Стихотворения

Татьяничева Людмила Константиновна

ПЕРЕД ДОРОГОЙ

Над суетой бессонного вокзала Всю ночь горит зелёная звезда. Должна признаться, что с годами стало Трудней мне отрываться от гнезда. Но вот я снова в толчее дорожной… В дороге жизнь смыкается тесней, В дороге люди кажутся моложе, Улыбчивей, Доверчивей, Ясней. Как будто всё, что к сердцу прикипало, Как накипь ила к телу корабля, Вдруг отболело, Отжило, Отпало И перестало сковывать тебя! 1957

У МОГИЛЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА

У грубого простого обелиска Остановилась и склонилась низко. Волной тяжёлой волосы седые Упали ей на плечи молодые. Могилу Неизвестного солдата Цветами убрала

она богато: Гвоздикой красной, Медоносной кашкой, Шиповником Да белою ромашкой. Потом она присела в изголовье И песни пела Горестные, вдовьи. Она, наверно, потому их пела, Чтоб сердце от тоски не онемело. 1957

* * *

Вдали от синих гор Урала, В руках сжимая автомат, Спокойно смотрит с пьедестала От солнца бронзовый солдат. Он дышит вольным ветром жизни, Над ним не кружит вороньё. Не клялся он в любви к отчизне. Он просто умер за неё. 1957

ОТЧИЗНА

И в самом обычном наряде Мила ты, отчизна, до слёз. К лицу тебе русые пряди Твоих ненаглядных берёз. К лицу тебе снег твой алмазный, Твой каждый ромашковый лог. А как молодит тебя красный Октябрьского знамени шёлк. 1957

ТЁТЯ НАСТЯ

Здесь был в чести обычай древний: Под медный колокольный звон Плыл от деревни до деревни Надрывный голос похорон. Слезой глаза себе не застя, Не морща строгого лица, Умела плакальщица Настя На части разрывать сердца. Война сынов её скосила. Что жить, что нет - Ей всё равно. Она по мёртвым голосила, Все слёзы выплакав давно. За стёртый грош, За корку хлеба Да за посулы без отдач Она в невидящее небо Бросала свой протяжный плач. А по ночам, в тоске гнетущей О вдовах, Сиротах скорбя, Корила бога: — Всемогущий, Чем прогневили мы тебя?! — …Ещё горячий после боя, Гранёный штык зажав в руке, Октябрь принёс в село глухое Зарю на сломанном древке И от лица Советской власти Вручил нам ленинский декрет О мире, О земле, О счастье На сотни и на тыщи лет! Всей силой памяти нелгущей Навек запомни: Холод. Темь. Людей, взволнованно поющих: «Кто был ничем, тот станет всем». Нестройно, радостно и смело, Сминая злобу кулаков, Моё село впервые пело Победный гимн большевиков. И золотой пшеничный колос К серпу и к молоту приник. И влился в песню Настин голос, Как полный звёздами родник. Омыв лицо слезами счастья И не скрывая слёз своих, Со всеми пела тётя Настя О светлой участи живых. 1957

* * *

А.Д. Коптяевой У русских женщин есть такие лица: К ним надо приглядеться не спеша, Чтоб в их чертах могла тебе открыться Красивая и гордая душа. Такая в них естественность, свобода, Так строг и ясен росчерк их бровей… Они как наша русская природа – Чем дольше смотришь, тем ещё милей. 1958

МИНУТА

Светлеют сумерки седые, Зарёй окрасились снега. О, если бы знали молодые, Как жизнь бесценно дорога! Любая малая минута, Что обронили мы в пути, Могла бы жизнь спасти кому-то, Пшеничным колосом взойти. 1958

ПАДУН

Мне говорили, что Падун, Как дикий зверь, ревёт. Струёй тяжёлой, как чугун, По валунам он бьёт. Так грозен этих струй разбег, Так слеп их ярый гнев, Что и неробкий человек Шёл мимо, оробев. Немало сложено о нём Сказаний в старину. …Горячим августовским днём Пришла я к Падуну. А день от грохота оглох. Рокочет кранов бас, Ссыпает камни, что горох, Неторопливый МАЗ. Я слышу звон железных плит И дробных звуков град, Но я не слышу, как гремит Падунский водопад. Беззвучно рушится на дно Тяжёлых брызг бурун. Как будто бы в немом кино Смотрю я на Падун. Он выглядит почти ручным, Он стал неслышным здесь, Где над кипением речным Грохочет стройка ГЭС. 1958

* * *

Позови, если очень тяжко. Я на крыльях к тебе прилечу. Постираю твои рубашки, Раны жаркие залечу. Сто ночей просижу в изголовье, Терпелива, Нежна, как мать. Но забытый моей любовью, Ты на помощь не станешь звать. 1958

САХАР

Ах, что за кони, Песня-кони, Краса колхозного двора! Пилёным сахаром с ладони Их угощает детвора. А мать, Слегка раздвинув ставни, Любуясь смотрит на ребят. И вдруг воспоминаньем давним Заволокло лучистый взгляд. …Столбы огня, Завеса пыли, И рукопашный у леска. Изгнав врага, В село вступили Советской Армии войска. Их путь лежал теперь к Берлину, И был один приказ: — Вперёд! — Три года, бесконечно длинных, Минуты этой ждал народ. И брали на руки солдаты Из материнских рук детей, Их угощая, чем богаты, По-фронтовому, без затей. Какие у солдат излишки! И всё ж, обшарив свой мешок, Сержант трёхлетнему парнишке Подносит сахару комок. А тот губёнки сжал в обиде И, отвернувшись, засопел. Малыш впервые сахар видел И думал — это просто мел… 1958

МИННЫЕ ПОЛЯ

Прозрачны дали, И ветра спокойны. От ржавых мин очистилась земля. Но, отступая, оставляют войны Воспоминаний минные поля. В людских сердцах лежат они незримо. Их не найдёт искуснейший минёр. В них скрыта боль о близких и любимых, О муках, Не забытых до сих пор. Как много нужно приложить стараний, Как надо нам друг другом дорожить, Чтоб обезболить боль воспоминаний И память о погибших сохранить. 1958

ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ

Двадцатый год Двадцатого столетья… Точнее даты не найдёте вы. В рабочий городишко над Исетыо Приехали артисты из Москвы. В честь их приезда не гремели трубы, Но ждали их рабочие давно. В том городишке не было ни клуба, Ни даже захудалого кино. Не помнили, Не слышали в народе, Чтоб пела здесь скрипичная струна… Концерт решили проводить в заводе, В кузнечном, У застывшего горна. Огонь в горне задушен был разрухой. Он у рабочих на глазах зачах. И только ветер Заунывно-глухо Стонал порой в простуженных мехах. …Из досок сбили сцену для артистов. Фанера сукна заменила им. Впускали билетёры металлистов По жестяным жетонам заводским. И началось… До самой поздней ночи Здесь шёл искусства небывалый пир. Впервые скрипки пели для рабочих, Сердца впервые потрясал Шекспир, Летели тройки во широком поле, Шумела рожь, Звенел лукавый смех… То песен русских буйное раздолье, Как, жизнь сама, Заполонило цех. Цвела душа у трудового люда. Ладонь устала хлопать о ладонь. И в ту же ночь Свершилось в цехе чудо: В горне кузнечном запылал огонь! Концерт молвою превращён в преданье… Артистов тех, Что выступали тут, Хотя не всем присвоено им званье, Народными артистами зовут. 1958

ГЛИНЯНЫЕ КУКЛЫ

В.М. Инбер В смешных рубашках из холстины, На вырост сшитых нам до пят, Лепили мы из жёлтой глины Забавных маленьких куклят. А хлеб, Он был лишь у немногих. Разруха. Голод. Нищий быт. У наших кукол тонконогих Был непомерный аппетит. И мы на них ворчали: — Дуры, Чем вас кормить в конце концов?!
– …Лепили детство мы с натуры, Не зная лучших образцов. 1958