Стихи. Песни

Новиков Александр Александрович

Не узнаю

Расставались ненадолгоБез печали и труда,Оказалось, как осколки —Навсегда.Возвратились в светлой вере,Как в окно вчерашний луч,А у двери, а у двериНовый ключ.Вспоминали все – так проще.Ночь настанет, и – найдем.Что было тыща первой ночью,Стало – днем.Было пламя, да сбежало —Не от ветра и воды, —И от нашего пожара —Только дым.Я уже не узнаю по короткой юбкеЛучшую мою, прежнюю мою, первую мою.И по майской воркотне голубя голубке,Вышло, что себя в этих голубях я не узнаю.2010 г.

Нечаянная милая

Ты моя нечаянная милая —Жизнь тобой вернула мне должок, —Не сирень, не хмарь в душе жасминная,А

на сердце ласковый ожог.Что толпа? Она дика и мелочна,Ей плевать, и ей не до того,Как целует ласковая девочкаЛучшего случайного его.Хрупкая, отчаянная, беглая,Цепких рук накинувши петлю.И влезаю через губы в пекло я —Эй, откройте, я ее люблю!2011 г.

Нина, Ниночка, Нинель

У учительницы младших классов НиныНогти в лаке и напудрен нос рябой.Ей сегодня не смотрины – именины,И детишки поздравляют всей гурьбой.У учительницы младших классов НиныПоздно заполночь погашена свеча,И отмерен ей зарплаты рубль длинный:На помаду, на конфеты и на чай.У учительницы младших классов НиныПод ресницами тепло и бирюза,А в эту ночь её глаза – аквамарины,От которых отрывается слеза.И купаются в ней лебедями двойки,И квадраты превращаются в круги.А потом она дотянется до койкиИ забудет про зарплаты и долги.У учительницы младших классов НиныВсе – от ласточки до певчего сверчка.И доска за ней черней, чем гуталины,Пишет: «С днем рожденья, Ниночка!»И когда к груди притянет все букеты,И расставит в банки все до одного,Вдруг захочется давиться сигаретой —Не хватает только от него.Ах, Нина, Ниночка, Нинель…Страна направит и заплатит.Есть три пути: один на паперть,Другой – на сирую панель.А третий, Ниночка, Нинель?Душа кричит истошно: «Хватит!»Но дети празднуют капель…Ах, Нина, Ниночка, Нинель.1999 г.

О женском атлетизме

Не тронь гантели, Клара —Тебе еще рожать! —Не надо этим марамВ журналах подражать.Ты, видимо, забыла,Что «торс» – не значит «бюст»,И что избыток силы —Не есть избыток чувств.Не надо, Клар, железаИ в три обхвата грудь —К тебе и так не лезут,Ты это не забудь,Что в Древнем Риме бабы,Хоть с гирей не дружны,Хоть телом были слабы,Зато в любви нужны.А ты забыла этоИ превращаешь домВ отвалы вторчермета,В сплошной металлолом,Пуляешь эти ядра,Метаешь молота —Ах, Клара, нам не надоТакая красота!Соседских-то лелеютИ холят мужики,И все меня жалеют —Мне это не с руки.И сравнивают хмуро,Чуть только подопьют,Мою с твоей фигурой —Того гляди, побьют.А взять твои подруги —Таким не крикнешь: «Цыц!»Надень на них подпруги —Ну, чисто – жеребцы!Они-то не за мужем,Им, по всему видать,Мужик не больно нужен —Им с гирей благодать.Меня же балерины,Неровен час, прельстят —Хожу, как на смотрины,Один в Большой театр.Там насмотрюсь – убиться. —А как приду домой,Пощупаю твой бицепс —И весь как неживой.Ну, что ты за подруга?Ну, что за красота?Тебе быстрей кольчугаПодходит, чем фата.Чугунная булаваИ прочий инструмент.Ах, Клара, моя Клава,Прости за комплимент.Во сне и то нет сладу,Кидает в дрожь и пот:Ко мне, как к спортснаряду,Любимая идет.В одиннадцать подходовБерет меня на грудь…Не дайте стать уродом,Спасите, кто-нибудь!1986 г.

Одиночество

Все равно этот час настанет,Мы простимся с тобой и, вот, —Даже парой одной не стали,Просто даже – наоборот.Попрощаемся и уедем —Мало ль разных на свете стран, —Будем жить с тобой как соседи,Но уже через океан.В журавлином большом полете,В белых крыльях укором – весть:То, чего на земле не найдете,В синем небе не значит – есть.Что искали в заморской дали,Что уверили в облаках,Так и знайте: вчера держалиТак привычно в своих руках.Летит по небу белым-белым журавлемЖивое одиночествоИ кличет: родину за все благодариИ небо возвеличь.Что все мы встали на крыло и улетим,А улетать не хочется.И потому так грустен этот клич.2011 г.

Одна-единственная ночь

Пароход в закате белый-белыйРезал тишину гудком,А у борта в синей плес гляделаДевушка с цветком.В трех шагах стоял я и украдкой —Хоть одним глазком взглянуть, —Как ей ветер гладит-треплет прядкиИ ласкает грудь.И цветок в крутом каком-то галсеВетер вырвал и – ко дну.Я, конечно, в смех и врал, и клялся,Что за ним нырну.Был цветок собой красивых крашеИ к наряду был весьма,А она сказала: был не ваш он,Я бросила сама.В омуте бездонном и бездумном,Тот, что тишиной кричит,Мне она плясала, вторя струнам,Пламенем свечи.И вязали шею руки-змеи,И как молот било в грудьМаленькое сердце милой феи,Пробивая путь.Ни пепел-мел, ни копоть-сажа,Ни тихих омутов водаУже, конечно, не расскажут,Что было с ней и мной тогда.Ни губы – в кровь, ни мысли – в клочья, —Ни запалить, ни истолочь, —Что между нами было ночьюВ одну-единственную ночь.2011 г.

Одни

Она была белойИ будто голубкаВ мое ворковала плечо.Божественно-смелоИ ангельски-глупо,И адски, при всем, горячо.И рвал зло я цепи,Что крылья спластали,Замужество ей отменив.И гром был как лепет,И мы с ней леталиОдни.Но в небе ночномГолубям нет покоя,Как нет и цветам оберег.Летать перед сном —Что это такое,В ночной неполетной поре?И сон был не нужен,И будто не сжалясь,Рассвет к расставанью звонил.И в небе, как в луже,Мы с ней отражалисьОдни.Как нервные крыльяРесницы взлеталиИ хлопали в сладком тепле.Вот небо закрыли,Но в небе едва лиЕсть то, что живет на земле.Лететь да и – прочь бы! —Но крылья цеплялись,Как будто не птицы они.И к завтрашней ночиОстаться боялисьОдни.2012 г.

Окурок

Как папиросы в тесном портсигареХранила жизнь спрессованные дни.Нет, я не жил, я жизнь играл в ударе,И сами жглись как папиросочки они.Кричал скворец сильней звонка трамвая,Стелился пух, белей любых перин,И вслед за ней друг-ветер завывая,Курил со мной, пуская дым в аквамарин.А след ее простыл за синим долом,Но в чем беда? – лишь портсигар открыть —В нем папиросы-дни и он их полон.Мне так хотелось все их разом раскурить.Окурок, мой дружок,Забавы миг пустяшный,Вот полетишь в снежокИ зашипишь как змей.Окурок, мой дружок,Был дым другим вчерашний,Что губы мне обжегИ полетел за ней.2013 г.

Он у храма

Он у храма с помятой кружкой,Сам помятый, как спьяну – блаж.Был когда-то лихим пьянчужкой,А теперь на пыли алкаш.Собирает на кружку звякиВсуе выброшенных монетПод хихики и осмеяки —Да другого исхода нет.Без иллюзий уже и наитий,И душевной уже тиши:«Вот я здесь. Ну, а вы от политикНе такие же алкаши?Вам кидают казной чеканныВ кружки веры монеты те ж.Мне как клочья небесной манны,Вам – гордынь бесконечных меж».И слезятся из храма лики:Все мы с кружками топчем свет.Все мы нищи, горды и дики.Только с разницами монет.2016 г.

Она была – ласточка-фея

Она была – ласточка-фея,Красивая белая птица.Но вышло в трехглавого змеяЕй так безмятежно влюбиться.Трехглавый – конечно же, я был.Одна голова – крокодилья.Вторая – из мудрых – (змея, бы!)А третья – с разбойничьей былью.Стихи пишет первая морда,За пояс другие упряча,Споет, прочитает их гордо,И две остальные – заплачут.А птица из пуха и слухаИх хвалит, и тянется клювом —Красивая телом и духом,И рвется: «Я тоже спою вам!Я знаю, поэтому смею,Хочу в его сердце забиться.Как белая вьюга. Как фея.Из неба стихов его – птица».2016 г.