Стихия страха
Шрифт:
Видя, что он собирается мне опять возразить, я упредила:
– Это не обсуждается, господин Тиффано!
– Пиона, скажешь хоть слово, я возьму вот эти ножницы, - я вытащила их из ящика и показала девушке.
– И обстригу тебя наголо. Поняла? Это будет очень пикантно - лысая невеста...
Девушка недоверчиво покосилась на ножницы, но, слава Единому, решила не испытывать мое терпение. Она быстро и умело расчесала меня и помогла одеться, явно торопясь вернуться к сироткам. Увидев состояние моей ноги, Пиона испуганно ойкнула и
– Пиона, чтобы ни один из этих оборванцев даже близко не подходил к моей комнате, поняла? На третьем этаже пустуют комнаты, вот туда их и поселишь.
– Госпожа! Там же совсем ничего нет, из окон дует, а...
– Я разрешила тебе открыть рот?
– я ухватила ее за медную копну и притянула к себе, щелкнув перед ее носом ножницами.
– За каждое слово твои волосы будут все короче и короче, пока...
Я отпустила девушку, потому что от острой боли в ноге потемнело в глазах.
– Пошла вон!
Переждав приступ, я спустилась вниз, стараясь вообще не наступать на больную ногу и опираясь на зонтик как на трость. В доме было тихо, лишь сверху все равно доносились лающие звуки кашля. Больная девчонка сведет меня с ума! Хоть домой не возвращайся. Мне надо было увидеть Дылду и узнать, где Макс, и почему он до сих пор не отчитался. В пекарне было пусто, покупателей не видно, только Мартен торопился на кухню.
– Мартен, - я заколебалась, раздумывая - злость на инквизитора и собственную глупую слабость еще не прошла и требовала выхода.
– А подай к завтраку омлет с тем сыром, что я месяц назад заказала у монахов. С коричневой корочкой.
Парень недоуменно нахмурился и скривился:
– Он же воняет! Испорчен, должно быть. Его выкинуть надо...
– Мартен, ты просто не пробовал сыры с плесенью. В их вони есть что-то поистине очаровательное, а вкус - просто незабываемый, - ухмыльнулась я.
Конечно, это варварство - добавлять мягкий красный сыр в обычный омлет, его вкушают с изысканным вином и орехами, смакуя каждый кусочек и оттенок вкуса, но что не сделаешь ради подлости ближнему...
– Дылда, - позвала я, останавливаясь напротив скобяной лавки.
Он бесшумно возник рядом со мной, заставив вздрогнуть.
– Почему Макс до сих пор не отчитался?
– Он мертв, - невыразительно ответил головорез.
– Как? Отчего?
– мысли смешались, неужели вояг? или колдун? или?..
– Я нашел его в переулке, за два квартала от приюта. Макс ... он сгорел.
– Значит, все-таки колдун... - пробормотала я.
– Ты сказал, он прогнал бродяжку? Как тот выглядел? Или их было несколько?
– Да один он был, малец, в саду возле флигеля. Макс его шуганул, а тот деру дал. Только потом вернулся, и Макс за ним погнался. Этот вышкребок, простите, госпожа, бродяжка этот - быстрый, как заяц. Он ошивался в саду, наверное, яблоки воровал, глаза мозолил, ровно издевался. Макс разозлился и погнался... А потом... потом молнии стали бить, посреди ясного неба...
Опять бродяжка, как и на складе. Совпадение?
– Вспомни, как он выглядел. Мальчишка или девчонка? Сколько лет?
Дылда нахмурился, вспоминая.
– Да не разглядел я толком, худой, маленький, но пацан, точно.
– Ясно. Отправляйся к Отшельнику. Передай ему, чтобы начал поиски воспитанника профессора Камилли, он поймет, о ком речь. И к Луке надо приставить соглядатая. Передашь дословно, запомнил? А тебе пусть пришлет замену. Пока инквизитор в моем доме, не думаю, что с ним что-нибудь случится. Твои сменщики пусть отправляются сразу в дом господина Бурже. Это на побережье, в Академии. Инквизитор будет там.
За столом все подавленно молчали, что меня более чем устраивало. Я пыталась разобраться в появившихся фактах, раздумывая, что под описание подходили Лука, загадочный Алекс и даже Софи, несмотря на уверения, что бродяжкой был мальчишка. С другой стороны, представить, что кто-нибудь назовет бродяжкой мощного Фарида или достопочтимого профессора, было решительно выше моих сил. Еще под вопросом оставался господин Брандт.
Смущенный Мартен подал омлет, украшенный зеленью, но воняющий так, что все за столом удивленно переглядывались. Дедушка Иволги жизнерадостно отрезал себе кусок, но потом смущенно крякнул и отодвинул тарелку.
– Какой острый запах, - пробормотал инквизитор, морщась на омлет.
– Приправлен знаменитым сыром "Пот Единого" из монастыря святого Тимофея. Если вам это о чем-то говорит...
– я подала пример, спокойно прожевав кусочек и добавив.
– Я признаться не ожидала, что он настолько хорош, такой пикантный, я бы сказала, сладко-порочный вкус...
– Да, я слышал о нем... Впрочем, я слишком голоден, чтобы оценить его в полной мере, - красавчик отрезал большой кусок и подцепил его, но тут Пиона побледнела как смерть и перехватила его руку.
– Постойте, господин инквизитор, - она опасливо покосилась в мою сторону и принюхалась к омлету.
– Вам нельзя это есть...
– Почему?
– недоуменно нахмурился Кысей. Я хитро подмигнула Пионе, и ее ореховые глаза потемнели от ужаса, она инстинктивно провела рукой по волосам.
– Потому что!
– она заколебалась, потом наклонилась и зашептала что-то инквизитору на ухо, отчаянно краснея. Кысей перевел на меня испытующий взгляд, потом неуверенно покачал головой.
– Пиона, я думаю, что твоя госпожа просто пошутила...
– Отнюдь, - ответила я, глядя ему в глаза и подвигая тарелку ближе.
– Вы кушайте, кушайте.
Он еще раз принюхался к омлету у себя на вилке, моргнул от острого удушающего запаха, потом все-таки решился:
– Не думаю, что вы, госпожа Хризштайн, посмеете, - и отправил омлет в рот.
Жаль, но забава не удалась. Впрочем, как и завтрак. Потому что спустя пару минут раздался шум, и в столовую ворвались несколько головорезов, за ними степенно вошел господин Улицкий собственной персоной.