели письмо?
— Зачем вам все это нужно? — спросил молодой человек.
— Об этом я и хочу с вами потолковать. Присаживайтесь, — она указала ему на кресло, а сама, усевшись в другое, изящно облокотилась на столик и бросила на Андрета томный взгляд из-под ресниц. — Я случайно услышала, что вы сегодня должны встретиться с моим отцом, и не поверила своим ушам. Я так рада, что с вами все хорошо! У
— Начинаю понимать, — ответил Андрет с улыбкой. — Вы хотите, чтобы я предоставил вашему возлюбленному наилучшую рекомендацию.
— Да, конечно. Вы сможете убедить вашего хозяина, что это необходимо, или подменить письмо в случае надобности?
— Пожалуй, смогу, — согласился Андрет. — Но с двумя условиями.
— О чем это вы? — возмущенно спросила Виэни, и Андрет невольно поперхнулся, представив себе, что она могла вообразить под влиянием окружающей их обстановки.
— Послушайте, я все же чувствую себя обязанным вам, — сказал он поспешно. — И потому не хотел бы навлечь на вас беду. Я готов предоставить вашему отцу только благоприятные сведения о вашем избраннике. Но вам я расскажу всю правду. Думаю, Эдред согласится с таким решением.
— Я не желаю слушать сплетни! — воскликнула Виэни.
— Лучше услышать их до замужества, чем после, — твердо сказал Андрет. — Соглашайтесь, иначе никакого договора между нами не может быть.
— Проклятье! Все вы, мужчины, одинаковы! — Виэни в сердцах стукнула кулачком по столу. — Ну хорошо, я согласна. Давайте ваше второе условие.
— О, оно еще проще, это касается ваших подруг из храма Тишины, — пока девушка рассказывала свою историю, Андрет сообразил, что раз уж ему представился случай отблагодарить Виэни, было бы неплохо одарить также Ксанту и Ингольду. — Я хотел бы сделать подарок госпоже Ксанте, но я уже давно не дарил подарков женщинам и, признаться, не знаю, как за это приняться. Тем более что женщин, подобных госпоже Ксанте, я и вовсе прежде не встречал и боюсь обидеть ее какой-нибудь бестактностью. Прошу вас посоветовать мне что-нибудь. Да к тому же, если у госпожи Ксанты есть уже сердечный друг, мне не хотелось бы, чтобы мой подарок был дурно истолкован.
— Ну, никаких сердечных друзей у нее, кажется, нет, — отозвалась Виэни. — А что до подарков… Так сразу мне и не сообразить. Когда придете с отчетом для моего отца, зайдите прежде сюда, я сейчас покажу вам дверь, которая выходит в переулок. Тогда обо всем и поговорим. Так что поторопитесь — теперь это в ваших интересах.
Как и ожидал Андрет, его хозяин согласился снизойти к просьбе Виэни.
— Женщинам лучше угождать сразу, не тратя сил на борьбу, — сказал он со смешком. — Все равно нам рано или поздно придется признать их правоту. Боги устроили так, что мы сгораем раньше них, и когда мы, немощные
Собрать сведения об Эльсьене было нетрудно, и, к величайшему облегчению Андрета, они казались вполне благоприятными. Молодой человек был из знатной, но небогатой семьи, так что ему волей-неволей приходилось тратить суммы, в несколько раз превышающие его доходы, чтобы поддерживать репутацию на должном уровне. Однако, как утверждали слуги в доме, его самого подобное положение очень тяготило, и он даже пытался, насколько мог, удержать от мотовства свою мать. По всей видимости, у Виэни действительно были все шансы сделать из своего возлюбленного пусть не образцового, но вполне приемлемого мужа.
Так что когда через несколько дней Андрет явился на условленное свидание в Грот Наслаждений, его совесть была абсолютно чиста.
— И я, и Эдред готовы поклясться перед вашим отцом, что ваш возлюбленный — человек порядочный. Правда, его можно счесть слабохарактерным, но Эдред утверждает, что этот недостаток при надлежащем обращении легко исправим. Так что мы будем ждать от вас приглашений на свадьбу, — сказал он Виэни.
Но девушка лишь печально покачала головой:
— Свадьбы не будет.
— Как? Почему? Неужели ваш отец…
— Он тут ни при чем, — сказала она спокойно. — Это я… Знаете, Эльсьен и правда очень милый, веселый и ласковый, но… Я и сама не знаю… Мне вдруг захотелось, чтобы у него… или у кого-то другого… когда он говорит обо мне, лицо было такое же, как у вас, когда вы говорите о своей Ксанте.
— Но… О чем это вы? Постойте, здесь какая-то ошибка! Я вовсе не хотел… Не имел в виду…
— Это уже неважно, — с грустной улыбкой отвечала девушка. — Я сейчас расскажу вам все, что вы хотели знать, й идите к ней. Слышите! Завтра же идите, не откладывайте! Еще когда я увидела вас там, в храме, мне хотелось, чтобы у вас все было хорошо. Если вы струсите… такого боги не простят.
Разумеется, Андрет был потрясен последними словами Виэни и раздосадован тем, что так и не научился владеть своим лицом. Все же Эдред оказался прав — женщин проще слушаться, чем спорить с ними, пусть даже мысленно. И назавтра ближе к вечеру Андрет действительно явился в храм Тишины, вооруженный корзинкой горячих пирожков с рыбой, пучком молодой морковки для Гесихии, двумя белоснежными и мягчайшими шерстяными шалями, сработанными в Дивьих горах, и двумя шкатулками из ракушек, какими славился Божий нос. По счастью, на маленьком рыночке в Гавани можно было без труда найти, любые товары со всего Пришеламья.
В Храме Андрета встретили весьма радушно. Причем, как ему показалось, обрадовались больше ему самому, чем подаркам. Воодушевленный этим соображением, он стал время от времени наведываться в гости. С каждым разом Ингольда становилась все более ворчливой и недовольной, и Андрет, к тому времени уже поднаторевший в человеческих делах, считал это хорошим знаком. Ксанта, похоже, искренне ему радовалась и с большим интересом и тактом расспрашивала о его делах, всегда вовремя останавливаясь и не любопытствуя о том, о чем он не имел права говорить.