Стихотворения

Немирович-Данченко Василий Иванович

<1875>

447

«Какая жалкая судьба…»

Какая жалкая судьба, Свыкаясь с вечной нищетою, Оковы робкого раба Влачить, поникнув головою… Молчать, не думать, не любить, Скрывать души святые силы И малодушно хоронить Порывы страсти до могилы! Носить позор свой на челе, А в сердце бога уничтожить, Своим потомством на земле Число невольников умножить! И отдаваться без любви, И улыбаться равнодушно, Когда огонь кипит в крови, Когда кругом так душно, душно. Из царства тьмы скорее вон! Скорей, — не то душа устанет. Стряхни ее позорный сон — Пусть божий гром над нею грянет. Пусть тучи носятся кругом, Пусть шумный ливень клонит нивы, — Благословляй весенний гром И просыпайся, раб ленивый. С открытым сердцем бури жди И, вместе с ревом непогоды, В твоей измученной груди Промчится вольный вихрь свободы!

<1875>

448

1852 г. (По прочтении книги В. Гюго «История одного преступления»)

На

баррикадах мы стояли. Вдали сбирался грозный враг. Во мраке факелы сверкали И красным блеском озаряли Толпу оборванных бедняг. Носили дети нам патроны И к нам рвались на смертный бой; Стояли рядом наши жены, Рука с рукой, душа с душой. Ни слов, ни песен — только шепот; Но раздавался с площадей Полков драгунских грозный топот, Да барабанов гулкий рокот, Да пушек звон, да крик вождей. Солдаты строились рядами. А ночь сыра, темна была. Казалось, смерть уже над нами Во мраке туч под небесами Свой черный саван развила. Чу!.. Сумрак ночи прорезая, Раздался залп! — упал мой сын. И мать взяла ружье, рыдая… И первый выстрел посылая, Толпа запела как один. Свободы грозные молитвы Она, как знамя, подняла — И эта песнь, под звуки битвы, Нам сердце ненавистью жгла. В атаку смело враг кидался, Штыки звенели, кровь лилась… Но громче гимн наш раздавался И мы стояли не склонясь. Подняв высоко факел яркий, Республиканец прежних дней, Помолодев от битвы жаркой, Лицом к лицу с врагом под аркой Стоял в толпе своих детей. Один, другой уже убиты… Вон третий под штыком упал, Но равнодушно вождь маститый На смерть последнего послал. Подняв ружье, ребенок смелый Запел и кинулся вперед, И с баррикады опустелой За жертвой бросился народ. И бил врага. И вдруг, как знамя, Над этой битвой роковой Пожара бешеное пламя Взвилось высоко над землей. Прошли года. Народ суровый Устал бороться и страдать. Но скоро, скоро светоч новый Над ним подымется опять. И верю я в Париж свободный Затем, что в битвах роковых Обрызган кровью благородной Там каждый камень мостовых. И пусть тирану нет преграды — Чем ниже он народ склонит, Тем ярче факел баррикады Бойцов свободы озарит…

<1877>

449

«Он на цепи в глуши темницы…»

Он на цепи в глуши темницы. Толста решетка. Дверь крепка. Он видит только сквозь бойницы, Как в небе синем реют птицы — Плывут и рдеют облака… Звучат за каменной стеною Шаги безмолвных сторожей… Но у колодника порою Горит свободною враждою Огонь немеркнущих очей… Пускай он скован кандалами! Для смелой мысли нет цепей!.. Она парит за облаками Орла могучего вольней!.. Так духа мощными крылами, Назло богам еще смелей, К скалам прикованный цепями, Парил свободный Прометей.

<1879>

450

Поэту («О нет, не думай, что напрасно…»)

О нет, не думай, что напрасно Ты жил, работал и страдал… Твой голос пламенно и властно Недаром родине звучал. Железный стих, как плуг, глубоко Взрывал народные поля. Еще ростков не видит око, Пока черна еще земля. Но крепнут озими упорно, Настанет поздняя весна, И в этой почве благотворно Твои воскреснут семена. Родимый край молчит, чуть дышит. Но пусть твой стих ему звучит: Придет пора — народ услышит И скорбь твою благословит!

<1880>

451

Франции (Тардье)

Пусть льется кровь. Пускай сверкают Над ней немецкие штыки, Пусть в грозных битвах погибают Ее отважные полки. Враг не возьмет ее святыню; Проснется вольная страна, И снова старую богиню На светлый трон взведет она… На громкий зов, на клич народа Придет великая опять, Ей имя славное — свобода, Источник силы — счастья мать!.. Без бонапартовского трона Воскреснет слава прежних дней, Республиканские знамена Победный путь укажут ей. Тяжка заслуженная кара, Но и спасительна она… Шуми же, бешенство пожара, Злодействуй, подлая война!..

<1880>

452

Родной край

Засыпанный глубокими снегами, Как труп в земле, молчит мой край родной… Стоит река, окованная льдами, И дремлет лес под шапкой снеговой. В дыму лачуг, спасаясь от мороза, Заснул народ. Как туча ходит сон. Бессилен ум. Не расцветает греза. Запеть — кому?.. Тут песня тот же стон! Я уходил в край солнца и свободы, В край ярких роз и говорливых вод. Не зная сна, на празднике природы Там весело волнуется народ, И жизнь кипит. Под сводами руины, Как будто бы забывшими упасть, По вечерам рокочут мандолины, И песнь звучит, и вспыхивает страсть… Но там меня отчаянье томило: Мне чудился далекий и глухой Холодный край, раскинутый уныло В оковах льда, под шапкой снеговой… На празднике пленительного юга Мне виделась далекая страна, Забытых сел — убогая лачуга, Густых лесов — угрюмая сосна. Как богатырь, забытый небесами, К полярным льдам волшебницей зимой Прикованный железными цепями, Давным-давно ты дремлешь, край родной, И я всё жду — с живительной весною Проснешься ты, колодник-великан, Очнется Русь, как бешеной грозою Разбуженный могучий океан. Из-под снегов сыны былого веча Подымутся дружинами на бой, И дрогнет тьма. Начнется злая сеча; Волшебных чар не станет над землей; В родном краю не знавший лучшей доли, Безграмотен, лицом и нравом дик, Голодный раб, стонавший лишь от боли, Воскреснешь ты, свободен и велик. Пускай кругом царит еще могучий Тяжелый мрак, грядущее тая; Мне чудится порою из-за тучи Сверкнувшая огнистая струя… Я вас пою, таинственные силы, Пою весну и солнце лучших дней… Откроются забытые могилы; Воскреснет жизнь на родине моей… Проснется жизнь с весенними громами И царство тьмы рассеет навсегда. Чу!.. слышите, под старыми снегами Уже бежит и точит их вода… Мороз кует в последний раз природу, Беснуется, почуявши тепло… Кто раньше встал — тот громко пой свободу, Чтоб дрогнуло ликующее зло!..

6 мая 1881

Москва

453

В кузнице

Падает молот тяжелый, Брызжет железо огнем. В кузнице с песней веселой Плуг мы на славу куем. Выйдешь ты крепок из горна, Поле ты взроешь, могуч. В землю схоронятся зерна, Прыснет их ливень из туч. Встанет зеленая нива — Сладок ей пот трудовой… Летом колосья лениво Ветер погонит волной… Золотом чистым по полю Лягут под острым серпом… Вырвется песня на волю, Как из железа — огнем… Падает молот проворно; Крепче: не будет греха!.. Мечется пламя из горна, «Воздуху!» — свищут меха…

<1882>

454

«О, если жить еще возможно…»

О, если жить еще возможно, Пусть до конца, волнуя кровь, В моей душе растут тревожно И страсть, и мука, и любовь… Пусть снова буря налетает — Она блаженство для живых… Весна для счастья расцветает При блеске молний грозовых… И если гибель неизбежна, То лучше пусть она придет — В волнах, под бурею мятежной, Чем в тихом омуте болот.

<1882>

455

Работник

Невеселый, убогий чердак, Неприютный, сырой и холодный. Там работает жалкий бедняк, Утомленный, больной и голодный… Ни кровинки в лице молодом, Всё в бессонную ночь побледнело; Только очи сияют огнем Да уста улыбаются смело. Нищета его душит порой; А кругом-то — насмешки, попреки; Но зато у него под рукой Выливаются чудные строки. Вдохновенная, вещая речь В палаче воскресит человека… Это — истины пламенный меч, Крестоносец сурового века! Боец науки всепобедной, Служитель истины святой! Больной, страдающий и бедный, Неси вперед твой светоч бледный Над полусонного толпой. Египет нас гнетет сурово, Века влачим мы цепь одну, Где ж огнедышащее слово? О Моисей, веди нас снова В обетованную страну!.. Пусть кругом всё молчит как в тюрьме; Только стоны звучат… замирают; Вдохновенные речи во тьме У него никогда не смолкают. Пусть он болен, и бледен, и слаб — Он сильнее великой душою, Чем в ярме развратившийся раб. Раб с тяжелой, как молот, рукою. Словно вождь, что готовится в бой, Перед армией строгий и хмурый, — В типографии чадной порой Он сидит над своей корректурой. Торжество боевое у тех Обливается братскою кровью; У него же оружие — смех, Он победу венчает — любовью! В старину его ждал эшафот; Он нередко сидел за решеткой… А теперь в нищете он гниет Или, проще, кончает чахоткой. Но взамен — такова уж судьба — Нарождаются новые люди: Непосильная, злая борьба Не пугает их слабые груди, И безропотно крест свой несут, И хоронят в сырые могилы Иногда — недоконченный труд, А всегда — благородные силы. Имена их святые порой Подымаем и мы как знамена, Торжествуя победы над тьмой, Над упавшей стеной Ерихона! Много ль знает их русский народ? Наша нива бесплодна — немного! Пусть и бледен их светоч — вперед Он ведет нас прямою дорогой. Отступали мы часто назад; Поколения в безднах смолкали, Землю всю завоевывал ад, Дикий мрак заволакивал дали… И в отчаянье падали мы — Но тогда над поникшей толпою Загорался и в области тьмы Бледный светоч, звездой путевою Подымался великий боец — И за подвиг, за вещие звуки Получал он терновый венец Нищеты… одиночества… муки! Пусть чудовища мрака кишат, Пусть таятся пороки и мука, Пусть охватит вселенную ад, — Светлый рай нам воротит наука! Боец науки всепобедной, Cлужитель истины святой, Больной, измученный и бедный, Неси вперед свой светоч бледный Над полусонного толпой. Египет нас гнетет сурово! Века влачим мы цепь одну, Где ж огнедышащее слово? О Моисей! веди нас снова В обетованную страну!

<1882>

456

Вольтер в Бастилии (Тардье)

Высоко окно темницы. Бледный узник у окна, Ядовитая улыбка На устах его видна. За железною решеткой Над зубчатою стеной — Тают утренние тучки В выси неба голубой; На вершине серой башни Силуэты сторожей, И у самого окошка Стаи белых голубей. Но доносит издалека Ветер к узнику порой Гулкий шум толпы народной, Будто рев волны морской. Узник слушает с улыбкой… «Эти люди площадей Между нами станут скоро Находить себе вождей. Им, во тьме ночной бродящим, Наше слово — яркий свет; Царь грядущего — философ, И герольд его — поэт… Но до той поры счастливой Бой сулит тяжелый рок. — Пусть крепка моя решетка И надежен мой замок, — За меня, за всех страдавших Этот мрачный день придет: Отомстит не эпиграммой — Эшафотами народ! И воздвигнет эшафоты Там, где гордо в наши дна Эти мощные твердыни Башни подняли свои!..»