Стерва. Десять главных правил моей жизни
Шрифт:
– Хочешь править наравне со мной? – усмехнулся мой собеседник.
– Вы совершенно правы, Владыка, – скопировала я его позу, – я знаю гораздо больше, чем все ваши министры, советники, или кто тут у вас. Готовя статьи и репортажи, приходится изучать такие объёмы информации, что ни одному учёному не снилось. Даже если ты работаешь со сплетнями, чтобы не нарваться на судебные разборки, нужно чётко и ясно представлять, о чем пишешь. Так вот, я предлагаю мои знания и навыки в обмен на полные права и свободы, равные вашим.
– Наглая? – вздёрнул он черную бровь.
– Что вы, – отмахнулась
– Сколько много умных слов, – полыхнули интересом синие глаза.
– Может, весь словарь процитировать? – В штыки вставила свои пять копеек.
– Не стоит, и так верю, – вернулся он к поглощению моего печенья и чая.
– Тогда что с договором и предложением? – Я тоже решила оставить шутки на другой раз.
– Я посмотрю, что на это предложение скажут газетчики из Золотого Треугольника, – как-то двусмысленно прозвучала эта фраза, – слишком давно я хочу их прижать, да только никак не удаётся. Посмотри на Русалию, и все становится понятно.
– Только не говорите, что она беременна от вас? – Я с круглыми глазами смотрела на него.
– Слава Акию, нет, – утёр повелитель холодный пот со лба, – да и ты вовремя подвернулась со своим сказочным ультиматумом. Двор окончательно уверовал, что к невесте я не прикасаюсь исключительно из-за проклятия, наложенного Прародителем. Готов даже спасибо за шантаж сказать.
– Получается, – приметила я маленькую оговорку, – с невестой вы не спите по самой банальной причине – хотите от неё избавиться?
– Да, вот только арка выбрала почему-то чужих невест и, конечно же, Русалию, – пригорюнился он, – рушить дружбу со своими старыми соратниками мне не хочется, но и противостоять Русалии с её Треугольником за спиной – тоже. Пришлось искать выход, и этим выходом стала ты.
– Контракт, – догадалась я, – он вам на руку.
– Да, – кивнул Владыка, – как только ты подпишешь его, место в финале тебе гарантировано. Разговор про угрозу она слышала и даже слова против не скажет. Да ещё и ты ей что-то там наговорила, и она уже свадебное платье выбирает. Дело останется за малым, выгнать её с испытания. Так что газету ты получишь и сделаешь все, чтобы народ сам потребовал убрать её куда подальше.
– Это не вопрос, – кивнула я, – пункт с правом не выходить за вас?
– Также включён в перечень, – поставил чашку на стол Владыка, – ведьма в жёнах мне не нужна.
– Замечательно, – потёрла я ручки, – тогда нам остаётся его только подписать.
– К завтрашнему утру он будет полностью закончен, – просветили меня в столь нужном деле.
– Тогда предлагаю до завтра и распрощаться, – вновь отвернулась я к окну.
– Я вам на самом деле не интересен? – Синие глаза появились прямо у меня перед лицом резко и неожиданно.
– Вы напоминаете всех моих пятерых мужей разом, – честно ответила ему, – и ни одно из этих воспоминаний не прибавляет вам баллов в моих глазах.
– Пятерых? – Он резко отошёл. – Так вы вдова?
– Нет, не вдовствую, – отмахнулась я от глупых предположений, – разведена.
– Это как? – Владыка задумчиво смотрел на меня.
– Вот так, не хочу вдаваться в подробности системы браков, – настроение было точно не для рассуждений на тему штампов в паспорте.
– Кажется, я знаю тему для нашего следующего разговора, – и этот невыносимый человек наконец-то удалился из моей комнаты.
– Что он хотел? – Из ванной показались взволнованные мордашки моих служанок.
– Договаривались о взаимовыгодном сотрудничестве, – прикрыла я глаза, – можете начинать записывать сплетни, собственная газета у меня будет, причём в кратчайшие сроки.
– Вы просто потрясающая, – захлопали девушки.
– Тогда к утру у меня должен быть материал для создания статей, – посмотрела я на парочку.
– Конечно, – обе синхронно поклонились, – мы все найдём и доставим вам.
– На сегодня можете быть свободны, – отмахнулась я от кудахтанья.
– Спасибо.
И я наконец-то осталась одна в комнате.
Собственно, и что мы имеем в сухом остатке. Я стала игрушкой в партии просто невероятных масштабов. Нет, конечно, свои права и плюшки я с этого мужлана стрясу в полном объёме, ещё и с горочкой, но факт, открывшийся мне, не радовал.
Вступать в открытое противостояние с богатыми семьями, объединёнными в один конгломерат, даже если это пытаются скрыть, я не могла. Для этого у меня пока не было ни возможностей, ни ресурсов. И если с последним я хоть как-то могла сладить при помощи Владыки, то возможность появится только вместе с собственным издательским домом. Да и какая разница, первый год все равно будет тяжко, даже с финансированием из государственного бюджета.
Завоевать публику на одних сплетнях у меня не получится, а для хорошего анализа рынка потребуется не только время, но и силы. Пока у меня нет этих двух главных элементов, я фактически не смогу составить достойную конкуренцию зазнавшимся магнатам. Ну ничего, отбор невест дело не быстрое, за это время с двухстраничной газетки я перейду на нормальный формат в двенадцать, а то и больше, может, даже глянцевой обложкой успею разжиться. Так что повоюем, господа газетчики.
Поднявшись с пола, перебралась на кровать, перед этим не забыв избавиться от уродливой бабушкиной ночнушки, по недоразумению носящей гордое название платья. Потянувшись до хруста во всех затёкших от сидения косточках, я устроилась на мягком матраце и почти незаметно для себя задремала, проваливаясь в сладкий сон.
Утром меня разбудили служанки, которые, следуя инструкциям и списку просьб, принесли лёгкий завтрак и выгнали на пробежку. О которой я вчера забыла поговорить с Владыкой. Но спортивная форма в руках девушек меня порадовала и дала понять, что пробежки в моем графике остаются и будут в нем постоянно. Эта мысль придала мне сил, и я птичкой побежала в ванную принимать утренние процедуры. Они у меня много времени никогда не занимали.
Через двадцать минут я уже была во внутреннем дворике, который предназначался для охраны или стражи. Я привычно вставила в уши наушники от телефона и взмахом руки запустила музыку. Не думая ни о чем, я под привычный за долгие месяцы ритм наворачивала круги. Обычно перед глазами были дорожки сквера и редкие люди, в основном, собачники. Тут же я не видела никого, просто серый плац под ногами и лёгкая пелена пыли.