Стихотворения. Пьесы

Райнис Ян

Тайна

Перевод В. Елизаровой

Я не скажу об этом, Никто не будет знать, Земля немая скроет, Что я хотел сказать. Пусть вы меня любили, Но не поймете, нет: Я знаю, отчужденно Вы смотрите мне вслед. И лучшее, что было, Что вы в себе несли, Вы в тайне сохраните От всех людей земли. Жизнь не успеет в тайну Проникнуть; только смерть В конце концов сумеет Ее преодолеть. Кто трижды понял это, Над тем уж смерть кружит; Пусть дорогое слово Во мне при жизни спит. В том слове два созданья В одной любви слились, В нем — люди над природой В сплоченье поднялись. В нем и восторг догадки О том, какая нить Ведет людей к единству И может связь крепить. Но краткие мгновенья Ушли! Что понял я? Осталась в сердце жалость, — Прости,

мечта моя… Я не скажу об этом, Никто не будет знать, Земля немая скроет, Что я хотел сказать. Но существо томится Всю жизнь, как ни мирись, Извлечь из слова тайну, Какую прячет жизнь. Потом томятся души Уже во чреве, там… — Куда, земля, несешь их? — Несу к другим мирам!

Танец земли

Перевод В. Елизаровой

Земля, ты долина Слез и молчанья. Зачем же твой танец Одно ликованье? Омуты всюду И все без края. Всюду стужа И смерть босая. Ты мать покидаешь, Жизнь принимая, Судьбе неизвестна, Судьбу пытая. В парчовой одежде Свадебной ночи Ты падаешь в гроб И над тем хохочешь. И с солнцами вместе За первородством Спускаешься далее — К полусолнцам.

Вели и души

Перевод В. Елизаровой

Светит месяц, звезды блещут, Души в ясном стане дремлют, Спит земля во тьме. Лишь вели Движутся по Даугаве. Где земля впадает в небо, Там начало звездным рекам: В путь таинственный пускаясь, Вели подплывают к звездам.

Природа и душа

Перевод В. Елизаровой

Природа не ведает,

сколь она огромна,

но мы это знаем.

Паскаль

Скончался 19 августа,

250 лет тому назад.

И не ведает природа, Сколь огромна. Солнце — жара, Небо глубины не знает. Черный зов разверзло небо: Мириады капель солнца Катятся со дна вселенной. Солнце испускает пламя, Жизнью в мерзлоту вселяясь. Сердце сожжено у солнца. И земля вкруг солнца ходит, Погруженная в дремоту И держа в загребе море. И пролит над морем кубок — Белой пеной, алой зорькой, Но красы не знает море. Недра извергают в громе Диаманты и смарагды: В дивных красках нет цветенья. Но дрожит земное лоно: Голубой цветок восходит, Познавая цвет с рожденья. Но душа в безбрежность моря, Уплывая в утлом челне, Знает, как просторно море. Ведает душа огромность Бытия. И пламень солнца, И глубины моря знает. Одного душа не знает, Сколь прекрасна и глубинна. Исподволь себя узнает.

Одиночество мира

Перевод В. Елизаровой

Всегда один и сам — К глубинам неба взор мой обращен, И сонмы звезд к нему идут по небесам, Во все века от всех он взоров отлучен — Всегда один и сам. Всегда один и сам — Смещаются миры по огненным кругам, Гудят колеса, оси в них стучат, Миры в своих основах гром творят И в бесконечность убывают по громам — Всегда один и сам. Всегда один и сам — Просторный небосвод открыт ветрам. Снежинки белых солнц нисходят вдруг, И звезды мечутся на скрещиванье вьюг, И мгла очерчивает умиранья круг, И старых солнц тела во мгле дрожат, И дышит, но уже забыт закат: Мать ночи прибирает жизнь к рукам — Всегда один и сам. Всегда один и сам, — Но жизни взор маячит в бездне, — там, Где черных солнц уже коснулся тлен, Где солнца вновь ведут светообмен, Где повсеместен ход начал и смен: Швыряет небо пригоршни звезд, И жизни мельница в их исполинский рост Светила новые вращает. Миры неведомые нам всплывают. Так земли гаснут — жизнь еще мерцает, И гаснет жизнь, но дух простерт к мечтам — Всегда один и сам. Всегда один и сам — Луч тропкой золотой скользит к ногам, И взор моей звезды сияет из глубин. Тропинка светлая, мой дух с тобой един, Тебя и бытие он сочленяет, Когда земля для солнца исчезает, И сломанная ветвь навечно упадает, Когда звезды поющий взор приник к глазам, И я — один и сам.

Цели существа

Перевод В. Елизаровой

Пространства в душе огляди, — струны ее натяни, Над далями воспари, — все сущее охвати, Пробоины мира закрой, когда в центр устремишься Вселенную восстановить. Душа, как вселенная, раздвигается вширь, Вселенная, как душа, продвигается вглубь, Мысль растет, пытаясь в лоно души Вселенную заключить.

Жизни существа

Перевод В. Елизаровой

Причинную — ты сам ту жизнь ведешь, Жизнь следственная — ты в ее руках — Огонь, самим тобой осуществленный. А между ними смерть крадется. Свой дух и тело воплощай в других; Все малое в большое претворяй; Тогда ты будешь жить в душе работ, Как древняя звезда гореть, мерцая.

Страхи

существа

Перевод В. Елизаровой

Каждый живущий томится — предвидеть конец начала, Каждый живущий бренность поймет, и только; Страшно конца не добыть, Уж лучше в конце исчезнуть. Духу дано беспокойство — постичь, что конца нет. Чувствуешь, сила твоя горит бесконечно, Ужасы вечного гонит. Конец осилит крушитель. Сущности нет у конца, но есть у процесса; Смерть — та же жизнь: крушит и рушит преграды. Страх — удел существа: Развивая боль, распадаться.

Старые боли

Перевод В. Елизаровой

Неприязнь к существованью В логове зашевелилась? Раны старые открылись? — Ничего уже не знаю. Где трусливая походка? Мрак? Ухмылка? Умиленье? — Время или жизни рвенье Их смогли переиначить? Где страданья, что прогнали В горы, к небесам поближе? А теперь в душе все тише, И светлей, и безобидней. Удивленный, вижу сверху: Горные хребты присели На снега, и потеплели Поздние глаза печали.

Всесильный

Перевод В. Елизаровой

Все осилив, темный и огромный За моей спиной маячит Образ, Смотрит на меня холодным взором: Вместе с черной мглой едва влачится Плащ его. Он вскидывает руку. Пальцы изогнув, хватает будто; И — мое застыло в страхе сердце. Надо мною тень его упала. В сером отсвете и удлиненном Тянется она передо мною. Тени острый край, как наконечник Длинного копья, готов добраться До звезды моей, до путеводной. Сердце рвется прочь скорей и дальше. Все огромней Образ час от часу. Сердце прочь спешит, но ближе Образ. Каждый шаг мой меряет ответным, В след мой Он своей ногой ступает; Чем скорей ищу иных мгновений. Тем быстрей Он те мгновенья прячет. Сердце глохнет от напрасной гонки; Черные Он сети расставляет, В них часы мои, как рыбу, ловит. Душу мне опутывает ловко: Кокон бабочки в тенетах мрачных. Ставит мне слова мои силками, Как в капкан, в свой труд я должен падать, Песнею моей меня стращает, Мыслями затягивает шею, Чтобы ползал я себе на милость. Укрепляет ржавые решетки, Извлеченные из недр столетий, Про которые забыли помнить, Чтоб мое меж ними сталось сердце! Только я ничьим рабом не буду! Ни идей, когда не я растил их, Ни надежд, когда к ним непричастен, Ни господ привычек и хотений! Кто ты есть, чтобы меня неволить? Выходи на битву, безымянный! Я хочу увидеть взор твой грозный. Встань передо мной, попутчик страшный! Что ты за моей спиной крадешься, Тянешься за мной тайком во мраке? Ты не залучишь меня украдкой И свою мне волю не навяжешь. Оглянусь, а там пары клубятся, Туча черная застлала небо: Буря на плечах и град в пригоршне, Ледяной огонь в груди и тайна, Как схватить Его, когда не схватишь, Как бороться с тем нагроможденьем, С массой той, которую не сдвинуть, Не облечь в слова и не оформить? Сердце в ужасе в себя приходит. И опять сидит Он, как и прежде: Выросший из-под корней глубоких, Вылепил сиденье из отбросов, Кинул под ноги картины детства, Ноги отсидел от дел вседневных, Мнения людей заткнул за пояс И торчит себе на прежнем месте; Только что ни миг, то больше пухнет: От костра, в котором хворост, листья И трава сухая, дым тучнеет, Тянется за мной, голье съедая. В кольцах дыма давние картины — Детства дни; звучат они, бледнея: Ест глаза тот дым, но будто вижу Что-то светлое вблизи мерцает. Или это искры возникают? Жизни ли костер? Глаза детишек? Радость красная? Зеленая надежда? Сердце, что споткнулось, задрожало? Искорки лови, лови волшебниц, — Мы теперь поборем властелина! Искра жизни из огня живого, Вот она, моя! Ты видишь, Призрак, Тот огонь во мне, ты в нем не волен. В черный зев твой бросим наши искры! Мы тебя обманем, Всеимущий: Дни грядущие моими будут Раньше, чем они твоими станут; Сообщу я им свое дыханье — Время загудит багровым ветром В существе моем, как в шумном горне. И тогда бери часы и годы И питайся ими! Я согласен; Захочу и дам тебе приманку: Дней моих перебирать отходы! Откормлю тебя, Дракон вселенский, И создам, и вновь преобразую. Сердце, будь живым и искрометным! Прошлого уже не одолеешь. Спит оно, руководя грядущим, Но сегодня я еще в сегодня, В дне, которым я еще владею, В дне, который ведает грядущим И который в прошлое уходит. Я создам себя, как дух мои скажет, Сам себе отмочу круг общений, Изберу я сам себе основы И поставлю будущее строго Прошлым и судьбы своей порогом. Я тебе твою оставлю силу, Я в тебе ее умножу, Образ, И от ужасов тебя избавлю, В каждый миг возьму тебя с собою, К жизни и живому приобщая: Левая рука вберет былое, Правая — грядущее обнимет. Дам тебе я имя, безымянный, Душу дам тебе, бездушный Образ. Сердце рвется прочь скорей и выше, — Солнце, буря и заслон угрозам. Пусть со стоном, но природа будет Мне служить, в шесть чувств моих вникая: Во сто крат душа моя окрепнет, Молний свет в глазах моих пробьется, Пар с огнем сойдут с моим дыханьем, Мысль моя разымет новый атом, Сократит и разомкнет пространства, Зеркало времен начистит внове; Я тебя преодолел, Всесильный.