Стихотворения
Шрифт:
детство за руку ведет,
а заносчивая молодость
вино в беседке пьет.
Поодаль зрелые мужчины,
Лаиса с персиком в перстах.
И для полноты картины
рояль виднеется в кустах.
Кто в курсе дела, вряд ли станет
стыдиться наших пустяков,
зане метаморфозой занят:
жил человек – и был таков.
А я в свои лета, приятель
и побратим по мандражу,
на черный этот выключатель
почти без робости гляжу.
Чик-трак и мрак. И все же тайна
заходит с четырех сторон,
где светит месяц made in China
и спальный серебрит район,
где непременно в эту пору,
лишь стоит отодвинуть штору,
напротив каждого окна —
звезда тщеты, вот и она.
2010
* * *
Вот римлянка в свои осьмнадцать лет
паркует мотороллер, шлем снимает
и отрясает кудри. Полнолунье.
Местами Тибр серебряный, но пробы
не видно из-за быстрого теченья.
Я был здесь трижды. Хочется еще.
Хорошего, однако, понемногу.
Пора “бай-бай” в прямом и переносном,
или напротив: время пробудиться.
Piazza de Massimi, здесь шлялись с Петей
(смех, а не “пьяцца” – черный ход с Навоны),
и мне пришло на ум тогда, что Гоголь
березу вспомнил, глядя на колонны,
а не наоборот. Так и запишем.
Вот старичье в носках и сандалетах
(точь-в-точь как северные старики)
бормочет в лад фонтану.
А римлянка мотоциклетный шлем
несет за ремешок, будто бадейку
с водой, скорее мертвой, чем живой.
И варвар пришлый, ушлый скиф заезжий,
так присмирел на склоне праздной жизни,
что прошептать готов чувихе вслед:
“Хранят тебя все боги Куна…”
2011
Подражание
Into my heart an air that kills…
A. E. Housman
Двор пуст и на расправу скор
и режет без ножа.
Чье там окно глядит в упор
с седьмого этажа?
Как чье окно? – Твое окно,
ты обретался здесь
и в эту дверь давным-давно
входил, да вышел весь.
2011
* * *
Когда я был молод, заносчив, смешлив,
раз, в забвенье приличий, я не пошел
ни на сходку повес с битьем зеркал,
ни к Лаисе на шелест ее шелков.
А с утра подался на Рижский вокзал,
взял билет, а скорее всего не брал,
и за час примерно доехал до… —
вот название станции я забыл.
В жизни я много чего забыл,
но помню тот яркий осенний день —
озноб тополей на сентябрьском ветру,
синее небо и т. п.
В сельпо у перрона я купил
чекушку и на сдачу батон,
спросил, как короче пройти к реке —
и мне указали кратчайший путь.
В ивах петляла Истра-река,
переливалась из света в тень.
И повторялись в реке берега,
как повторяются по сей день.
Хотя миновало сорок лет —
целая вечность коту под хвост, —
а река все мешает тень и свет;
но и наш пострел оказался не прост.
Я пил без закуски, но не косел,