Стихотворения и поэмы

Мелвилл Герман

УСТАВ РАЗУМА

Перевод С. Сухарева и С. Шик

Разум измыслил порядок такой? Разум видел Утопии сон пустой, Но разумно ли думать о том, что Разум Подчинит человека своим приказам?

МОНТЕНЬ И ЕГО КОШЕЧКА

Перевод А. Миролюбовой

Киска, опустел наш дом! Подурачимся вдвоем — Человек и кошка, Бланш, похожи мы с тобой: Мы воспитаны в одной Школе — без зубрежки. Сгиньте,

слава и почет, Книги и наука, Нудных нужд круговорот, Долгих дел докука. Хоть работай, хоть резвись — Не прожить без боли жизнь. Бантик завязать позволь! Орден этот сам король На парадный мой камзол Мне когда-то приколол. Бланш, сегодня день хорош… Как-то завтра заживешь? Все ли завтра будет ладно? Стало бы тебе отрадно В нашей вечности громадной? Фи! Но мы горды без меры И не пустим в наши сферы Зайцев, кошек, голубей, Будь они снегов белей. Но раздумия скучны И в забавах не нужны: Их отложим мы пока, Чтоб душа была легка. Бланш! мудрец, кто бед не множит И дурачится, коль может!

САМОРОДКИ

Перевод Н. Рябовой

«А самородков, — бросил сплав, — Теперь почти что нет». Мне жаль, но он, наверно, прав. Смотрю на желтый свет, На мой мерцающий камин — Вдруг самородки прежних лет С их блеском самородных вин Мне вспомнились опять: Гораций, Беранже, Хафиз — Вот ловкость: не сорвавшись вниз, Взлететь стремительней комет — И нам их не догнать. Мы только смотрим вслед, Танцуя там, где были их могилы. А плод под солнцем набирает цвет, И зреет память, набирая силы.

ПОНТОСУК

Перевод И. Копостинской

Над светлым озером, обрыв венчая, В тумане колоннада стройных сосен, Что, будто в замок путь приотворяя Безмолвно созерцают осень… Из глубины аркад, в тени ветвей Люблю смотреть на свет полуденных лучей. За озером, в холмистых далях Поля, поля из давних пасторалей, Амбар среди дорог и серпантина Тропинок, что, виясь среди лесов, Приютам ткут легенды паутину, Где камни помнят эхо очагов… Там гор вдали чуть зримы очертанья Как бы в прозрачном воздухе прощанья… Взгляни, в снопах пшеница на полях, Деревьев томное безмолвие в садах… Здесь очарованность природы, Что, щедро одарив пространство, Верна приметам постоянства, Под сенью ласкового свода Полулежит в небрежной позе, Задумчиво предавшись грезе… В листве коричневой аркады Так нежны все оттенки сада, Что ярко светятся на воле… Но мысль, как из старинной роли, Что, как соринку, не отринешь, Нет… и на полку не задвинешь — Здесь осени очарованье В печальной прелести вдовства, Что блекнет, как воспоминанье, Обвеяв

грустью колдовства… Где та листва теперь, что тлела В той осени, слетая в ночь несмело… Все умирает!.. Станет тленом… Но, чтоб забыть, что жизнь мгновенна, Вернулся я в свеченье сада Под сень коричневой аркады… На просеке, средь почвы мшистой, Останки сосен золотистых Узрел я… Прежде их колонны Здесь теплились так благосклонно! Все умирает… Ждет забвенье Не только сад, людей, мечты, Но и прекрасного черты, Душ благороднейших свершенья. Все умирает! Умрет и мастер, и сонет, Как сосны, канув в забытье… Творца и мрамор ждет небытие, И выпьют черви амаранта цвет… И даже звезды, если верить халдеям, отгорят свое. Здесь Анды не солгали нам О хаосе, куда упал Адам… И прячет подо мхом Природа Следы времен, лелея всходы. Но все ж — взгляни! Иди тропой, Где тень и свет так безоглядно Слились, воспеты тишиной, И в бледных проблесках восхода Так чисто, розово, прохладно, К сосне прильнув, младые всходы Здесь в землю корешки вплетают Сквозь обветшалых листьев слой Средь веток, вспыхнувших зарей… Она ж ноет, как будто уплывая: «Все умирает, умирает! Трава истлеет, но вешний дождь Ей возвратит цветенья дрожь… Придет, прильнет цветенья дождь, Жизнь, умиранье, цветенья дрожь. Но кто вздыхает, что все умирает… Летом, зимой ли — все жизни схожи, Боль, наслажденье в царстве Божьем… Гибнем, да… Но цветенья дрожь Ярче, слабее, в пути, в бездорожье Вновь дарит жизнь, презирая ложь. Снова и вновь — этим мир и хорош… Жизнь, умиранье, но преображенье в цветенья дрожь!» Она качнулась, склонясь надо мной, Нежней запела, искрясь росой: «Поскольку тень и свет равны, Все круг свершает день за днем… Но плачете вы… И вы так бледны, Увы, исчезает все, чего ждем… Идем, идем!» Меня коснулось губ тепло, Я задрожал, но ее ожерелье Прильнуло, увлажнив чело, Обвеяв свежестью и прелью Побегов и теплом мгновенья Любви повенчанной и тленья.

Юрий Витальевич Ковалев

ПОСЛЕСЛОВИЕ К СТИХОТВОРЕНИЯМ И ПОЭМАМ Г. МЕЛВИЛЛА

Судьба поэтического наследия Германа Мелвилла не менее удивительна, чем судьба его прозаических сочинений. Современники в большинстве своем даже не подозревали, что он не только романист, но еще и поэт. Здесь нет ничего удивительного. Из четырех поэтических книг, увидевших свет при жизни писателя, три были изданы за его собственный счет крохотными тиражами. [2] Многочисленные стихотворения остались в рукописи и пролежали в архиве Мелвилла более тридцати лет. Только в 1924 г. они были собраны и опубликованы отдельной книгой под невыразительным названием «Стихотворения».

2

Так, например, «Тимолеон» и «Джон Марр» были отпечатаны в количестве 25 экземпляров.