Стихи. (В переводах разных авторов)

Йетс Уильям Батлер

Олень безрогий, мирный и усталый,

Полевка-мышь и та не столь тиха

В норе укромной из листвы и мха,

Что среди папоротников таится.

Охоте воинов не должно быть унылой!”

Финн отвечал: “О, милая девица,

Скорбим мы об Оскаровой [72] гробнице

И о героях, что лежат убиты

На поле Габры, вороньем покрытом;

Но где же вся твоя родня и свита,

И из какой ты едешь стороны?”

“Отец мой — Энгус, мать Этайн зовут, [73]

72

Оскар —

сын Финна, погибший в битве при Габре (297); последнюю Йейтс называет «великой битвой, в которой была сокрушена сила фениев».

73

«…Отец мой — Энгус, мать Этайн зовут»: мотив союза Энгуса — «бога юности, красоты и поэзии», по выражению Йейтса, со смертной красавицей Этайн возник в результате ошибочной реконструкции фрагментов саги «Сватовство к Этайн», полный вариант которой был обнаружен только в 1930 году.

Меня же — Ниав; [74] я пришла оттуда,

Где волны вечно плещут и поют,

Скрывая берега моей страны”.

“Какая привела тебя причуда

Сквозь ярость волн морских и клочья пены?

Иль спутник твой скитается далёко

От Энгусовых птиц [75] и рощ зеленых?”

Ответ ее был сладок и надменен:

“Еще ни с кем, о воин утомленный,

Я в жизни не была обручена;

Но вот — мой выбор, и сквозь клочья пены

74

Ниав, имя которой означает «блеск» или «сияние», — дева из Племен богини Дану.

75

«…от Энгусовых птиц…»: в ирландской мифологии поцелуи Энгуса превращаются в птиц.

И ярость волн сюда примчалась я,

Чтоб сына твоего избрать в мужья”.

“Неужто лучше сына моего

В своей стране не знаешь никого?”

“Моей любви искали короли,

Но с той поры, как барды принесли

Строку, где имя Ойсина звучало,

О нем лишь сердце ноет и болит,

И лишь о нем я думаю в печали,

О том, как Ойсин в битвах побеждал,

О песне, что из уст его струится,

Подобная азийским пестрым птицам

В пустынных землях, жаждущих дождя”.

Клянусь, о Патрик, колоколом медным

Твоим, что был пленен я ликом бледным

И смят волною безудержной страсти!

И я воскликнул: “Ты моя невеста!

Я сотни песен о тебе сложу,

Превознесу тебя своею властью

И пленникам склониться прикажу

Перед тобой, повергнув их во прах

В моих туманных западных краях”.

“Нет, Ойсин, вместе на одном седле [76]

Поскачем сквозь прибой к моей земле!

Там люди усыпальниц не возводят,

76

«Нет Ойсин, вместе на одном седле…» и далее: Йейтс в предисловии к книге А. Грегори «Боги и смертные воины» пишет: «Зазывая смертных в свои обиталища и в Страну-под-Волной, сиды сулили им все блага земные, но в куда большем изобилии, чем рождает земля. […] Боги эти и впрямь мудрее и прекраснее смертных людей; но люди — если это люди великие — сильнее их, ибо люди — как могучий пенный прибой моря богов».

И дни бегут напевом беззаботным,

Там ни измен, ни подлости не знают,

И первый цвет любви не увядает;

Из всех зверей, что под луною бродят,

Получишь ты сильнейших гончих сотню,

И сто одежд из шепчущих шелков,

И сто баранов лучших и быков

Белей, чем пена этого прибоя,

Сто луков и мечей, готовых к бою,

Вино и масло, мед и молоко,

И спать ты будешь мирно и легко;

И сотню юных воинов могучих,

Что друг на друга не пойдут войной,

И сотню дев, веселых, словно птицы,

Танцующих порывисто и плавно,

Резвей, чем рыба по теченью мчится,

Покорных и прелестных, ты получишь,

И ты познаешь наслажденья Дану, [77]

И Ниав будешь звать своей женой”.

Она легко вздохнула. “Ну, пора.

Нас ждут любовь, и отдых, и игра

Закатною порой в моей земле,

Когда взойдет луна в вечерней мгле”.

Я сел в седло, и вот, обвив меня

Руками, обняла она меня,

77

«…поэты Дану»: Йейтс так описывает Племена богини Дану: «То были силы света, жизни и тепла, и они сражались с фоморами — силами ночи, смерти и холода. Лишенные подношений и почестей, они постепенно утратили былое могущество в народном воображении и превратились в эльфов».

И нежностью окутала меня;

И конь под новой ношею взыграл,

Заржав три раза, нас тряхнул в седле.

Килте, и Финн, и Конан подошли,

Рыдая, и остаться умоляли,

Но им не внемля, прочь мы поскакали

От бренной человеческой земли.

В какой чужой, неведомой стране,

О фении, [78] скитаетесь вы ныне?

Иль призраки вы, белые, как снег,

И ваша кровь пылающая стынет?

Когда-то вы со мной скакали все

По зарослям в предутренней росе,

78

Фении — «крупная военная организация, предводителем которой был Финн» (У.Б. Йейтс).

Охотясь за оленем быстроногим,

Со мною рядом бились в час тревоги,

Заслыша грохот вражеских щитов,

И побеждали тысячи врагов.

Бран, Сгеолан, Ломар! где мне искать

Длинноволосых копьеносцев рать?

Оленя больше не сразит стрела

И всадника не выбьет из седла.

Св. Патрик.

Не хвастайся и не склоняй главы!

Друзья твои проклятые мертвы,

И гончие успели прахом стать.

Ойсин.

Мы мчались, как стрела, по океану;

Не знаю, дни прошли или часы,

И Ниав пела мне напевы Дану,

Струившиеся ливнями росы, -

Печальный смех, нечеловечий звук!

И исцелял страданья нежный круг

Меня обвивших белоснежных рук.

Пронесся мимо нас олень безрогий,

И призрак гончей появился вдруг,

Прозрачный, красноухий, быстроногий,

И дева мчалась по равнине моря,

И яблоко держала золотое,

И юноша прекрасный вслед за нею

С неугасимым пламенем во взоре.

“Родились в землях Дану эти двое

Иль среди смертных знали боль и горе?”

“Не говори о них”, — она шепнула

И, наклонивши голову, вздохнула,

И губ моих коснулся осторожно

Жемчужно-белый перст ее тревожный.

Луна блеснула розой белоснежной

На западе, где солнца таял луч

И громоздились горы белых туч,

Скрывая диск тускнеющий и алый;

И глаже, чем полы в дворцовой зале, [79]

Лежало море, блещущее ровно,

И мы, полны фантазией любовной,

79

«…полы в дворцовой зале», в оригинале «the floor of Almhuin's hosting hall»; Almhuin (Алмуин) — холм Аллен в графстве Килдар, где находились дом Финна и главный лагерь фениев.