Стихия страсти
Шрифт:
— Незачем спешить, принимая такое решение, — заверил ее Хэзард. — Просто наслаждайся жизнью.
Так она и поступила, проводя много времени в компании своих единокровных брата и сестры, которые стали ее друзьями. Дейзи, поглощенная своей работой, находила общество Джо приятными. Ей понравился острый ум Джо и самые современные взгляды на роль женщины в обществе. Они почти не расставались, посещая благотворительные мероприятия, которые поддерживала Дейзи; многие часы проводили они за разговорами о культуре абсароки, которая быстро стала частью ее жизни, и навестили некоторых родственников, до сих пор живущих в племени. Ее родство с абсароки интриговало
В Трее она нашла веселого собутыльника, поскольку их темпераменты и тяга к приключениям совпадали, Джо выросла в элитарном обществе Флоренции, состоящем из писателей, поэтов, художников и дилетантов всех мастей, поэтому личную свободу она считала своим первостепенным и обязательным правом, нонконформизм — достоинством, а пищу для ума — одной из причин, почему вообще стоит жить.
Она во всем отличалась от своей матери.
Ее отец с радостью отмечал их несхожесть, но иногда жалел об этом. Она слишком похожа на него, чтобы сдаться без боя. В тех случаях, когда Трей и Джо развлекались в кругу молодежи, он и Блейз старались сдержать сплетни в определенных пределах. Им помогало в этом богатство самого Хэзарда и крупное личное состояние Блейз, которое делало ее неуязвимой для злых языков. К тому же Джон Хэзард Блэк внушал страх. Все помнили его в молодости и лишь покорно пожимали плечами. «Кровь расскажет», — говорили они, с улыбкой качая головами. Такова жизнь.
Глава 8
В первую неделю мая Флинн Ито приехал в город с дюжиной своих людей.
Новость о нападении на «имперскую компанию» дошла до города раньше его самого. Все понимали, что посягательство на землю Флинна требует возмездия и уже погибли два человека — один из них был сыном графа Элмхерста. Последующее расследование ничего не меняло по сути дела. Что мог сделать судья против крупного землевладельца? В таких случаях все решала самооборона. Если ты не защищал то, что принадлежало тебе, то скоро лишался всего.
По приезде в город Флинн сразу же посетил дом Стюарта, где в этот вечер собралось все высшее общество города. Стюарт Уорнер снискал уважение благодаря своим действиям в пользу индейцев, и Флинн был для него не только другом, но и важным источником пожертвований. Войдя в дом к своему другу, он с досадой отметил робость прислуги. Ему не нравилось выражение страха на их лицах, словно он мог устроить скандал только потому, что они поприветствовали его без должного почтения. К человеку такого социального положения относились с опаской независимо от его репутации.
Проведя рукой по накрахмаленному воротнику рубашки, он прошел в гостиную, проклиная необходимость быть одетым в вечерний костюм. Он чувствовал себя свободно только в одежде для верховой езды. К тому же ему как-то неловко показываться здешнему обществу после недавнего налета на земли «империи». Всем хотелось расспросить его об этом, а самые наглые наверняка попробовали бы. И он должен был бы удовлетворить всеобщее любопытство со всей вежливостью, на какую только способен, ибо меньше всего он хотел поставить Стюарта в неловкое положение. Стюарт действительно заслуживал уважения.
Не обращая внимания на то, что все в гостиной замолчали при его появлении, он направился прямо к Стюарту. Он шел медленно, не обращая внимания на пристальные взгляды, которые привлекали к нему длинные волосы, раскосые глаза и то, что он мог бросить вызов любому в Монтане. Он никогда не задумывался о своей привлекательности, хотя женщины думали иначе и были полны надежд, потому что Флинн планировал остаться в городе на ночь. Первой заметила его приезд Луиза Батлер, и новость облетела город со скоростью света. Поэтому пока он шел через комнату, много женщин подходило к нему, чтобы поздороваться.
— Тебе следует почаще приезжать в город, — улыбнулся Стюарт, когда Флинн подошел к нему. — Я слышу биение женских сердец даже отсюда.
Флинн не стал притворяться, что не понял, и его ответная улыбка была по-ирландски очаровательной.
— Я бы приезжал почаще, если бы проклятые магнаты-животноводы не лелеяли надежду отнять мою землю. Поздравляю, Стюарт. Ты заслуживаешь похвалы.
— Спасибо.
— Благодаря тебе сотни детишек пошли в школу.
— Без твоей щедрости я бы никогда не построил эти школы. Ты тоже заслуживаешь медаль, — ответил дородный пожилой мужчина, постукивая пальцами по золотому медальону на груди. — Неплохо, да? Его придумала Лиллибет, — гордо добавил он. — И если вдруг ты решишься связать себя узами брака, то я с радостью отдам парочку медных рудников достойному зятю. — Он захохотал, увидев замешательство на лице Флинна. — Такая вот у меня задумка, мальчик мой. Я уже предлагал тебе ее руку.
Дочь Стюарта Элизабет отличалась необыкновенной красотой и невинностью. Она могла бы стать прекрасной женой человеку, который ценит чистоту и неиспорченность. К собственному стыду, Флинн равнодушно относился к женской невинности.
— Стюарт, когда я надумаю жениться, ты будешь первый, кто узнает об этом.
Стюарт подмигнул ему.
— Просто делаю последнее предложение, Флинн.
Лиллибет была пылко влюблена во Флинна, и отец знал о ее чувствах, иначе не предлагал бы дочь без ее согласия.
— Подумай хорошенько. Ты же не будешь отбиваться от бандитов из «империи» вечно. Вы могли бы уехать в Европу.
— Ты соблазняешь меня, Стюарт, — улыбнулся Флинн. — Хочешь сказать, что я опять смогу спокойно спать по ночам?
— Только в том случае, если ты захочешь тратитьвремя на сон, — вмешался в разговор Трей, подойдя поближе. — Ночью можно заниматься кое-чем получше. Не мне тебе объяснять.
Трей и Шлинн были не только хорошими друзьями, но и самыми завидными холостяками в Монтане. Их приятная внешность, богатство и неутомимость в постели притягивали женщин.
— Не знаю, как ты, Трей, но мы — работяги с ранчо и рано ложимся спать.
— Ложишься рано, а вот засыпаешь — вряд ли. — Трей приподнял брови.
— Мальчишки всегда мальчишки — такова жизнь, — заметил Стюарт с улыбкой. — Но когда-нибудь всем вам придется остепениться. И я готов ждать. Как насчет бурбона с ключевой водой? Мы все слишком трезвые.
Флинн сегодня явно хандрил. Даже на фоне пьющего общества фронтира нынешним вечером Флинн пил больше обычного. Его раздражал длиннополый фрак и галстук с накрахмаленной рубашкой. У него не было настроения развлекать женщин, которые только того и ждали, и он не совсем понимал, почему ни одна из них не заинтересовала его сегодня. Быть может, он провел за городом слишком много времени и разучился флиртовать в городском обществе, а красивые лица вокруг вызывали скорее скуку, чем интерес. Что бы ни было причиной, он внимательно следил за медленно ползущими стрелками часов и надеялся, что послеобеденные речи не будут особенно продолжительными. Он собирался уехать настолько скоро, насколько позволяли рамки приличия.