Стерва. Десять главных правил моей жизни
Шрифт:
Так мои последние мечты рассыпались о скалы реальности городских джунглей. Ничего так не прочищает мозги, как пятый штамп в паспорте. И, наверное, сейчас я была благодарна всем святым в этом мире, что так и не сменила ни разу фамилию. Я смогла отстоять своё право и не пошла на поводу у общественного мнения и традиций прабабушек и прадедушек. В первом случае это было связано с кучей бумажной волокиты, на которую просто не хватало времени, в последующих с горьким опытом первого неудачного брака.
Стоило мне сделать очередной глубокий вздох, как усталость и неведомая сила надавили на грудь, вытесняя последние остатки спасительного кислорода. Словно я не мстить должна, а помереть прямо тут на столе.
Все тело пронзила боль, теперь я ощущала, как буквально каждый нерв оголился и раскрылся, принимая на себя давление раскалённых игл. Шоковые разряды электричества заставляли даже обездвиженное, почти окаменевшее тело выгибаться в жутких приступах. Такие судороги мне ещё ни разу в жизни не доводилось переносить. Складывалось ощущение, словно меня резали раскалённым ножом и без малейшего наркоза. Хуже просто быть уже не могло.
Едва подумала об этом, как кислород вновь наполнил лёгкие, и я смогла дышать, уже равномерно и более полно. Только передо мной встала очередная проблема, и кровь в венах словно закипела в одночасье. Тело зажгло изнутри пылающим негасимым пламенем, которое огненной волной растекалось от самого сердца, повышая мою и без того нездоровую температуру до совсем уж заоблачных высот.
Я уже прощалась с жизнью, понимая, что порог жизни у человека всего сорок один градус, после которого кровь просто с невероятной скоростью начинает сворачиваться в сосудах. Только вот я уже минут пятнадцать лежу, почти неподвижно корчусь и даже не понимаю, что у меня в венах течёт: кровь или раскалённая до предела лава. Помирать я, кажется, не собиралась, даже несмотря на дикую боль и агонию в многострадальном теле.
Боль постепенно начала стихать и организм, словно ленясь и не понимая, а стоит ли, возвращался в адекватный рабочий режим, сопротивлялся и намекал, что, может, ещё и не все. Только я собиралась перевести дыхание, как поняла, нет, милая, на этом твои проблемы не закончились и жить тебе действительно осталось недолго.
Меня начало ломать. Я каждой несчастной клеточкой своего тела ощущала, как его ломает, переворачивает и соединяет вновь. Всю плоть и кости словно пронизывало раскалёнными шипами боли, заставляя голос садиться от дикого крика, что вырывался из сжатого спазмом горла. Такого я не чувствовала даже в момент аварии, когда машина ударилась в дорожное ограждение, зажимая меня в искорёженном металле.
Последним витком боли я осознала лишь отдалённые, сводящие с ума колики всех оставшихся нетронутыми органов в теле. Вся эта ситуация медленно, но верно доводила меня до тонкой непреодолимой грани, за которой уже не было ничего, только нескончаемая песнь агонии.
Словно решив сжалиться надо мной, несчастной, свет перед глазами начал меркнуть, утягивая меня в спасительную темноту забытья. И едва все звуки и свет исчезли, я готова была вздохнуть с облегчением. Но нет, я слишком рано начала праздновать собственную смерть. Остался последний виток боли, про который я смогла так неосторожно позабыть. Мозг!
Голова просто готова была взорваться от раскалённого железа, пронизывающего её насквозь. Болело все и сразу, даже то, что просто никак не могло болеть, и то болело. Наверное, я даже понимала, что в реальности такого быть не могло, иначе я уже отправилась бы на тот свет, даже со всеми волшебными силами последней ведьмы, которая смогла спасти меня из жуткой аварии. Тут вряд ли у неё хватило бы сил. Такое ощущение, что я наяву прошла все семь кругов ада, и сейчас мучилась за какие-то неведомые прегрешения, умирая в страшнейшей каре небесной. Где же я так успела нагрешить-то? Скажите мне на милость, боги неземные. Клянусь, не виновата
Сознание медленно угасало, и я понадеялась, что это мой долгожданный конец, и больше не придётся страдать в этом бренном теле. Ну знаете, не все так хорошо, как пишут в сказках и женских романах.
Я в одно мгновение едва не взвизгнула, окунувшись в бочку со льдом. Распахнув глаза, невидящим взором смотрела в потолок крошечной деревянной комнатки, в которой неподвижно лежала на грубо сколоченном столе.
Медленно, сквозь боль и забытьё, начали проступать картинки, которых до этого я не видела и не могла видеть. Словно века пролетели мимо затуманенного взора. Теперь я, кажется, медленно осознавала слова последней ведьмы этого мира, за такое я бы не стесняясь подсунула зарвавшемуся Владыке не такую красотулю, как я, а самую настоящую занозу в его царственной заднице.
Перед глазами стремительно проносились целые года и десятилетия. Как же этому женоненавистнику земля позволяла по ней ходить. Нет, всех дамочек местного разлива эта участь миновала, а вот ведьмам пришлось несладко. Этот народ – гордый, и какому-то древнему правителю, устанавливающему законы, не дал творить над собой суд и разбираться, кто прав, а кто не очень. Ведьмы просто принялись пакостить, и постепенно все это вылилось в полномасштабную войну с Владыкой.
В тот момент и появился дикий по всем меркам указ на истребление всех ведьм. Что из этого вышло, я не поняла… Но меня, по-видимому, не за красивые глазки выбрала последняя из красавиц-ведьм. Нет, далеко не за это… А за железный характер, волю к победе и десять нерушимых правил Элеоноры, которым я неотрывно и свято следовала. И вот теперь с первых мгновений в этом странном мире мне предстояло убедиться в первом из них. Любая уважающая себя женщина будет ценить и отстаивать свою независимость!
Меня же хотели показать всем как живую куклу, испуганную и неопытную ведьму из другого мира. После чего удачно протащить по испытаниям и в финале запереть в башне на веки вечные под предлогом того, что я ведьма и в придачу – совершенно неуправляема. Ещё бы, по их плану кроткая девица без царя в голове и элементарных знаний об этом мире могла выставить себя только полной дурой из глубокого леса. Такую ни один народ в качестве будущей спутницы Владыки не примет.
И если мне придётся за оставшиеся несколько дней систематизировать и изучить все, что касалось этикета, поведения и манер, принятых в этом обществе, я из кожи вон вылезу, но сделаю это. Я вам докажу, Владыка, что у каждой красотки, помимо внешности, бывают ещё и мозги настоящего хищника. Устрою вам такой отбор невест, что вы его до самой старости не забудете, а ваши боги будут аплодировать стоя до конца моих дней. Если уж я смогла пережить пятерых мужей всех цветов и оттенков, то вас и подавно вытерплю, виртуозно сыграв на ваших тонких нервах и душевной организации.
В отличие от остальной девятки, у меня есть то, что им даже и не снилось. Я была главным редактором самой скандальной газеты во всей столице и если надо будет, то найду, как опозорить не только Владыку, но и остальных девятерых невест. Скелеты в шкафу, порочные тайны и грязное белье – моё профессиональное увлечение, так что молитесь, Владыка, чтобы я не вышла на тропу войны.
Хотя нет, можете уже не молиться, не спасёт. Я уже пришла в этот мир, просмотрела все хроники пылающих костров, слышала женские страшные крики и ощущала нескончаемую боль всех ведьм. Вы и ваш отец уничтожили больше женщин, чем вся Святая Инквизиция в моем родном мире, и за это вы поплатитесь, клянусь перед всеми богами этого мира, спокойно закончить отбор я вам не дам. И пылать на костре я буду с высоко поднятой головой страдалицы, вы же, поднеся к нему факел, навсегда лишитесь своей иллюзорной власти.