Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Бехер Иоганнес Роберт

О КРАСОТЕ

О красоте твоей скажу одно: Красива ты. Красивей всех на свете. И красота твоя теперь в расцвете. Но где же в этой скорлупе зерно? Я не найду разгадки все равно, Л может быть, найду в таком ответе: Твое лицо блистает в ярком свете, Но светом духа не озарено. Нередко ложь под театральным гримом Живет в соединенье с красотой: Где правда не горит огнем незримым, Там красота становится пустой. Да, красотой своей пленяешь ты, Но людям мало этой красоты.

ЛИЛЛИ

Светом

ты мне была Там, на пути моем раннем… Наперекор страданьям Мрак превозмочь помогла. Ты окрылила мой стих, Поступь мою окрылила, В образ и в звук превратила Все, что я сердцем постиг. Только с тобою найти Смог я свое назначенье, В творческом упоенье К новым высотам идти. Труд мой, что мне удался, Ты для меня сберегала. Знаю: ты рядом стояла В час, когда я начался. Всем, что осмыслено мной, Мыслям твоим я обязан. Чувством одним с тобой связан, Страстною думой одной. И, уходя на века, В час расставанья отсюда Звать и манить тебя буду Из своего далека.

ТВЕРДОСТЬ

С тобою твердо говорил всегда я, Хоть так любил, что и дышал едва. Тебя от мук отчаянья спасая, Я подбирал лишь строгие слова. Я ждал тебя, взывал к тебе ночами, Я по тебе томился много лет, Пока в моих дверях, как в строгой раме, Вдруг не возник прекрасный твой портрет. Его сберечь во что бы то ни стало Поклялся я, любовь свою храня. Я твердым был… Ты так и не узнала, Что значила ты в жизни для меня. О, эта твердость!.. Смысл ее и суть, Быть может, ты поймешь когда-нибудь.

ТВОИМИ СЛОВАМИ

Твоими я словами говорил. Во мне их продолжается звучанье. Я сотни звуков с губ твоих сманил И даже мог понять твое молчанье. Твой каждый взгляд умел прочесть я вмиг, Глядел на жизнь твоим открытым взглядом. В твое я детство дальнее проник. За гранью лет еще мы были рядом. Твоими я глазами вдаль гляжу И в час, когда настанет расставанье, Слова твои припомню и скажу: «Прощай! До невозможного свиданья!»

ТВОЙ ВЗГЛЯД

Ты взглядом досягаешь так глубоко, Что будишь в сокровенной глубине Мои мечты, умершие до срока, И дух, казалось, дремлющий во мне. Ты так далеко досягаешь взглядом, Что времена открыты пред тобой, Твой взгляд пронзает все — и то, что рядом, И то, что скрыто в дымке голубой. Перед твоим я взгляд поднять не смею, Пускай твой взгляд безжалостно суров, Ему всегда я следовать готов, Покорствуя смиренно и немея. Познать себя помог мне этот взгляд. Нет, смертные пред ним не устоят.

ЧЕЛОВЕК, КАК ТЫ…

О человек, как ты! Моя дорога Вела к тебе, мечта грядущих дней! Когда б владела нами воля бога, То я уверен — ты была бы ей! В мудрейших книгах я нашел твой образ, Но все ж не смел поверить я в тебя. Лежит залог деяний наших добрых В таких, как ты, но не в таких, как я. Ты принесешь о возвращенье весть, К тебе простер я, как ребенок, руки. Когда у нас такие люди есть, То

родина избавится от муки. К тебе стремятся все мои мечты… Одно желанье: быть таким, как ты!

СТАРАЯ СКАМЬЯ

Скамья — она еще стоит в саду. «Не думал я, что вновь к тебе приду!» Скамья стоит, как прежде, под сосной. Вздохнул он: «Ты в мечтах была со мной». Со счастьем рядом он сидел тогда. Вернулся он. Вернутся ль те года? Он сел. Скамья пуста. Пустынен сад. В Россию — от скамьи, и к ней назад. Он сохранил портрет от прежних дней. Портрет и он — вдвоем вернулись к ней» И на скамью он положил портрет. Потом спросил: «Не разлюбила, нет?» Но ветер сдул портрет, как мертвый лист… В обугленных руинах — ветра свист. Был город мертв… А он вздохнуть лишь мог: «О боже!» Но и бог уж был не бог.

ТВОИМ РУКАМ

Когда я на руки твои смотрю, Я знаю, что однажды эти руки В последний час закроют мне глаза. Когда ты гладишь голову мою, То руки сами тянутся невольно К моим глазам, чтоб в ужасе отпрянуть, Уйти от неизбежного… Но я — Я чувствую их нежное пожатье И говорю твоим рукам: «Не бойтесь, Ведь у меня вы отняли боязнь! И на слепые, мертвые глаза Вы ляжете в знак вечного прощанья».

ЛЮБОВЬ НЕ ЗНАЕТ ПОКОЯ

Любовь моя, обученный тобой Тебя любить, живу я для тебя лишь, Служу тебе, люблю до исступленья. Ты радуешь меня и ты печалишь, Любовь моя, забывшая покой, Властительница дум и вдохновенья, Любовь моя! Как я тебя любил! Не знаю я ни одного желанья, Которое с тобою бы сравнил. Пусть я от мук любовных изнемог — Не мыслю без тебя существованья: Я просто жить бы без тебя не смог. Любовь моя! Сознанием влюбленным В любой любви тебя встречаю я. Ты в сердце вечным вписана законом, Который в муках и в борьбе проверен. Весь твой, тебе я неизменно верен, Любовь святая, родина моя!

VII. КНИГА ОБРАЗОВ

(1914–1952)

ОБРАЗЫ

Я весь под их напором. В потемках, без огня Они безгласным хором Кричат, зовут меня. Стучатся тихо в двери, Приходят и стоят, И каждый себе верен. Чего ж они хотят? Забытые являлись На свет из темноты, Иные ко мне обращались По давней привычке на «ты», Я вслушивался, словно То был реестр имен, Но иные стояли безмолвно, Отдав по старинке поклон…, Дверь приоткрыв немного, Та, кто была всегда Любима, мне с порога Шлет знак: «О, никогда». Незрячее виденье Исчезло вдруг опять, В скользящем удаленье Танцовщице под стать… Я весь под их напором, В потемках, без огня Они безгласным хором Кричат, зовут меня. Стучатся тихо в двери, Приходят и стоят, И каждый себе верен Чего же они хотят? Безгласно их витанье. Безмолвен лиц набег. Жить! — вот в чем их желанье И длить в стихах свой век.