Стихи. Песни

Новиков Александр Александрович

Был вечер тот

Был вечер тот не по-земному ласков,А имя состояло из трех букв.Она была красивой синеглазкой,И я ее не выпускал из рук.Был я куражной славой избалован,Влюбиться мог и сгинуть на бегу,И кувыркался чувствами, как клоун,В азарте на курортном берегу.Где волны с гребешком белее мелаКидались в ноги и хлестались в мол.Она мне тихо из-под мышки пела,И целый мир улегся и умолк.И был счастливый я и полупьяный,И в лен волос ее заныривал рукой,И ночь окуривали сладкие кальяныКрасивой синеглазенькой такой.2005 г.

В Екатеринбурге

Вечер грустен и без песен вышел как обряд:Светел, нем и свят – как крест на рясе.Я бельмом в глазу ночного фонаряПоторчу и двинусь восвояси.По

памяти, повдоль неонных знаков —Под пестрой их водой мой путь так одинаков —На те же улицы гребу, на те же переулки.Я в Екатеринбу…В Екатеринбу…В Екатеринбурге.Увязался, не отгонишь, пес-мотив простой,Громыхает цепь стихотворений.Первая же встречная мне девочка, постой,Грех не наломать тебе сирени.Года мои – в горсти изломанные ветки.Сирень, меня прости, я только что из клетки.Кричи, закусывай губу, ведь я приписан в урки!В Екатеринбу…В Екатеринбу…В Екатеринбурге.И погост, и дом казенный, и церковный звон —Вот они, бок о бок неизменно.Вечный Плен с Трезвоном Вечным сменит Вечный Сон —Прав Есенин: все мы в мире тленны.Пока же мы не тлен, и наша жизнь не ретро,Мы – ветры перемен, пусть корчатся от ветраУ пьедесталов на горбу державные придурки.В Екатеринбу…В Екатеринбу…В Екатеринбурге.1988 г.

В память о Е. Евтушенко

Хворь сделала свое дело —Пришлось – и перо сложил.В Америке жил он телом,Душою в России жил.Перо окунал в стаканеИ строчки швырял на кон —В России он хулиганил,В Америке чтил закон.Но в строчках среди истерик,Признаний в любви и слезНигде не видать америкЗа локонами берез.И вот, улеглось, отпело,Но, все ж, под исход теплаВернуть попросилось телоТуда, где душа жила.2017 г.

В солнечном порту

В солнечном порту, где все глаза раскосы,Где седлает солнце мачты, словно кол,Где дурной травой шпигуя папиросы,Подмигнёт тельняшечник мне, пропит и гол.В солнечном порту изогнута лекаломГод назад, и два, и нынче точно так,Дама на углу стоит, как и стояла —Вспыхивает-гаснет «Мальборо»-маяк.Весел я, но мне не ощупать порт,Здесь не я один хочу ее обнять.Выберусь и – прочь. Закачаюсь, горд —На сто пальм березу мне не променять.Хриплы голоса. Гудки из моря хриплы.Льёт на плечи бронзу солнечный черпак.Небо хочет птиц, но к глазам прилиплиБронзовые чайки, севшие в кабак.Якорь тяжко спит. Меня не ждут на трапе.Поднял паруса я бы всей душой.Белый и смешной в азиатской шляпе,Брошусь на песок – тёплый, но чужой.1994 г.

В то окно, где жил-был я

В то окно, где жил-был я, стучала ветка,И в стекло ломились ветры и дожди.Мне распахивала створки, будто клетка —Вылетай, летай-летай, ходи-броди.И катились мысли прочь по спицам улиц,И шагал своей дорожкой лунный свет,Где однажды с ней мы вдруг не разминулись,Потому что двух дорог случайных нет.Этот город был большой волшебной сценой —То луны, то солнца диск горел околь.Там сирень дворы топила сладкой пенойИ лететь, лететь хотелось на огонь.И за то любой судьбы костить негоже,Как негоже одному за здравье пить —Все мы были удивительно похожи,Всем однажды в жизни выпало любить.В том окне, как в упоительном кристалле,Вечной жажде – вдоволь всякого питья.Оттого слетали песни птичьей стаейНа окно. А в нем когда-то жил-был я.2017 г.

Вдоль по памяти

Вдоль по памяти бреду,Вспоминаю, все как было.Девочка, в каком годуНазывала меня милым?Сладкий мой ночной улов, —Но Амур прицелил мимо, —Нашептал красивых слов,Да забыл назвать любимой.И она ушла, как сон,И пришла за ней другая.Завертелось колесо,Жаром тех же слов пугая.И заноза, что вчераНочью вместо сердца ныла,Поминала до утраТу, что называла милым.На ветру холодном дрогИ с жарой несносной бился.Слов красивых было впрок,Что же я на них скупился?Их теперь другой дарю,Но в душе под сладким иломБудто ими говорюС той, что называла милым.Лён её волосЯ вдыхал ладонями,Блестки

синих слезСобирал в горсти.И штормило плёс,Тот, в котором тонем мы,Из которого некуда грести.2012 г.

Верстачная лирика

С утра вскочу, скривлюсь в зевкеИ – марш бегом в столярную!Успеть сточить на верстакеОдну строку коварную.Никак не взять её пером —Вечор пришлось помучаться.Но нынче – дудки! – топоромХвачу, авось – получится.А там – в тисы и под резец,По-новому заточенный,Поскольку – длинный образец,А нужен – укороченный.Один резец, потом другой —Какая стружка пышная!Гвоздей – в нее, загнуть дугой.Ну, как? Есть что-то лишнее?Давай стамеску, долото —Долбить её, сучкастую.Зачем – перо? Перо – не то!Оно лишь мажет пастою.А тут, гляди: запил, овал,Резьба, заточка с фаскою.«Гаврила хлебы продавал…» —Пойду жене похвастаю.Принес, а баба мне в ответ,Проклятая изменница:– И так топить поленьев нет,Неси, дурак, в поленницу.1988 г.

Весенний дождь

Весенний дождь – слепое окропило —Шел от людей опустошать дворыГде девочка красивая так милоМеня под гром держала за вихры.Проплачет дождь, а значит и отмолитНаш малый с этой девочкой грешок.Утонет мир, но нас ничто не смоет.Мы выжгли ночь. Нам было хорошо.Пролилось сто дождей. Холодным жезломКоснулась луж бесчувственно зима.Не я пропал. Не девочка исчезла.А просто, чувства были без ума.2016 г.

Влюбился, девушка, в тебя

Плыл по ветру теплый вечерИ за горизонтом гас.Ты попалась мне навстречуВ первый раз.Твоя улыбка певчей птицейРастаяла в ночи,И замелькали встречных лица:Ищи ее, ищи.Помнил я, за ней шагая,Все черты ее лица,Но вела меня другаяУлица.И полетело время свистом,Как камень из пращи,Аэропорт гудел и пристань:– Ищи ее, ищи!..Город в суете извечнойВряд ли встречу принесет.Кто я ей? Обычный встречный,Вот и все.Меняет мир свои одежды,Но в огоньке свечиЖивет всегда тепло надежды.Ищи ее, ищи.Я влюбился, девушка, в тебя.2008 г.

Во дворе

Во дворе, где радиола на конце иглы держалаНить мотива и луны лимонный диск,Пробивал гитарой-соло какофонию кварталаТакт за тактом ливерпульский гитарист.А потом игла чихала, открывалась дверь балкона,Дом полночный пестрой шторой делал вдох…В послезвучье возникала темноглазая икона,И отскакивали пальцы от ладов.И шептал полночный идол в огорошенное небоТо ли имя, то ли рифму, то ли бред.И казалось мне, обронит: «Милый мой, сейчас я выйду,Мне родительское слово не запрет».Мирно спал киоск с газетой, где объявлен был крамолойЭтот парень, что с пластинки хрипло пел.Но парили над запретом эта девочка и соло,И над ними – звезды, белые, как мел.А вчера на углу, там где очередь кольцом,Мы столкнулись с ней к лицу лицом.– Я узнал вас по ногам и духам.Не узнали и подумали вы: хам.Вот ведь время лица как подправило —Ни на ощупь не узнать, ни на глаз.И разговор у нас по правилам:Хвастайтесь, я радуюсь за вас!…Толстый, глупый и довольный, вот он,Как павлин, как майский мотылек,Щурится со свадебного фото —Ваш уже законный кошелек.А фото мне не нравится, но я совсем не злюсьЗа то, что на картиночке не я вас приласкал.Но в складках платья вашего спит дорогая грусть.И в кольцах изумрудных – зеленая тоска.А вчера на углу без запиночки и в лобОценили вы мне свой гардероб.И что на скрипочках у вас детвора —То ли дело! – А что я вам пел – мура.Вот ведь слово – как назло застряло в горле —Не пропеть, не выговорить враз.И разговор у нас по форме:Хвастайтесь, я радуюсь за вас!…Звоном, хрустом и шуршаньем полныйСнимочек – не взять, не упрекнуть:Катят вас брильянтовые волныЗолотому берегу на грудь.А остальное мелочи. И я гляжу вдогон —Всего тебе хорошего, пей сладко и до дна.А все-таки та девочка выходит на балкон,И в платье ее грошевом спит медная струна.1990 г.