Стихи. Песни

Новиков Александр Александрович

Воробьи

Проститутки на Тверской, как воробьи,Жмутся с холода к шныряющим авто.Подобрал бы кто, уж тут не до любви —Под дождем стоять, распахивать пальто.Поиграл бы кто хоть в теплые слова(Ну, какие, к черту, «бабочки» в мороз!).Где же ездишь ты, богатая братва —Глазки синие, как медный купорос?Где бы выловить, чтоб – денег три мешка?Поделили, всем хватило бы расцвесть.А что возьмешь с приезжего лошка —На помаду да на пару раз поесть.И столичная презлая суетаНе поверит ни слезам и ни словцу.Время – за полночь. Ну, где ж вы, блатата?Привезли бы, что-ль, богатую овцу.Синим пламенем гори она, дыми,Папиросочка кайфовая в горсти.На Тверскую со студенческой скамьи —Мать узнает, зарыдает, не простит.И красива, и собой не лимита,И с артистами могла бы покутить.Может, просто улица не та?На Лубянскую пора переходить.Что за осень – на асфальте ни листка,От неона ночи светлые, как дни.Вот и розочки

голландские с лоткаТоже маются – приезжие они.Тоже ввалятся сегодня в чей-то дом.(Ну какие, к черту, жрицы от любви!)Принцы… Ротшильды… Но это все потом.А сегодня – на Тверской. Как воробьи.1997 г.

Воспоминание

Смеется девушка чему-то у фонтана,Ей все обыденное – сказочно и странно,И провожатый – молод, мил и мимолетен —Смешит ее стихом на самой верхней ноте.Талдычат голуби и кланяются низкоНа шпаги ног прелестной чудо-гимназистки.Я – провожатый. В одиночестве – беда нам.Горит июль. Мы оба в небо бьем фонтаном.На кон замётано, что юность накопила —Кривится девушка над горечью у пива.Слова срываются с проворством воробьиным,Улыбка мается собой в бокале винном.И фонари вокруг в почтительном поклонеКупают ноги в акварелевом неоне.Две тени сходятся, и путаются космы.Смеется девушка так ветрено и просто.Все как в кино. Все на пределе, как на гонке.И только нет ни тормозов, ни кинопленки,И за пустяк в душе сражаются армады,И вкус победы – вкус пронзительной помады.Смеется девушка чему-то у фонтана,Ей все обыденное – сказочно и странно.И весь сюжет случаен, чист и мимолетен.И оборвется он на самой верхней ноте.1990 г.

Вот мы и допели

Вот мы и допели,Дошагали, долюбили, как могли.Давние капелиНас дождями в эту осень занесли.Как случилось, еслиНе заладилось ни сердцу, ни уму —Лето были вместе,Ну а в осень забрели по одному.Помнишь, пели птицы,Наряжая в побрякушки тишину?Как тут не влюбиться,Как на мысли не повесить пелену,Как не рваться летом,Загоняясь на попутном лихаче?И молчать об этом,Засыпая ранним утром на плече.Я к другому домуЗашагаю по заснеженной поре,Ты споешь другомуВ позолоченном нагретом сентябре.Тихими кругамиПодрожит и успокоится вода.Все, что было с нами,Не вернется ни за что и никогда.Где же ты?В далеком городеВетер кружит желтые листы.След простыл —Мы оба гордые.Где же ты?2009 г.

Вчера

Плясал вчера на крышах городаСо снегом дождь.И мне казалось, из-за холодаТы не идешь.А мне казалось, что назавтра ради нас придет жара.Но завтра кончилось вчера.И звали ветки, ветром всклочены,Тебя одну.Орали трубы водосточныеСквозь тишину,Что завтра лето прошлогоднее опять придет с утра.Но завтра кончилось вчера.И никому на свете дела нет,Где этот зной.И почему похолодело – в снег —Перед весной?Наверное завтра всем черемухам цвести опять пора.Но завтра кончилось вчера.Под танго водосточных трубСреди двора,Гляди, танцуют на ветруМое с твоим Вчера.2007 г.

Вы бросили якорь

Волны сдвинулись с такта,И рассыпался в клочья прибой.Вы, как белая яхтаС белокруглой вихлявой кормой,Протаранили ночьюВсе, что встало на вашем пути,И якорь бросили прочноДо утра у меня на груди.И глядел исподлобьяНа меня солнцедиска колосс,Как взрываю я хлопьяЗолотых несусальных волос.И, забывши про иней,Холодящий рассудок виска,Ниже всех ватерлинийОпускается сладко рука.Я в войне с целым миром,Я собой над войсками – верховн.Источаюсь, как миром,Золотыми слезами стихов.Я – поэзии дьякон,Причитая, у моря бродил.Вы здесь бросили якорь.Так пришлось – у меня на груди.2005 г.

Выпейте с поэтом

Девки в мини-юбках,Выпьемте со мной,Бляди ли, голубки,Водки ледяной.В этом шуме-гамеВам ли невдомек,Что набит деньгамиЯ, как кошелек.Выпьем, девки, в сквере,Просто, без спанья —Нынче кто поверитВ слово без вранья.Завершают суткиСтрелки – скок-поскок.Девки-проститутки,Жены на часок.К разъядреной мамеГнать бы вас в пинки,Да виной пред вамиВсе мы, мужики.Виноваты – слабы,В чем-то знать хворы,Коль хватают бабыНегров за херы.Горькие причиныПо нутру скребут —Ихние мужчиныНаших баб ебут.Доллары-бумажкиЛэйблово шмотье.Эх, вы дуньки-машки —Катанье-мытье.Злобой-беленоюЧто тут исходить —Сами мы виною,Нам ли баб судить?Поздно бунтоваться —Век давил испуг.Голь и гром оваций —Дело наших рук.Ах, вы сони-вари —Круглища румян,Тьмой бесполых тварейВек наш обуян.Сверху – кнут без меры.Снизу – сплошь гробы.Крестит поп без верыТолоконьи лбы.Потому, простите,Каюсь, виноват.Потому креститеНас в ядреный мат.Выпейте с поэтом,Чтоб вовек вековПомнило об этомПлемя мужиков.1990 г.

Гитара и шарманка

Гитара спорила до хрипотыС невозмутимою шарманкой:«Как можешь ты, как можешь тыОдно и то ж до поздноты,И в ясный день, и спозаранку?»Терзался струнами потертый гриф,Шарманка сонно отвечала.Но иссякал ее мотив,На полуслове прекратив,И начиналось все сначала.Я играю, я играю,По чужим дворам шагаю,Наша музыка – «шарман».Жучка, шляпа вниз тульею —Мы живем одной семьею,Право-слово, не обман.При свечах или при звездахЗвуки легкие, как воздух,Слух ласкают и парят.Для глухих, немых, незрячихВерно служит старый ящикМного, много лет подряд.Я играю, я играю,Не хвалю и не ругаю,Мой хозяин мил-хорош.Как бы ручку ни крутил он,Отвечаю я мотивом —Мы поем одно и то ж.А продаст меня другому,Хоть плохому, хоть какому,Как наскучившую кладь —В ту же стойку встанет жучка,Так же в руку ляжет ручка,И начнется все опять.Мой хозяин звезд не схватит,Но зато за это платят,И врагов не наживешь.А вот твой – поэт ретивый —Ищет новые мотивы —Так и сгинет ни за грош.Я играю, я играю,Восемь нот перебираю.Скажут: «Смолкни!..» – Я молчу.А твоим певцам-страдальцамРубят головы и пальцы.А я ручку, знай, кручу.А я ручку, знай, кручу.А я ручку, знай, кручу…1985 г.

Голубок

Мир звенел победным маршемИ цветные видел сны.Ей хотелось быть постаршеАж на целых две весны.Ну а мне – как на картинке —Перекрасить мир в свое,И податься к той блондинке,И с порога взять ее.А в небе белый голубок, перышком парящий,Ищет пару, ищет пару – ту, что быть должна.А над ним – бумажный змей, он не настоящий,Потому что змею в небе пара не нужна.А потом под звуки ночиОт блондинки брел к другой —Ее юбки – всех короче —Мне маячили ногой.Все духи в одном флаконе,Мир окрестный беленя,Оживали на балконеИ спадали на меня.А в небе белый голубок, перышком парящий,Ищет пару, ищет пару, облетает свет.А над ним – бумажный змей, он не настоящий,И поэтому для змея пары в небе нет.Летний дождь сбивает звукиИ смывает, как слеза.Расцепились наши руки,И упали в пол глаза.Доиграла, как пластинка,И оставила клишеЭта самая блондинкаБелым перышком в душе.А в небе белый голубок, перышком парящий,Ищет пару, ищет пару на лихой петле.А над ним – бумажный змей, он не настоящий,Потому что настоящий тот, что на земле.2003 г.

Городской роман

Мы играем в городской романС белокудрой лахудрой.У нее скрипмя скрипит диван,И будильник душу режет утром.Бросить бы – не больно-то роман заманчив, —Но что-то есть в них, в этих кукольных кудрях. Шаркает, пиликает под ребрами шарманщик.Сладко так пиликает внутрях.Врет пластинка, перепачкана в вине,Нерв последний надрывая.И пальто мое, распятое в стене,Ищет вешалка другая.Голосом прокуренным погода ропщет,Но хлопнуть дверью не поднимется рука.Брось ее!.. Но жизнь ее растопчет.Или в рог согнет наверняка.Мы играем в городской романТак азартно и несладко.И шарманщиков под ребрами шалманГолосит, хрипит, вопит на все повадки.Милая, орет будильник, уходить бы нужно.Но миг побудь еще глуха, раздета и слепа…Да выгонят тебя с постылой службы.Сквозь очередь не даст шмыгнуть толпа.1990 г.

Горожанка

Аэропорт переполнен,И в суете бесполезной слепа,Очередь ходит, как волны,И нас разделяет друг с другом толпа.А женщина просто красива,Просто кого-то пришла провожать.К ней так и тянет нечистая сила,Но мне уезжать. Мне уезжать.Что толку в прощании длинном,Раз поцелуй не слетает с руки.Взвоют по-бабьи турбины,И промахнутся амуры-стрелки.И все же на профиле этомВзгляд невозможно не удержать.Но я невольник, невольник билета.И мне уезжать. Мне уезжать.В раз первый и он же последнийСостроим смешные улыбки легко.Ни слухов вокруг нет, ни сплетни,И нет удивленья, конечно, ни в ком.Но зеркальцем синим освечен,Я стану в дороге себя ублажать.А больше прикаяться нечем.И мне уезжать. Мне уезжать.Она улыбается в такт.А мне так жалко,Что снова колеса мои завертятся.Красивая, просто так, горожанкаС глазами из синего зеркальца.1999 г.