Стихотворения

Рубцов Николай Михайлович

<1969>

Бессонница

Окно, светящееся чуть.И редкий звук с ночного омута.Вот есть возможность отдохнуть…Но как пустынна эта комната!Мне странно кажется, что яСреди отжившего, минувшего,Как бы в каюте корабля,Бог весть когда и затонувшего,Что не под этим ли окном,Под запыленною картиноюМеня навек затянет сном,Как будто илом или тиною.За мыслью мысль – какой-то бред,За тенью тень – воспоминания,Реальный звук, реальный светС трудом доходят до сознания.И так раздумаешься вдруг,И так всему придашь значение,Что вместо радости – испуг,А вместо отдыха – мучение…

<1969>

Зимним

вечерком

Ветер, не ветер —Иду из дома!В хлеву знакомоХрустит солома,И огонек светит…А больше – ни звука!Ни огонечка!Во мраке вьюгаЛетит по кочкам…Эх, Русь, Россия!Что звону мало?Что загрустила?Что задремала?Давай пожелаемВсем доброй ночи!Давай погуляем!Давай похохочем!И праздник устроим,И карты раскроем…Эх! Козыри свежи.А дураки те же.

Конец

Смерть приближалась,приближалась,Совсем приблизилась уже, —Старушка к старику прижалась,И просветлело на душе!Легко, легко, как дух весенний,Жизнь пролетела перед ней,Ручьи казались, воскресенье,И свет, и звон пасхальных дней!И невозможен путь обратный,И славен тот, который был,За каждый миг его отрадный,За тот весенний краткий пыл.– Все хорошо, все слава Богу… —А дед бормочет о своем,Мол, поживи еще немного,Так вместе, значит, и умрем.– Нет, – говорит. – Зовет могилка.Не удержать меня теперь.Ты, – говорит, – вина к поминкамКупи. А много-то не пей…А голос был все глуше, тише,Жизнь угасала навсегда,И стало слышно, как над крышейТоскливо воют провода…

Пальмы юга

Еще одинПропал безвестный день,Покрыты снегомКрыши деревеньИ вся округа,А где-то естьПрекрасная страна,Там чудно все —И горы, и луна,И пальмы юга…И я глядел,Глядел на перевал,Где до сих порНи разу не бывал…Как воет вьюга!За перевалом первымПобывал,А там открылсяНовый перевал…О пальмы юга!Забуду все.Займусь своим трудом.И все пойдетОбычным чередом,Но голос другаТвердит, что естьПрекрасная страна,Там чудно все —И горы, и луна,И пальмы юга…Не стану веритьДругу своему,Уйду в своюЗаснеженную тьму, —Пусть будет вьюга!Но, видно, такУстроен человек,Что не случайноСказано навек:– О пальмы юга!

Ферапонтово

В потемневших лучах горизонтаЯ смотрел на окрестности те,Где узрела душа ФерапонтаЧто-то Божье в земной красоте.И однажды возникло из грезы,Из молящейся этой души,Как трава, как вода, как березы,Диво дивное в русской глуши!И небесно-земной Дионисий,Из соседних явившись земель,Это дивное диво возвысилДо черты, небывалой досель…Неподвижно стояли деревья,И ромашки белели во мгле,И казалась мне эта деревняЧем-то самым святым на земле…

<1970>

Под ветвями больничных берез

Под ветвями плакучих деревьевВ чистых окнах больничных палатВыткан весь из пурпуровых перьевДля кого-то последний закат…Вроде крепок, как свеженький овощ,Человек, и легка его жизнь, —Вдруг проносится «скорая помощь»,И сирена кричит: «Расступись!»Вот и я на больничном покое.И такие мне речи поют,Что грешно за участье такоеНе влюбиться в больничный уют!В светлый вечер под музыку

ГригаВ тихой роще больничных березЯ бы умер, наверно, без крика,Но не смог бы, наверно, без слез…Нет, не все, – говорю, – пролетело!Посильней мы и этой беды!Значит, самое милое дело —Это выпить немного воды,Посвистеть на манер канарейкиИ подумать о жизни всерьезНа какой-нибудь старой скамейкеПод ветвями больничных берез…

<Лето 1970>

Венера

Где осенняя стужа кругомВот уж первым ледком прозвенела,Там любовно над бедным прудомДрагоценная блещет Венера!..Жил однажды прекрасный поэт,Да столкнулся с ее красотою.И душа, излучавшая свет,Долго билась с прекрасной звездою!Но Венеры играющий светЗасиял при своем приближенье,Так что бросился в воду поэтИ уплыл за ее отраженьем…Старый пруд забывает с трудом,Как боролись прекрасные силы,Но Венера над бедным прудомДоведет и меня до могилы!Да еще в этой зябкой глушиВдруг любовь моя – прежняя вера —Спать не даст, как вторая ВенераВ небесах возбужденной души.

Свидание

Мы входим в зал.Сияющие люстрыОт напряженья,Кажется, дрожат!Звенит хрустальИ действует на чувства,Мы входим в залБез всякого искусства,А здесь искусством,Видно, дорожат.Швейцар блистаетЗолотом и лоском,Официант —Испытанным умом,А наш сосед —Шикарной папироской…Чего ж еще?Мы славно отдохнем!У вас в глазахВосторг и упоенье,И в них такаяГордость за меня,Как будто яЗдесь главное явленье,Как будто этоВсе моя родня!Чего ж еще?..С чего бы это снова,Встречая тихоЛаску ваших рук,За светлой рюмкойПунша золотогоЯ глубокоЗадумываюсь вдруг?..

Далекое

В краю, где по дебрям, по рекамМетелица свищет кругом,Стоял запорошенный снегомБревенчатый низенький дом.Я помню, как звезды светили,Скрипел за окошком плетень,И стаями волки бродилиНочами вблизи деревень…Как все это кончилось быстро!Как странно ушло навсегда!Как шумно – с надеждой и свистом —Промчались мои поезда!И все же, глаза закрывая,Я вижу: над крышами хат,В морозном тумане мерцая,Таинственно звезды дрожат.А вьюга по сумрачным рекам,По дебрям гуляет кругом,И весь запорошенный снегомСтоит у околицы дом…

<1969>

Судьба

Легкой поступью,кивая головой,Конь в упряжкепрошагал по мостовой.Как по травке,по обломкам кирпичаПрошагал себе, телегой грохоча.Между жарких этихкаменных громадКак понять его?Он рад или не рад?Бодро шел себе,накормленный овсом,И катилось колесо за колесом…В чистом полемеж товарищей своихОн летал, бывало, каквесенний вихрь,И не раз подружке милой на плечоОн дышал по-молодому горячо.Но однажды в ясных далях сентябряЗанялась такая грустная заря!В чистом поле,незнакомцев веселя,Просвистела,полонив его,петля.Тут попал он, весь пылая и дрожа,Под огонь ветеринарного ножа,И поднялся он, тяжел и невесом…Покатилоськолесоза колесом.Долго плелся он с понурой головойТо по жаркой,То по снежной мостовой,Но и все-таки,хоть путь его тяжел,В чем-то он успокоение нашел.Что желать ему?Не все ли уж равно?Лишь бы счастьяБыло чуточку дано,Что при солнце,что при дождике косом…И катилось колесоза колесом.