Стихотворения
Шрифт:
Роскошно золоченая, горел.
Когда твой гроб исчез, забросанный землею,
Увы! мой - все еще насмешливо сиял,
И озирался я, покинутый тобою,
Душа души моей!
– и смутно сознавал,
Как не легко в моем громадно-пышном гробе
Забыться - умереть настолько, чтоб забыть
Любви утраченное счастье,
Свое ничтожество и - жажду вечно жить.
И порывался я очнуться - встрепенуться
Подняться - вечную мою гробницу
Как саван сбросить это небо,
На солнце наступить и звезды разметать
И ринуться по этому кладбищу,
Покрытому обломками светил,
Туда, где ты - где нет воспоминаний,
Прикованных к ничтожеству могил.
1860
* * *
Я читаю книгу песен,
"Рай любви - змея любовь"
Ничего не понимаю
Перечитываю вновь.
Что со мной!
– с невольным страхом
В душу крадется тоска...
Словно книгу заслонила
Чья-то мертвая рука
Словно чья-то тень поникла
За плечом - ив тишине
Тихо плачет - тихо дышит
И дышать мешает мне.
Словно эту книгу песен
Прочитать хотят со мной
Потухающие очи
С накипевшею слезой.
<1861>
БЕГЛЫЙ
– Ты куда, удалая ты башка?
Уходи ты к лесу темному пока:
Не сегодня-завтра свяжут молодца.
Не ушел ли ты от матери-отца?
Не гулял ли ты за Волгой в степи?
Не сидел ли ты в остроге на цепи?
"Я сидел и в остроге на цепи,
Я гулял и за Волгой в степи,
Да наскучила мне волюшка моя,
Воля буйная, чужая, не своя.
С горя, братцы, изловить себя я дал
Из острога, братцы, с радости бежал.
Как в остроге-то послышалося нам,
Что про волю-то читают по церквам,
Уж откуда сила-силушка взялась:
Цепь железная, и та, вишь, порвалась!
И задумал я на родину бежать;
Божья ночка обещалась покрывать.
Я бежал - ног не чуял под собой...
Очутился на сторонушке родной,
Тут за речкой моя матушка живет,
Не разбойничка, а сына в гости ждет.
Я сначала постучуся у окна
Выходи, скажу, на улицу, жена!
Ты не спрашивай, в лицо мне не гляди,
От меня, жена, гостинчика не жди.
Много всяких я подарков тебе нёс,
Да, вишь, как-то по дороге все растрёс;
Я вина не пил - с воды был пьян,
Были деньги - не зашил карман.
Как нам волю-то объявят господа,
Я с воды хмелен не буду никогда;
Как мне землю-то отмерят на миру
Я в кармане-то зашью себе дыру.
Буду в праздники царев указ читать...
Кто же, братцы, меня может
– Ты куда, удалая ты башка?
Уходи ты к лесу темному пока.
Хоть родное-то гнездо недалеко,
Ночь-то месячна: признать тебя легко.
Знать, тебе в дому хозяином не быть,
По дорогам, значит, велено ловить,
<1861>
ДВОЙНИК
Я шел и не слыхал, как пели соловьи,
И не видал, как звезды загорались,
И слушал я шаги - шаги, не знаю чьи,
За мной в лесной глуши неясно повторялись.
Я думал - эхо, зверь, колышется тростник;
Я верить не хотел, дрожа и замирая,
Что по моим следам, на шаг не отставая,
Идет не человек, не зверь, а мой двойник.
То я бежать хотел, пугливо озираясь,
То самого себя, как мальчика, стыдил...
Вдруг злость меня взяла - и, страшно задыхаясь,
Я сам пошел к нему навстречу и спросил:
– Что ты пророчишь мне или зачем пугаешь?
Ты призрак иль обман фантазии больной?
– Ах!
– отвечал двойник, - ты видеть мне мешаешь
И не даешь внимать гармонии ночной;
Ты хочешь отравить меня своим сомненьем,
Меня - живой родник поэзии твоей!..
И, не сводя с меня испуганных очей,
Двойник мой на меня глядел с таким смятеньем,
Как будто я к нему среди ночных теней
Я, а не он ко мне явился привиденьем.
<1862>
БЕЛАЯ НОЧЬ
Дым потянуло вдаль, повеяло прохладой.
Без теня, без огней, над бледною Невой
Идет ночь белая - лишь купол золотой
Из-за седых дворцов, над круглой колоннадой,
Как мертвеца венец перед лампадой,
Мерцает в высоте холодной и немой.
Скажи, куда идти за счастьем, за отрадой,
Скажи, на что ты зол, товарищ бедный мой?!
Вот - темный монумент вознесся над гранитом...
Иль мысль стесненная твоя
Спасенья ищет в жале ядовитом,
Как эта медная змея
Под медным всадником, прижатая копытом
Его несущего коня...
<1862>
ПОЦЕЛУЙ
И рассудок, и сердце, и память губя,
Я недаром так жарко целую тебя
Я целую тебя и за ту, перед кем
Я таил мои страсти - был робок и нем,
И за ту, что меня обожгла без огня
И смеялась, и долго терзала меня,
И за ту, чья любовь мне была бы щитом,
Да, убитая, спит под могильным крестом.
Все, что в сердце моем загоралось для них,
Догорая, пусть гаснет в объятьях твоих.
<1863>
СТАРЫЙ ОРЕЛ