Шрифт:
Эд БРАЙАНТ
СТИКС И КОСТИ
Ему снилось, что он проснулся мертвым.
Мертвым. Раздавленным. Каждый нерв вырвали из мышц, каждую кость расплющили. Проснувшийся и мертвый.
Одно не вязалось с другим. Но мысль об этом пришла к нему в голову позже. Гораздо позже. Потому что поначалу все застилала боль.
Господи, подумал он. Что это со мной! Все тело разламывалось от боли, в ухе словно жужжала оса. Он попытался поднять руку, чтобы вытащить осу, но боль просто размазала его по кровати. Руку, естественно,
Это не оса. Нет.., звенел телефон, стоявший на столике у кровати. Механически он потянулся к нему, чтобы снять трубку.., попытался потянуться, не смог. Что с моими руками? Он все старался сдвинуться с места, электроодеяло сползло с нижней половины тела, ноги соскользнули с матраса, пятки ударились о глянцевые журналы, разбросанные по ковру.
В нос ударил тяжелый, неприятный запах.
Простыня прилипла к телу, цеплялась за прикроватный столик. Левая рука мотнулась в сторону, ладонь ударила о телефонный аппарат, боль пронзила плечо, словно в него вонзили раскаленный прут. Он закричал.
Телефон свалился на пол, провод зацепился за закрепленную на столике лампу, и теперь трубка болталась на нем, словно маятник.
Если б он мог набрать в легкие воздух, то кричал бы и кричал. Из трубки доносилось сердитое осиное жужжание. Он знал, кто это "жужжит". Значения это не имело.
Ему требовалась помощь. Он упал на колени, чтобы приблизить лицо к трубке.
– Какого хрена ты молчишь?
– негодовал пронзительный голос.
– Слишком рано звоню? Так я же сказала вчера вечером, что утром приеду за вещами.
Из его горла вырвалось рыдание.
– Помоги мне, - выдохнул он.
– Пожалуйста. Пауза. Потом тон разом изменился. Ярость уступила место любопытству и тревоге.
– Дэнни? Что случилось?
– Не знаю. Я не могу шевельнуться.
– Тебя парализовало?
– Нет, нет. Мои руки. Они мне не подчиняются. И все болит. Чертовски болит.
– Это какая-то шутка? Или ты говоришь правду?
– Да.
– Из груди вновь вырвалось рыдание.
– Луиза, клянусь Богом, со мной что-то случилось. Что-то ужасное.
– Я еду, - последовал ответ.
– У тебя есть ключ? Я не смогу открыть дверь.
– Ключ у меня есть. Я собиралась заточить его, как бритву, и отрезать тебе яйца.
– Голос ровный, сдержанный.
– Выезжаю, малыш. Держись.
Дэнни услышал щелчок, механический голос (что бы телефонная компания делала без компьютеров) предупредил, что трубка не положена, потом послышался резкий сигнал, наконец в трубке воцарилась тишина. Но Дэнни даже зубами не смог бы поднять трубку и положить ее на рычаг.
Он попытался усесться на краешке кровати. Как же ему хотелось оказаться в другом месте, в другом теле...
Что же со мной произошло, думал он. Он скулил? Разумеется, скулил. При такой боли мужество - непозволительная роскошь.
***
За те двадцать минут, которые потребовались Луизе, чтобы доехать до его дома, он сумел спуститься на кухню. Это январское утро выдалось на удивление холодным, да и система отопления, похоже, забарахлила или вышла из строя. Обогреватель гнал едва теплый воздух. Но Дэнни все равно встал рядом, впитывая в себя крохи тепла.
Услышал, как повернулся ключ в замке, открылась дверь.
– Дэнни?
– позвала Луиза.
– Я на кухне.
Он вслушивался в приближающиеся шаги. Ему хотелось закрыть глаза. Луиза всунулась в дверь, оглядела его с головы до ног, глаза ее широко раскрылись.
– Дэнни, сладенький, да ты весь в дерьме. Голос искренний, изумленный. Она сморщила носик. Он знал, как выглядит: голый, если не считать грязных трусов, стоящий спиной к обогревателю, безжизненно повисшие руки, жидкие экскременты, стекающие по ногам на пол. Луиза покачала головой. Шагнула к нему. Едва ее пальчики коснулись его предплечья, он вскрикнул. Она отдернула руку.
– Так больно?
– Он кивнул, сжав челюсти.
– Ты позвонил доктору?
– Он покачал головой.
– Не позвонил, - кивнула она.
– Потому что не мог.
– Луиза вскинула голову, росточка-то в ней было всего пять футов и пять дюймов, всмотрелась в его лицо очень серьезными темно-карими глазами.
– Сначала помоемся, так?
Он кивнул.
– Хуже не будет. Потом позвоним доктору Кинг.
– Доктору Кинг позвоним сейчас, - решила Луиза.
– Ванна подождет.
– Телефон наверху, - ответил он.
– Я не смог положить трубку.
– Я обо всем позабочусь, - заверила его Луиза.
– Не волнуйся.
Она последовала за ним по ступенькам. Коты куда-то попрятались. Он их не винил.
В спальне Луиза поставила телефонный аппарат на столик, распутала шнур, положила трубку на рычаг, потом оглядела кровать.
– Тут надо прибраться. Доктор подождет. Никто не сможет жить в такой вони.
– Трусы и простыни надо засунуть в пластиковый мешок для мусора и выкинуть, - предложил он.
– Электроодеяло - штука дорогая. Может, расстелить его во дворе на столике для пикника и дать высохнуть? А потом положим его в другой мешок и отдадим в химчистку.
Она кивнула, скатала электроодеяло в рулон.
– Мешки на кухне?
– В чулане для щеток.
Через несколько минут Луиза вернулась с черными пластиковыми мешками, В один засунула загаженные простыни.
– Теперь это.
– Она указала на трусы.
– Тут, между прочим, холодно, - запротестовал он.
– Они грязные, - напомнила она.
– А помывшись, ты сможешь надеть теплый халат.
Он постарался засунуть большие пальцы под резинку. Не получилось.
– Как насчет доктора Кинг?