Стихи. Песни

Новиков Александр Александрович

День рождения (31 октября 1984 года)

Сегодня день в календаре настенномОтмечу я не крестиком – кружком.И мы его отпразднуем отменноС единственным сокамерным дружком.Петруха – мой товарищ по жилищу —Сегодня гость и друг в одном лице.– Санек, вставай! Вставай, Санек, дружище, —И, как всегда, добавит мат в конце.Нас двое в этой маленькой клетушке.Купаясь в колком дыме сигарет,Мы шутим: эй, тюремные кукушки,Кукуйте, сколько нам отмерят лет?Все впереди неясно, шатко, зыбко.– Давай, Петро, вари тюремный чай, —И мы, лицо состроивши в улыбку,Глотаем, дуя, горькую печаль.Потом начнем болтать про развлеченьяИ, укатив за тридевять дорог,Пачушку стограммовую печеньяПрикончим, как рождественский пирог.Потом откроют дверь, меня окликнут,Петруха сунет пачку папирос,И целый пост к замкам дверным приникнетИ угадает: снова на допрос.Потом вернусь. Курнем. Опять заварим.Былое вспомнить снова захотим.Махнем к нему в его родные ГариИ

снова по Восточной полетим,Заглянем в гости к преданному другу,Любимых вспомним, каторжно вздохнем…И стрелки, завершая бег по кругу,Замрут на стенке тридцать первым днем.1984 г.

Дом под снос

Как просто, тихо, без речей,Решился будничный вопрос:Мой дом, теперь уже ничей,Приговорен – идет под снос.Еще денек – и крыша с плеч,Сползется гусеничный лязг.На пустыре, где стенам слечь,Устроят бревна перепляс.Где белый голубь на шесте,Где в мае яблоня в фате,Где звоном битого стекла —Гляди – стрижи из-за угла,Где по натянутой струнеТанцуют тени на стене,И чертит детская рукаГраницы мира с чердака.Не дом – корабль кверху дном.Один – и ты уже не флот.Большим растерзанным окномКричал его беззубый рот:«Здесь больше некому стеречьВ горошек ситцевую ночь!..И на траву, как было, лечь,И полететь куда-то прочь».Где белый голубь на шесте,Где в мае яблоня в фате,Где звоном битого стекла —Гляди – стрижи из-за угла,Где по натянутой струнеТанцуют тени на стене,И манит пальцем на крыльцоКавказской пленницы лицо.Что здесь задумано потом —Благословенным трижды будь!Конечно, дом, конечно, домПостроят здесь когда-нибудь.Каркас, затянутый в бетон,Глаза окон – во все концы.«А где же тот?.. А где же он?..» —Весной замечутся скворцы.Где белый голубь на шесте?Где в мае яблоня в фате?Где звоном битого стекла —Гляди – стрижи из-за угла?Где по натянутой струнеТанцуют тени на стене,И тихо лестница-клюкаЖивет под мышкой чердака.1985 г.

Дурман

В темном лесе есть поляна.На поляне есть цветок —Испытаешь вкус дурмана,Если хватишь хоть глоток.Тот цветок порос бурьяном.Дни и ночи напролетАлкашам и наркоманамОн покоя не дает.Он любую тварь стреножит,Будь ты – сдуру, или – пьян.Кто к себе его приложит —Превращается в бурьян.Тот бурьян встает вдоль просек,Блещет черною росой,И его вприпрыжку коситТетка черная с косой.Сказка ложь, да вся с намекомДля любого дурака.Шел я боком, боком, бокомМимо черного цветка.Шел размашисто и быстро,Не касался, не вдыхал,Но молил – от божьей искры,Чтоб тот лес заполыхал.Ядовит он очень ведь,очень ведь.Но стоит у леса очередь,очередь.2007 г.

Екатеринблюз

Оркестр ночного города…В нем звуки живут в тесноте.Разбрасывается гордоОсколками дискотек.Включайте же все на полнуюНемедленно и сейчас!Я музыкой город наполню.А музыка вся про нас.И к церковке на подходе яПритихну, остепенюсь.Здесь бог мне послал мелодию —Екатеринблюз…Он знает, что все мы спятили,Оглохли в один присест.И в память нам всем распятиемСутулится сирый крест.И я на него юродивоДо драных колен молюсь.Молитвою мне мелодия —Екатеринблюз…Прозрачный он и упрямый —Не впишут его в листы.Я девочке лучшей самойВ него заверну цветы.Грозятся уйти, уходят ли —Я все равно остаюсь.Как нота из той мелодии —Екатеринблюз…1999 г.

Есть на свете истина

Есть на свете истина одна лишь,Но узнать ее нам не дано.Всей на свете правды не узнаешь —Мир бездонный. Зря мы ищем дно.Зря мы ищем дальний купол неба,Увлекаясь мыслями в полет.Даже бог наш в этом своде не был,Потому и нам быть не дает.Даже если к господу предстанем:«Дай нам правду, мы же – человек!..»Все равно всей правды не узнаем.И уйдем искать ее навек.2009 г.

Жена

Эта женщина седаяМне не мать и не сестра.И глазами молодая,И душою не стара.Их, сединок этих частых,Не берет басма и хна —Не гадайте понапрасну:Эта женщина – жена.Из ее сединок тихоКаждый день не с той рукиЖизнь кроила, как портниха,Да вязала узелки.Клок фаты на свадьбе майскойРаспустился в нитку-прядь…Век теперь со мною майся —На кого теперь пенять.Так и было. Ждали летаВ тридцать первый майский день.На четыре части светаМир дурманила сирень.Мне тогда подумать можно ль,Что взамен ее любвиПуть сибирский, путь острожныйВтиснут под ноги мои?А беда-то вся до точкиИ известна, и стара:За мои куплеты-строчкиНепродажного пера.Где от боли и от потаЯ душой на части рвусь,Где хрипит надрывной нотойИзмордованная Русь.Где сквозь слезы – смех до колик,Да облава – пес на псе,И куда ни ступишь, Новик,Ты – в запретной полосе!За полшага до крушенья —Здесь охотник глуп и слеп —По певцам, как по мишеням,Лупит сверху, влет и вслед.Увильнуть от мушки-злючки —Не стерпеть душе стыда.Мать-Россия – круг в колючке,Значит, верно, мне – сюда!Где земле огромной горлоДавит «малая земля»,И заздравят звуки горнаВласть брякушек и рубля.Мне туда, где Честь и ВеруРаздавил плакатный щит,Где в загонах и вольерахСовесть наша верещит.Где гуляет нынче плетка,Пряник завтрего сулит.Посбиваю ли подметкиИль с подметок буду сбит?Я не свят. И жизнь втораяМне в кармане не дана.Но на эту я сыграю,Коль играется она.Коль целы и невредимы,И красивы до сих порЭтой женщины седины —Струн серебряных аккорд.1984 г.

Женщина ушла

За женщиной тянулся шлейф —Синявый дым табачныйДо первого угла.Сорвалось с губ моих о нейДва слова неудачных,И женщина ушла.Висел вопрос в ее прищуре узком.Продать она себя хотела и моглаНа языке любом. Но я сказал на русском.И женщина ушла.А я пошел, мурлыча в тонПо городу, где АльпыНад крышами – горбом.Где танцовщицы за стекломТо белы, то асфальтны,То просто в голубом.И в кабаке, в дыму, в проходе узкомМне пела у стола взахлеб и догола.И даже позвала. Но я сказал на русском.И женщина ушла.И был я нем. И был я зол.И ухарем бездомнымИз потного стеклаЧужое пойло, как рассол,Хлебал в дыму бездонном.И выстыл, как зола.И в руки мне ломилась грудью блузка.Кривлялась и врала. Метала и рвала.И на углу ждала. Но я сказал на русском.И женщина ушла.1995 г.

Жил-был город

Жил-был город под любовьюБез печалей и скорбей,Шумно за его здоровьеПил из лужи воробей.Каблуки нескладной дробьюМостовые били днем.Жил-был город под любовью.И я жил, конечно, в нем.В небе клякса – голубь сизый —Он мне писем не носил,Но про девичьи капризыВорковал, что было сил.В облака-сюиминутыОн врывался так легко,И казалось, вот, споют вамАнгелки из облаков.А в кармане слепо оченьЖил-был нож-грозоживот —На кого и кем заточен,Даже черт не разберет.И лады как анфилады —Рельсы-шпалы в добрый путь —Приводили куда надо,Хоть хотел – куда нибудь.Где так нервно и так сладко,В губы локоном маня,В дневнике ее закладкаГрела строчки про меня.Лужи ссохнут. Стиснет ворот.Пыль осядет на ноже.Под любовью жил-был город.В небе. В музыке. В душе.2016 г.

Жил да был

Нарисуй, художник, меня,Пририсуй гитару мою.Вот она висит, пыльная,Я больше под нее не пою.Не потому, что в ней жару нет —Спит тишина на струне —Время нас всех не жалует —И вот она – на стене.Нарисуй, художник, ее,Чьи казались морем глаза,Как под ту гитару поем —Петь ей под другую нельзя.Шорохи темных комнат,Шепот навсхлип в ночи —Все та гитара помнитИ молча с гвоздя кричит.Нарисуй, художник, капель,Что по окнам нотами бьет.Где она, красотка, теперь,И под чью гитару поет?Как это все знакомо —Холст оказался мал.Может, остался омут,Где я еще не бывал?Жил да был,Ни дня того не боле.Жил да был,Бродил вином все дни.Была тюрьма, но к ней была и воля,И били вместе в голову они.Жил да был,Терновником кромсался.Жил да был,На кулаках – без зла.Бренчал и в омут с головой бросался,А в каждом омуте любовь жила.2013 г.

За морем синим

Табак выгорает так сладко,И бродит вино в голове,На сцене танцует мулатка,И вечер необыкновен.Горланят безмозглые чайки,Вцепляются в гриву волне.Встречайте, встречайте —Я русский блатной шансонье!Я вырвался за море синеИ в шляпе из пальмовых кронХлещу и грущу по России,И мне не хватает ворон.Что снег на погостах глотают,Что воду лакают из луж.А так же вон той не хватает,Что за море выпустил муж.Здесь воздух в цикадовой фальши,И тесно уже на столе.Я с каждым стаканом все дальшеК родной улетаю земле.Мечтаю, как сяду в кутузкеИ как из нее убегу.Я русский. Я русский…А значит, здесь жить не смогу.Ах, как здесь тепло,да не хватает дрожи.Ах, как здесь темнов свете фонарей.Ах, так здесь вино —папуасов дрожжи.Ах, как мне хмельно.А Родина хмельней.2001 г.