Стихийное бедствие
Шрифт:
Питомец тихо рыкнул.
— Хм-м, — задумалась. — Учитывая, что нас ждет вечерний переход, то действительно подремать стоит, — покивала своим рассуждениям.
Учитывая, что поднимались мы с восходом, который был в шесть утра, то и останавливались на ночь в пять вечера, ведь в шесть солнце скрывалось за горизонтом. Как объяснил Орфео, на экваторе световой день около двенадцати часов, как и ночь, потому мы и двигались с таким графиком, делая привалы только на обед.
Поскольку лагерь был слегка обустроен, ибо тут мы и остановились на обед, то я призвала плед из Инвентаря
Шел только второй час, а до пяти вечера, когда и хотел пойти на ту сторону мимо медведей Орфео, еще много времени. Можно было подремать и отдохнуть перед тяжелым и крайне аккуратным ходом, ведь мы точно не знаем, где расположились эти гиганты.
Пригревшись, хоть и стояло довольно теплое лето, я уснула, охраняемая верным питомцем.
После открытия Путей Предков я стала беспокойно спать, и на утро поднималась, будто и не отдохнув. Орфео говорил, что так с непривычки бывает, когда лишаешься комфорта и много чистого воздуха, полного кислорода, да и сильная усталость за день что накапливалась, не давала спокойно уснуть. Поскольку ничего ответить не могла, то просто соглашалась.
Наверное, так все и было, сравнивать-то не с чем.
А сейчас вот уснула хорошо, полностью расслабившись.
Мне снились глаза. Огромные, горящие в черноте голубо-серым светом и с вертикальным зрачком. Они будто внимательно разглядывали меня, оценивали, что становилось дико жутко — создавалось ощущения, что меня потрошили. А потом черный зрачок превратился в тонкую нить, и глаза последний раз мигнули и пропали, оставив после себя тяжелую усталость, валящую с ног.
Реально выпотрошили и душу и сознание.
Предки недовольны вами.
— Нуби. Просыпайся, — меня несильно потрясли за плечо.
Я вяло дернулась и почувствовала, как съехала куда-то в сторону и упала на траву. Раздался смешок, и мне помогли распутаться из пледа, в который завернулась, как гусеница в свою паутину.
— Давай ужинай и собирайся. Солнце уже садится, а медведи разбрелись по округе, — последовали указания Учителя.
Широко зевнула и протерла глаза, осматриваясь. После сна как-то холодновато стало, отчего плед не убрала, а вместе с ним ближе подобралась к костру, где на плоском почерневшем камне стояла металлическая чашка с чем-то съестным.
— Мне что-то странное приснилось, — проглотив с первой ложки еду, поделилась мыслями с Орфео, который суетился по поляне и что-то выискивал.
— И что же? — ради приличия поинтересовался он, чтобы поддержать беседу.
— Глаза в темноте. Такие… пугающие. Огромные, — и отправила ложку с едой в рот, жуя.
— И что они от тебя хотели? — насмешливо глянул на меня Орф.
— Не знаю, — пожала плечами. — Но показалось, что меня оценивали. И остались недовольны.
— Ты не понравилась каким-то глазам, причудившимся тебе во сне, — посмеялся Учитель.
— Но все равно было жутко, — передернулась и отложила пустую чашку, поужинав.
Пора
К броду реки мы вышли, когда было еще достаточно светло, чтобы пройти по скользким мокрым камням и не упасть, расшибив себе что-нибудь важное. Множество камней создавали природную дамбу, собирая весь мусор, что приплывал вместе с течением с гор. Были даже бревна и прогнившие деревья.
Орфео шел первым, пробуя опору на устойчивость, а я ловко скакала следом с валуна на камень с веселой улыбкой на губах. А Риппер… он уже давно по воде перебрался на тот берег и ждал нас, перекусив одной из красных рыбин, поймав по пути.
— Не прыгай, а ступай осторожно. Хватит одного легкого толчка, чтобы сбить все и упасть в воду. Там глубина порядочная, с головой накроет. А ты сама чувствуешь, какая вода холодная, да и если вся эта конструкция придет в ход… — он многозначительно обвел рукой нагромождение, выросшее посреди реки, и серьезно сдвинул брови.
— Я поняла! Я осторожно! — заверила его кивком.
Прошли мы только половину пути, но сумерки заметно сгущались, а Риппер заскучал и лениво следил за ползающими ящерицами среди гальки на берегу. Когда он был помладше, то с удовольствием носился за такой мелочью, а сейчас они для него как тараканы.
— Сюда не наступай, — ткнул вправо Орфео, и пошел искать обход по левой стороне.
Неустойчивое нагромождение камней и колючих голых веток прошли успешно.
И тут дала о себе знать Интуиция.
Я напряженно замерла, смотря по сторонам.
На Учителя, что осторожно переступал по камням. На Риппера, топтавшего берег.
Откуда шла опасность, понять не могла, но мое чутье о ней говорило. Где?
— Учитель! Осторожней! Что-то идет…
На мои слова мужчина замер как будто кто-то в один миг что-то вынул из него, отвечающее за активность. Он напряженно осмотрелся, хотя по сгущающейся темноте увидеть округу проблемно.
Плеск пришел из воды, словно по ней ударили веслом.
А следом и удивление Орфео:
— Пираньи?
Что это такое, я не знала, но меня знатно подстегивала скорее выбираться отсюда Интуиция. Потому и поспешила по камням ближе к Учителю, к безопасности. А между тем мужчина достал из ножен короткий кинжал, один из нескольких, что носил с собой, и внимательно смотрел в воду, которая будто бы забурлила под нашими ногами. Это мотивировало сильнее.
Кем бы ни были эти «пираньи», но уж точно не добрые феи.
Мимо лица пронеслось что-то серебристое, заставив отшатнуться, да еще и на скользкой поверхности потеряла равновесие, отчего спиной полетела на камни. За руку дернули, поставив на ноги в последний момент и подтащив вперед, и я уткнулась носом в живот Учителя. Слуха коснулось яростное рычание Риппера, который оказался недалеко.
— Садись на раптора и бегом на берег. Я догоню! — сказал и сам же забросил на спину оказавшегося рядом питомца.
Только и успела обхватить шею, как зверь рванул вперед, не обращая внимания на неровную поверхность. За спиной раздался грохот камней и треск деревьев — плотина пришла в движение, потревоженная нами.