Стихотворения
Шрифт:
Не перекричать.
Чертежей моих не троньте —
Нехорош собой, сутул
Господин из Пиндемонти
Одежонку вешает на стул.
День-деньской он черт-те где слонялся
Вечно не у дел.
Спать охота – чтобы дуб склонялся,
Чтобы голос пел.
2005
* * *
В коридоре больнички будто крик истерички
В ширину раздается, в длину
И косятся сестрички на шум электрички,
Пациенты теснятся к окну
От бессонницы воображенье двоится —
То слоняешься по коридорам больницы,
То с тяжелым баулом бегом
В хвостовой поспеваешь вагон.
Как взаправду, толпятся в проходе старухи,
Как живой, гитарист – трень да брень.
Наизусть сочиняй воровские кликухи
Станций и деревень.
Предугадывай с маниакальной заботой
Новобранца со стрижкой под нуль.
Пусть пройдет вдоль вагона с жестокой зевотой
Милицейский патруль.
И тогда заговорщицки щелкнет по горлу
Забулдыга-сосед.
Память-падальщица, ишь ты, крылья простерла!
Вязкий ужас дорожных бесед,
Отсылающих снова к больничной курилке,
Где точь-в-точь просвещал человек.
Но по логике сна озираешься в ссылке —
То ли Вытегра, то ли Певек.
Так и травишь себя до рассвета,
Норовя, будто клеем шпана,
С содроганием химией, химией этой
Надышаться сполна.
2006
* * *
В черном теле лирику держал,
Споров о высоком приобщился,
Но на кофе, чтобы не сбежал,
Исподволь косился.
Все вокруг да около небес —
Райской спевки или вечной ночи.
Отсебятина, короче,
С сахаром и без.
Доходи на медленном огне
Под метафизические враки.
К мраку привыкай и тишине,
Обживайся в тишине и мраке.
Пузыри задумчиво пускай,
Помаленьку собираясь с духом,
Разом перелиться через край —
В лирику, по слухам.
2006
* * *
Мне нравится смотреть, как я бреду,
Чужой, сутулый, в прошлом многопьющий,
Когда меня средь рощи на ходу
Бросает в вечный сон грядущий.
Или потом, когда стою один
У края поля, неприкаян,
Окрестностей прохожий господин
И сам себе хозяин.
И сам с собой минут на пять вась-вась,
Я медленно разглядываю осень.
Как засран лес, как жизнь не удалась.
Как жалко леса, а ее – не очень.
2006
* * *
Ю. К.
Где с воробьем Катулл и с ласточкой Державин…
В. Ходасевич
“О-да-се-вич?” – переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повел,
чуть шевеля губами при подсчете
рядов и мест.
Мы принесли – фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —