Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Всходили мы — принять привет от всей вселенной
И передать ей страсть Москвы, и от нее,
Нетленной, мудрости набраться вдохновенной,
И стаи туч над ней вспугнуть, как воронье,
И медным грохотом фанфарного прибоя
Призвать к последнему, решительному бою.
Торжествовать со всей вселенной заодно!
Привить себя, как плод, пяти
И влить в них нашу кровь хмельную, как вино,
И наше рвение, и влить в них пыл священный,
Вскормленный в тайниках чудовищных ночей,
Где пламя изо ртов рвалось, как из печей,
Где безднами сердца свой голод утоляли
И миллионы глаз созвездьями цвели,
В мир семя заронив, из синих далей в дали —
От жаждущих небес до жаждущей земли.
Закончен первый бой, затишье наступило,
И для последних битв мы накопляем силы:
Войска — на отдыхе, в движенье, на постах.
Мы наше торжество явили всей вселенной, —
Впервые вырвали из векового плена,
Оно колышется на нивах и в садах.
Уже перед тобой — не пастухи-номады,
Не темных батраков нестройные отряды, —
Взойди — увидишь их в просторах мировых.
Взойди, прислушайся — и ты услышишь их!
Узнай же первенцев, замученных тобою,
Застреленных у стен, в дыму, в тревоге боя,
Припомни и сочти, коль хватит силы счесть.
Вот — пробужденные — они идут, как тучи,
Их взоры и сердца — суровы и могучи,
Горящие уста гласят за вестью весть, —
С восхода на заход, сквозь гул и гром железа,
Идут, упорные, глася победный час.
Нет, не умножатся могилы Пер-Лашеза,
Могилу первую мы выроем для вас!
Мы всякого судью с презреньем отметаем,
Нас обвинения и кары не смутят, —
Нам время судия, и, праведны стократ,
Мы пламенно идем навстречу вражьим стаям;
Нам больше не знавать застенков и оков.
Мы на весы кладем свинцовый груз веков,
И мощь рассудит нас, рассудит нас терпенье,
Рассудит истина; снарядам никаким
Не превратить нас в прах, не превратить нас в дым, —
Отныне будем мы владыками сражений!
1932
Перевод Д. Бродского
«Встречая ночь…»
* * *
Встречая ночь,
В одежды скорби кутаются дали.
Эй, призраки базаров, сгиньте прочь,
Вернув кладбищу прах изъеденной морали!
И ваши имена, чья древность — напоказ,
С себя сорвите вместе с головами, —
Мне нечего наследовать у вас,
Вам — завещать идущему за вами.
О круглая земля! Страданием казнима,
Варшава ли, Нью-Йорк — во всех приделах света —
От Вильны и Москвы до Иерусалима,
Как старые камеи, носишь гетто!
1932
Перевод В. Слуцкого
«Ночь надвигается. Просторы синевы…»
* * *
Ночь надвигается. Просторы синевы
Уже становятся и немощны, и нищи.
Несите, призраки базаров, на кладбище
Останки истины, прожившейся вдовы!
Старинные свои забудьте имена,
Сорвите маски с лиц, скопцы и маниаки:
Мне нечего от вас наследовать во мраке,
Вам нечего приять во мраке от меня!
О, круглая земля!
В тоске невыразимой
Ты гетто на себе, как темную камею,
От Франкфурта несешь до Иерусалима,
От Иродовых дней до дня Варфоломея.
1932
Перевод Д. Бродского
«Древней надгробных плит обугленные лица!..»