Стигма ворона 3
Шрифт:
Ларс с Дарием переглянулись.
— И где они сейчас? — спросил крыс.
— Я не знаю, — простодушно ответил ему юноша, пожимая плечами. — Это давно было, лет пять назад. Или четыре…
— И все эти годы ты живешь здесь один? — Эш с трудом верил в услышанное. Слишком много всякого он уже успел повидать в Иркалле. Более реальным выглядело предположение, что парень умом тронулся, и эти пять лет прошли на самом деле только в его воображении.
— Сначала я жил здесь с отшельником, дедушкой Мэ. Но прошлой осенью он умер, и я остался один.
— С отшельником, говоришь, —
Он вдруг вспомнил рассказ Никкаля про человека со стигмой времени, которого воины нашли в проклятых землях Иркаллы. А он просто жил в своей хижине и выращивал овощи, как ни в чем не бывало, будто вокруг и не было никаких враждебных тварей.
— Ну что ж… Раз так, зови на ночлег. Очень уж мне посмотреть хочется, как нужно жить, чтобы местные твари обходили тебя стороной.
— Пойдем, я покажу, — с готовностью отозвался юноша. Он подобрал с земли свой посох и двинулся вперед, указывая дорогу.
Всадники неспешным шагом тронулись следом за ним.
— Я так рад вам! — продолжал между тем дингир. — Я почти целый год не слышал человеческой речи. Это так печально — не иметь возможности побеседовать с кем-нибудь. Я уже начал разговаривать со всем, что вижу вокруг, — смущенно признался парень. — С камнями, с деревьями. Вот только они же не отвечают!..
— Ну знаешь, если вдруг они начнут отвечать, станет еще печальней, — многозначительно усмехнулся Ларс.
— Да? А почему? — абсолютно бесхитростно заморгал парень. — Дедушка Мэ говорил, что достигший истинной чистоты умеет слышать голоса вселенной, разлитые повсюду. И тогда с тобой говорит и воздух, и вода, и пыльца на цветке.
— Когда приедем, покажи, где твой отшельник держал свой огород, а то, может, и я бы кой-чего у него попользовал, — проговорил себе тихо под нос Ларс.
Дингир, принявший слова крыса за чистую монету, кивнул
— Да, конечно. Я, кстати, Шаккан. Шаккан из рода Аррумуса, — представился он.
— Род Аррумуса? — теперь уже не на шутку удивился Дарий. — Твой отец — Аливий?..
— Нет, его старший брат, Тимат, — спокойно ответил Шаккан.
— Ты — наследник одного из двенадцати священных колен?! — почти вскричал Дарий. — Ведь Тимат умер!..
Эш с ироничной улыбкой покосился на друга.
Да уж, то, что в нас зашивается с детства, зашивается крепко.
— У тебя сейчас такое лицо, что осталось только прижать руку к груди и принести присягу высочайшему дому, — съязвил он.
Дар с укором взглянул на Эша, а юный Шаккан, будто бы извиняясь, замахал руками.
— Нет-нет, я не наследник рода! Я же приемыш. Меня, как дингира, просто причислили к великой семье, только и всего. Так что звание главы семьи наследовал добрейший Аливий, который и взрастил меня тайно в истинных ценностях, противных жестокому миру, построенному на войнах и силе меча.
— Вот теперь мне кое-что становится понятным, — хмыкнул Ларс. — Какой находчивый у тебя дядюшка, однако.
— О, он очень мудрый и добрый! — откликнулся парень, воспринимая слова Ларса в буквальном смысле. — Он помог мне добраться сюда, чтобы я не стал причиной чьей-либо смерти и не осквернил свой дух. За это вселенная и послала
— Да для меня до сих пор остается загадкой, почему это не так, — признался Эш.
— Это все Мэ. Он прожил здесь целых пятьдесят лет, и за эти годы познал многие тайны этой земли и ее правила. А еще камни. Есть особые камни, которые обладают сердцем. И под сердцем таких камней всегда безопасно…
Между тем лес становился все гуще. Поднявшийся ветер на глазах разгонял обрывки тучи, высвобождая чистое небо. Солнце опустилось еще ниже, и тени стали густыми и синими. В воздухе загудели, зажужжали всевозможные твари, и сквозь это гудение откуда-то неподалеку доносились отголоски угрожающего рычания.
Эш насторожился, Ларс с Дарием стали внимательней осматриваться по сторонам, но ничего опасного вокруг так и не увидели.
Только дингир продолжал безмятежно рассказывать о камнях, вселенной и силе земли.
Эш, время от времени сгоняя рукой с лица комаров, слушал его и пытался представить, что ждет этого паренька в будущем. И есть ли у него вообще какое-то будущее.
Допустим, убивать вот такого дингира, да еще безоружного, Эшу не хотелось.
Но не все участники королевской охоты похожи на Эша.
И рано или поздно сюда придет кто-то, сверкая стигмами и энергией духов, и встанет перед вот этим вот любителем земли. И что тогда? Шаккан опять будет так же наивно улыбаться и проповедовать никому не нужные истины?
Он же словно с луны упал и больно головой ушибся.
Интересно, парень вообще хотя бы меч в руках держать умеет?
Хотя, меч в такой ситуации ему уже не поможет.
— Вот мы и добрались почти, — сказал, наконец, Шаккан, останавливаясь на пригорке.
Подъехав к нему поближе, Эш даже присвистнул.
— Ничего себе…
Лес и холм здесь обрывались, будто их ножом отрезали. Резкий каменистый спуск вел на равнину, густо заросшей багульником, бузиной и широкой сочной болотной травой. И над всем этим зеленым царством королевой возвышалась невесть откуда взявшаяся рыжествольная сосна, пушистая и раскидистая, в отличие от своих долговязых подруг, растущих большими группами. Рядом с сосной виднелся маленький домик, сложенный из целых бревен. Справа и слева от домика тянулись аккуратные прямоугольники ухоженных грядок. Сразу за ними отчетливо просматривалась аккуратная низенькая пирамида из камней — очевидно, могила.
А в паре сотен шагов от дома отшельника стояла огромная черная плита. Своими очертаниями она чем-то напоминала стелы, окружавшие тот самый зиккурат, где Эш впервые убил Аварру. Никаких рисунков или орнаментов на ней было, только блестящие вкрапления, похожие на слюду.
Сразу за плитой начиналась небольшая соляная пустошь, края которой обметало красноватым и белым мхом. Мертвая серая земля — сухая, морщинистая, как руки столетней старухи, тянулась к самому центру пустоши, где зиял овальный глаз остатков озера. Кое-где на соляных складках лежали трупы птиц и высушенные солнцем скелеты животных. Поверхность воды в свете опускающегося за горизонт солнца казалась бронзовой.