Стервятники Техаса

Говард Роберт Ирвин

Внезапно обжигающее, словно удар хлыста, воспоминание заставило Бака поперхнуться и замолчать. В следующий миг его ладони принялись отчаянно шарить под подушками кресла.

Он вспомнил свой чудесный перочинный ножик, предмет мальчишеской гордости. За несколько дней до отъезда в Мексику один из братьев, Том, шутки ради, похитил и спрятал его. Как часто бывает, он тут же забыл о своей выходке, а Бак был слишком горд, чтобы обращаться к нему за разъяснениями. Но спустя несколько месяцев, уже в Мексике, Том вспомнил о ножике. Он купил Баку его точную копию, а кроме того, рассказал, что любимая игрушка лежит между подушек в их стареньком кресле…

Ларами с трудом заставил себя дышать спокойнее. Он всё не мог поверить в свою удачу, как игрок, в безнадёжном положении увидевший на столе единственную нужную карту. И всё же никаких оснований опасаться того, что кто-то из новоявленных Ларами уже рылся в подушках и обнаружил нож, у него не было. К счастью, через мгновение все сомнения улетучились: пальцы Бака упёрлись в гладкое и неподатливое железо Только теперь он услышал дребезжащий голос Эли Гаррисона и с некоторым удивлением осознал, что тот обращается к нему. Бак изо всех сил напрягал внимание, но его пальцы теребили нож, пытаясь вытащить лезвие.

– …а тот, кто пытается вставлять мне палки в колёса, поверь, очень многим рискует, – продолжал Гаррисон. – Не понимаю, чего тебе не сиделось на месте…

– Почему ты думаешь, что я пришёл сюда мешать тебе? – рассеянно произнёс Ларами.

– А тогда зачем же?! Что именно тебе было известно о нашем отряде до вчерашнего дня? Ты знал, что я стою во главе шайки?

– Догадывался, – буркнул Ларами. Лезвие наконец выскочило из паза. Он прижал рукоять ножа к спинке кресла и надавил на неё подушками. Ему предстояла адская работа, – резать верёвки ножом, удерживая его в онемевших пальцах, которые не могли свободно двигаться. Но когда он говорил, голос его по-прежнему звучал ровно. – Я ведь даже стыдился своего имени, пока не узнал, что некоторые люди могут пасть гораздо ниже, чем мои братья. Ларами совершили много зла, но они, по крайней мере, не были извергами. Видишь ли, становится как-то не по себе, когда другие люди, прикрываясь моей фамилией, не спрося меня, пытают, мучают, убивают. В Сан-Леон, положим, я прибыл не для того, чтобы встревать в твои дела. Считай, что я решил вмешаться, когда увидел, что вы здесь вытворяете…

– Вот как? – он решил вмешаться! – хихикнул Гаррисон. – Ты теперь, голубчик, никому и ничему помешать уже не сможешь. И виноват в этом только ты сам. Через месяц-другой, когда я скуплю все участки земли в тридцати милях от Сан-Леона…

– Так вот, оказывается, куда ты метишь? – Ларами нагнулся вперёд, чтобы сплюнуть, и одновременно накинул на лезвие ножа верёвку. Один из жгутов лопнул. Бак тут же подался назад и повторил движение. Лопнул еще один из жгутов. Кончик ножа впился в ладонь.

Если перерезать ещё один жгут, ему хватит сил разорвать остальные.

– Знал ли ты что-нибудь о нашем отряде до того, как заявился в эти места? – процедил Гаррисон, желание которого во что бы то ни стало получить ответ на этот вопрос подчёркивало его уязвимость. – Что ты рассказал Джоэлю Уотерсу?

– То, что я ему рассказал, тебя не касается, ублюдок, – выпалил Ларами. Его нервы были напряжены до предела.

– На твоём месте надо быть разговорчивее, – прорычал Гаррисон. – Знаешь, какой тут народ? Бровью не шевельнут – и твои пятки уже будут в угольках жариться. Мне лично всё равно, заговоришь ты или нет. Мы своих планов не меняем. Вопрос только в том, выступим мы сегодня или отложим это дело на месяц. А что касается тебя… Сумеешь доказать, что ты никому не проболтался насчёт меня, никто тебя не тронет.

Ларами из последних сил напрягал мышцы рук. Ещё один жгут начал расплетаться.

– Ах ты…

Ненависть, клокотавшая в груди, выразилась в последнем, страшном усилии. Когда Гаррисон направился к Баку, отводя кулак для замаха, он рванулся навстречу, точно спущенная стальная пружина. Бандиты были застигнуты врасплох. Никто из них даже не шелохнулся. Ларами одной рукой выдернул кольт из расстёгнутой кобуры главаря. Другая, описав широкую дугу, врезалась в скулу Гаррисона. Тот отлетел назад, сбивая стоявших за его спиной людей.

– Всем руки вверх! Руки вверх, хорьки желтозадые! – рычал Ларми, наводя револьвер то на одного, то на другого бандита.

Глава пятая. Первая кровь

Ещё несколько мгновений все стояли так, точно намертво приросли к полу. Наконец Бракстон шевельнулся.

– Ни с места!! – взревел Бак, немедленно наводя ствол на него и делая шаг назад. Однако в этот миг бандит, взявший на себя роль Большого Джима, оправился от наваждения. Едва только мушка на револьвере Ларами сдвинулась в сторону Бракстона, как рука верзилы метнулась к кобуре и вырвала оружие. В этот же миг Ларами спустил курок «сорок пятого».

Волна горячего воздуха обдала щёку Бака. Высокий бандит, оседая вниз, раз за разом нажимал на курок, словно надеялся разрядить барабан до того, как оборвётся его жизнь. Гаррисон исчез за креслом, и запоздавший выстрел Ларами пришёлся в стену.

Всё произошло настолько быстро, что другие разбойники едва успели схватиться за оружие, когда Ларами уже оказался за порогом. Напоследок он выстрелил в Бракстона, и тот с воем выронил из рук револьвер. Большой Джим распластался на полу в луже крови, навсегда покончив с карьерой разбойника и оборотня. В следующий миг Ларами с грохотом хлопнул за собой дверью кухни. Вслед ему обрушился беспорядочный шквал свинца, пули прошивали доски насквозь.

Проскочив через кухню, Бак распахнул дверь, ведущую на улицу, и столкнулся нос к носу с двумя бандитами, которых видел до этого в загоне. Все они вместе повалились в пыль, но один бандит, падая, приставил к животу Бака револьвер и спустил курок. Боёк цокнул вхолостую – в патроннике не оказалось патронов. Ларами наотмашь ударил дулом пистолета по голове стрелявшего и вскочил, пинком ноги освобождаясь от второго бандита, Марта Роли, того самого, в белом сомбреро.

Во время столкновения револьвер вылетел из рук Роли. Испуганно крича, передвигаясь на четвереньках, тот засеменил к углу хижины. Однако у Ларами не было ни секунды. Он уже видел прямо перед собой единственное средство к спасению – коня под седлом и в сбруе, привязанного к угловому столбу загона.

Сзади стучали сапоги преследователей. Гаррисон, надрывая горло, раздавал команды. Воздух наполнился воем свинца. Проделав с дюжину размашистых шагов, Ларами схватился за холку первого мустанга, чем привёл животное в полное недоумение. Одним движением он отвязал поводья от коновязи и плюхнулся в седло. Оглядевшись, Бак заметил, что бандиты разбегаются в стороны, чтобы перекрыть ему все возможные пути к выходу из ущелья. Он заставил коня развернуться, пришпорил его и понёсся к воротам загона, которые оказались наполовину открытыми.