Стигма ворона 3
Шрифт:
Девушка пожала плечами.
— Ну, видимо в земле. Но это же не имеет значения!..
— Нет, имеет! — жестко перебил ее Эш.
И отвернувшись обратно к костру, добавил.
— И да, она в земле. И хотя она была лучше многих мужчин, я больше не возьму в свой отряд женщину.
— Почему? — не унималась девушка.
Эш зыркнул на нее из-за плеча.
— Потому что я так решил. Этого более чем достаточно. Так вот… — продолжил он, обращаясь к Медведю. — Каким образом будут защищать и обеспечивать себя пропитанием дети, старики и кормящие матери? Здесь, в Иркалле? И с каким сердцем их оставят здесь на произвол судьбы твои воины?
Медведь вздохнул.
—… Поэтому я считаю, что перебраться в Уршу — это идеальное решение. Так всем будет спокойней. Это разумный, хороший вариант. Пусть будет.
Кивнув всем, Эш поднялся и, покинув совет сотни, двинулся к своим.
Проходя мимо кучки загадочно перешептывающихся женщин, он услышал обрывок их разговора.
— Я тоже думаю, что это божественное вмешательство, не иначе. Потому что иначе откуда?.. — шептала одна из них, укачивая младенца.
— Где это видано, чтобы духи да на стороне людей! — воскликнула другая. — Вы что-то путаете!..
— Ничего я не путаю! — обиделась мать с младенцем.
Тут к разговору присоединилась третья.
— А я вообще слышала, что… — она заговорила еще тише, и Эшу стало трудно разбирать слова.
Остановившись, он мгновение поколебался и вернулся к шептуньям. Те испуганно умолкли, увидев наконец, кто перед ними.
— Что такое «божественное вмешательство», о котором вы говорили? — спросил он без обиняков.
Женщины растерялись и зарделись от смущения.
— Об этом есть в книге Откровений, — робко ответила мать с ребенком на руках. — Что человечество оберегается «божественным вмешательством».
— И как же про это написано?.. — не унимался Эш.
— «Ибо есть божественное вмешательство, волей которого один раз в столетие и реки текут вспять, и снег выпадает посреди Эмеша», — услышал Эш голос догнавшего его Медведя.
В руках он держал небольшую книгу, затянутую в коричневый переплет.
Эш вопросительно приподнял брови.
— Что это?..
— Слова из «Откровения», — торжественно сказал тот.
И, полуприкрыв глаза, продолжил:
— «И так устроено, что двенадцать составляют собой порядок, как двенадцать месяцев в тридцать дней составляют год. Но всегда есть нечто малое, чего не могут вместить двенадцать, и чтобы порядок остался, каждый шестой год кроме двенадцати есть и тринадцатый месяц, который по сути есть разрушение порядка, но сохранение гармонии. Таково правило двенадцати и одного. Без хаоса не бывает порядка, без тринадцатого и двенадцать не имеют смысла. Это и есть божественное вмешательство.»
Медведь перестал говорить, а Эш стоял, затаив дыхание и не веря своим ушам.
— Правило двенадцати и одного?.. — изумленно проговорил он.
— Да.
Командир сотни протянул Эшу книгу.
— Я решил, что она должна быть у тебя.
Парень бережно взял книгу в руки.
— Но завтра мы должны уехать…
— Это не важно. Она про тебя, наследник Эридаша. И должна принадлежать тебе. К тому же, — Медведь хитро усмехнулся. — у нас есть еще две переписанные копии.
— Это хорошо, — улыбнулся Эш. — Спасибо.
Медведь кивнул и ушел, оставив книгу Откровений в руках у парня.
— Двенадцать составляют собой порядок, но всегда есть что-то малое, чего они не могут вместить. Без хаоса не бывает порядка… — попытался повторить цитату Эш, глядя на смутно знакомые символы на титульном листе. Это были рамейские буквы. — Правило двенадцати и одного…
Глава 6
Ночью Эш заставил Дария читать.
Сначала эта идея показалась дурацкой — в конце концов, его друг похоронил сегодня свою женщину. И какими бы странными не были их отношения, в том, что Дар на самом деле привязался к Шеде, не было никаких сомнений. По крайней мере, после его просьбы на суде заступиться за ее жизнь.
С другой стороны, Дарий сидел у костра такой отстраненный и мрачный, что Эшу пришло в голову, что занять его полезным делом — не такая уж плохая затея.
Бросив Дару на колени книгу, Эш присел рядом с ним.
— Почитаешь? Там рамейский, а я, сам знаешь, в нем не силен.
Дарий с укором взглянул на парня.
— Тебе прямо сейчас надо? Горит?
— Может, оно и не горит, но тлеет, — улыбнулся Эш. — Любопытно мне.
Вздохнув, Дар без энтузиазма взял книгу в руки.
— «Видения Адапа Недостойного, или книга Откровений», — прочитал он на первой странице.
И снова вздохнул.
— Слушай, ты правда считаешь, что бред какого-то давно умершего Адапа действительно может содержать в себе что-то ценное?
— Я не знаю, — пожал плечами Эш. — Потому и прошу почитать…
— Что там у вас? Сказка на ночь? — сонным голосом спросил Ларс, дремавший у костра. — Давай, читай громче, а то мне слышно плохо…
Покачав головой, Дарий продолжил:
— «Я, Адап, рожденный среди хранителей Ворона на тридцатый год ожидания Эридаша, однажды силой божественного вмешательства во время охоты увидел поляну, усыпанную снегом. И было это на второй месяц жаркого времени Эмеша. И коснулся я снега рукой, и показалось мне, будто он теплый и мягкий, и вдруг ослепли мои телесные глаза, и открылись глаза моей души…» — Дар зыркнул на друзей. — Мне продолжать? Серьезно?
— Ага, — не открывая глаз, отозвался Ларс.
И Дарий продолжил чтение.
Адап описывал, что впал в состояние общения с божественным началом, и были ему даны двенадцать видений и еще одно, последнее. А когда соратники нашли своего пропавшего собрата, никакого снега на листьях и траве уже не было, только серая пыль покрывала землю, а рядом со спящим Адапом лежали два разрушенных железных монстра. Соратники решили, что это он их победил, но скромный воин отказался от незаслуженной славы и рассказал им правду о видениях. И командир велел ему взять бумагу и записать свой рассказ.
«Но поскольку выражаюсь я убого и косноязычно, было мне велено пересказать видения книжному человеку, чтобы записал он как следует то, что я увидел и услышал», — дочитал вступление Дар. И, хмыкнув, добавил:
— Подозреваю, лучше бы он своим языком это все записал.
— Точно, — не мог не согласиться Эш.
— Ладно, первое видение у нас короткое, оно называется «О четырех всадниках, несущих смерть». «И погрузился я во тьму, и вот перед глазами моими возник светлый образ, сотканный будто бы из сияния десяти солнц…»