Стихия гонки (репортажи из разных стран)
Шрифт:
Национально-освободительная борьба принесла в 1921 году политическую независимость для 26 из 32 графств Ирландии. Однако от британского засилья республика до конца не избавилась и по сей день. Лондонец в Дублине не чувствует себя за границей. Он замечает лишь, что красные тумбы королевской почты перекрашены тут в зеленый цвет клевера - ирландской национальной эмблемы. В остальном же все как дома. В магазинах - те же товары. В киосках - те же газеты. По радио звучат голоса знакомых комментаторов. На телеэкране - те же примелькавшиеся рекламы.
Ирландию не зря называют Изумрудным островом. Даже под пасмурным небом весело зеленеют ее сочные травы. Куда ни глянь - стада коров и овец. От горизонта до горизонта раскинулась волнистая равнина, расчерченная живыми изгородями. Редкие рощи, шпили сельских церквей. Но почти не попадается на глаза вспаханная земля. Кругом - сплошные пастбища. В последнее время сельское хозяйство Ирландии переключилось главным образом на производство мяса, молока, шерсти.
Лишь иногда среди лугов вдруг видишь модернистские корпуса завода по производству электронно-вычислительных машин или видеомагнитофонов, принадлежащего какой-нибудь известной американской или японской фирме.
Ирландская экономика веками была обречена на роль колониального придатка Англии. Поставлять дешевую сельскохозяйственную продукцию на британский рынок - таков был ее удел. Поэтому легко понять чувство гордости, с которым ирландцы говорят, что их страна наконец превратилась в индустриально-аграрную. Промышленное производство дает ныне больше половины валового национального продукта.
На фоне упадка традиционных отраслей, таких, как текстильная, обувная, пищевая, возникли комплексы ультрасовременных предприятий, работающих на экспорт. Ирландские труженики доказали свою способность освоить новейшее оборудование и технологию. Сложнее ответить на вопрос: в какой мере эти перемены приблизили республику к достижению экономической самостоятельности?
Когда Ирландия обрела независимость, в ее обрабатывающей промышленности было занято всего пять процентов рабочей силы. Поэтому правительство поначалу стремилось прежде всего защитить местные фирмы от зарубежных конкурентов. Потом Дублин отказался от высоких таможенных барьеров и других протекционистских мер и стал, наоборот, всячески поощрять капиталовложения из-за рубежа. Поворот к политике "открытых дверей" еще резче обозначился с 1973 года, когда страна вступила в "Общий рынок".
Зарубежных инвеститоров привлекают в Ирландии не только налоговые льготы, право вывоза прибылей и сравнительно дешевая, хотя достаточно образованная и квалифицированная рабочая сила. Все более ценным качеством для иностранных монополий становится малонаселенность западной части острова, его бескрайние пустоши, чистые реки и озера.
С начала 70-х годов Ирландию буквально захлестнул поток иностранных капиталов, на две трети американских. Более половины промышленной продукции Ирландии производится ныне транснациональными корпорациями. Однако созданные ими предприятия как бы не имеют корней в ирландской почве. Это - инородные тела, звенья технологических цепочек, тянущихся за пределы страны. Как правило, они не пользуются местным сырьем, не снабжают своими товарами местных потребителей. Они занимаются производством компонентов или сборкой продукции, предназначенной для экспорта.
Вопреки надеждам на политику "открытых дверей" становится все яснее, что замена британского колониального господства на засилье транснациональных корпораций не сулит ирландскому народу ничего хорошего. Профсоюзы страны выступают против такой "псевдоиндустриализации", тем более что она сопровождается ростом безработицы.
Ирландия вступила в "Общий рынок" прежде всего в надежде преодолеть экономическую зависимость от Англии. Однако членство в этой замкнутой группировке все больше ставит под угрозу нейтралитет республики, который ирландцы привыкли считать основой внешней политики страны.
Из десяти нынешних членов "Общего рынка" только одна Ирландия до сих пор не входит в НАТО. Попытки втянуть ее в этот военный блок "с черного хода" стали составной частью более широкого замысла: политизировать Европейское экономическое сообщество, превратить его в так называемый Европейский союз. По мере того как в рамках "Общего рынка" активизируется система политических консультаций, нейтралитет Ирландии все больше подвергается эрозии, в ее позиции все явственнее обозначается крен в сторону НАТО.
Попытки исподволь вовлечь Ирландию в орбиту Североатлантического блока тревожат общественность республики. Ирландский конгресс тред-юнионов выступил против планов политизации ЕЭС и заявил, что выработка "общих позиций по вопросам внешней политики, обороны, производства и закупки вооружений означала бы конец ирландского нейтралитета".
– Еше недавно вопрос о нейтралитете у нас вообще не обсуждался. А теперь все чаще слышатся заявления, что пора, мол, заново дать определение этому понятию применительно к нашей стране, - рассказывал мне председатель движения "За суверенитет Ирландии" Энтони Коклан.
По его словам, натовских стратегов привлекают ирландские глубоководные порты. Пентагон был бы не прочь переоборудовать базы, которыми когда-то пользовался британский флот, для подводных лодок с ракетами "Трайдент-2". Открыто обсуждался вопрос об использовании международного аэропорта Шаннон как опоры воздушного моста для переброски американских войск в Европу в случае войны. Малонаселенные районы западной части острова удобны для проведения крупных совместных маневров.
– Бороться за мир в условиях Ирландии - значит прежде всего выступать против тех, кто ведет подкопы под нейтралитет республики, - говорит Генеральный секретарь Коммунистической партии Ирландии Джеймс Стюарт.
В последнее время инициаторы подобных интриг применяют новый прием: в качестве приманки, чтобы завлечь республику в натовские сети, используется священный для ирландцев лозунг воссоединения страны.
Как известно, в 1921 году британские колонизаторы расчленили Ирландию с таким расчетом, чтобы потомки англо-шотландских поселенцев, составляющие пятую часть ее населения, оказались на севере в положении большинства. Поскольку эта община, численностью в миллион человек, состоит, как правило, из протестантов, а другая, насчитывающая полмиллиона коренных жителей острова, из католиков, противоречия между ними обрели религиозную окраску.