Стилет - Обратный отсчет
Шрифт:
– Пошел!
– крик, скорее читаемый по губам.
Старлей следит за системой стопперов, он - надежная страховка, все как всегда, с небольшой поправкой - местность десантирования несколько необычна.
Игнат в ответ еще раз кивнул головой - знак готовности и одновременно: "Будь здоров, старлей!", толкнулся, держась за трос, и через секунду он уже находился на пару метров ниже вертолета. Черная вспышка, и тот же встречный поток, пронизывающий холодом Чипа, принял его, мышцы мгновенно отвердели, перехватило дыхание. Страшный ветер обрушил на него рев работающих двигателей. Игнат отвернулся от ветра, чтобы набрать побольше воздуха, и почувствовал, как ледяные щупальца входят в его легкие.
Сердцебиение тут же участилось - надо нормализовать дыхание. Несколько коротких секунд Игнат ничего не предпринимал, потом, чувствуя некоторую адаптацию, посмотрел на свою руку в теплой, почти по локоть рукавице, сжимавшую полосатый трос. Ощущение было такое, что на руке нет никакой рукавицы, что руку просто обливают холодной водой, и пальцы выше того места, где проходил жгут троса, почти сразу обескровились. Игнат перехватил трос другой рукой, поработал пальцами, пытаясь вызвать приток крови, отвернулся от ветра, ищущего малейшие лазейки в его одежде, - все, пора. Игнат сделал знак рукой, фал тут же вытянулся еще на метр, потом еще. Сколько осталось одиннадцать? Дыхание нормализовалось, насколько это вообще возможно в подобных условиях; главное - стараться держаться к вертолету спиной, тогда не спеша дело пойдет. Не спеша... У него нет времени, но малейшая торопливость может все испортить. Он вдруг подумал, что с Зелимханом будет намного сложнее - все же четыре пулевых попадания! Игната начало несколько относить назад - скорость 280, весьма прилично, слава Богу, что Игнат вообще не идет в параллель с вертолетом. А медленнее нельзя - на меньшей скорости этот заминированный бело-серебристый монстр может просто рухнуть вниз. Фал вышел еще на метр - вихревые потоки могут вызвать раскачивание троса, и Стилет сделал знак, чтобы в вертолете не спешили. Вот он, нос самолета, под ними, разрезает себе спокойно воздух, и относительно земли мы как будто почти не движемся. И даже на скорости 280 самолет испытывает приличную тряску - медленнее просто опасно. Ну а теперь, ребята, поехали!
Стилет начал балансировать, кивая головой, а в вертолете метр за метром стравливали фал. Вроде бы обе машины шли ровно. Стилет все еще пытался повернуться к вертолету спиной, но его периодически разворачивало, и тогда бешеный ураганный ветер налетал на него, пробирая сквозь плотную ткань одежды, впрочем, злобные завывания ветра тонули в грохоте работающих двигателей. Самолет несколько подался вперед, и Игнат увидел открытый астролюк и работающего оператора. Он мысленно поблагодарил Деда и судьбу за то, что все пока складывается так. А потом он повернул голову вправо, и в какой-то момент, в одно лишь короткое мгновение, все куда-то отступило и Стилет ощутил нечто странное - прямо напротив, сквозь безжалостный ледяной ветер, сквозь синеву бесконечного и равнодушного неба, вместе с ним двигалось огромное пылающее солнце. Стилет улыбнулся, затем фал выпустился еще - чуть больше метра, и его ноги коснулись покатого "лба" самолета. Полметра, несколько сантиметров... И в этот момент Стилет вдруг почувствовал бешеный прилив энергии. Пылающее красное солнце двигалось вместе с ним в обжигающей синеве неба. Сейчас, когда он встал на край заминированного лайнера, на край пропасти, когда трос в его руках ослаб, а под ногами ощущалось дрожащее тело огромной машины, несущей триста жизней и бомбу в своем черном брюхе, бомбу, которую им надо уничтожить, Стилет почувствовал бешеный прилив энергии.
Всего секунду стоял он на "лбу" самолета, держась за трос, чтобы не снесло встречным потоком; перед глазами промелькнула картинка: джигиты, стоящие на цирковых скакунах, бегающих по кругу. Стилет улыбнулся: "Да, я еще тот наездник..."
Потом повернулся - если б трос ослабили еще, он бы мог сорваться, пилоты филигранно справились с работой, и старлей молодец. Стилет потянул трос несколько на себя и осторожно сделал шаг в сторону астролюка, махнув Чипу, чтобы он уступил дорогу. И в следующую секунду Игнат, уже опустившись по пояс внутрь заминированного лайнера, отстегнул карабин. Все, теперь Зелимхан. Трос немедленно ушел вверх, а Стилет оказался в тепле пилотской кабины. И уже больше не было ледяного пронизывающего ветра, он сделал большой глоток теплого воздуха, чувствуя приятную боль в кончиках пальцев, и в следующее мгновение на привычный армейский манер отдал честь:
– Я - гвардии капитан Воронов, Российские...
– Мне все известно, капитан, - прервал его командир экипажа.
– Добро пожаловать на борт "Ил-86".
– Он улыбнулся.
– Заминированного "Ил-86". Спасибо, что пытаетесь помочь. Как я понимаю, будет еще один пассажир.
– Так точно, - совершенно спокойно ответил Стилет, - будет вторая серия. Гвоздь программы.
– И он в упор посмотрел на Чипа.
Тот, опустив камеру на пол, с нескрываемым интересом разглядывал Стилета.
– Вы думали, что это я чеченский террорист, или мы где-то встречались?
– Нет, - Чип пожал плечами, - не встречались. Не со мной...
– Хорошо. Прошу вас снять на пленку то, что будет происходить дальше.
– Есть, капитан!
– Чип улыбнулся.
– Для этого мы и работаем. Гвоздь программы?
– Именно. Вот пенал для кассеты - металлический бокс. Надежный. Стилет отстегнул от пояса черную металлическую коробку.
– Когда все будет закончено, запись должна уйти в вертолет. Очень хорошо, что вы ведете съемку. И спасибо за помощь.
– Я бы с удовольствием вел съемку где-нибудь в другом месте, - вздохнул Чип и тут же пожалел о сказанном. Потому что этот удивительный человек, спустившийся сейчас с неба, практически его ровесник, лишь только улыбнулся и ничего на это не ответил. Вряд ли прыжки с вертолетов в заминированные лайнеры можно считать его страстью, его навязчивым хобби. А?
Чип протянул руку в перчатке:
– Не снимайте.
– Он указал глазами на рукавицу.
– Михаил Коржава.
И тут же почувствовал быстрое и крепкое рукопожатие.
– Игнат Воронов, - кивнул тот. И больше ни слова.
– Капитан, - проговорил командир экипажа, - все, кто находится здесь, в курсе происходящего. Но там, за закрытыми дверями, - он указал в сторону пассажирских салонов, - мы говорили о контрабандном грузе, из-за которого вынуждены возвращаться домой.
– Вас понял.
– И через секунду с улыбкой: - Ничего, все будет хорошо. Сейчас мы втащим сюда чеченца, и они будут вынуждены все остановить.
Чип продолжал разглядывать этого упавшего с неба сумасшедшего капитана. "Нет, мы не встречались, нет, не со мной... Но возможно, с одним моим очень юным знакомым. Вполне возможно. Только, боюсь, он сам не сможет объяснить где..."
В это время второй пилот докладывал Земле:
– Пассажир на борту. Нет, пока помощник... Сейчас будем принимать главного пассажира. Есть.
– Мне надо подстраховать, - сказал Стилет, - он paнен. Надо им сказать, чтобы десантировали "внатяг", - он не удержится, снесет.
– Я готов, - сказал Чип, поднимая камеру.
– Как только он будет над нами, вам придется спуститься, а мне принять его. Только не прекращайте съемку.
– Никогда, - проговорил Чип.
– Фильм должен состояться.
И он снова улыбнулся и вдруг понял, что впервые за несколько лет это была совсем другая, почти забытая им улыбка.
* * *
Мальчик знал, что там, в кабине пилотов, что-то происходит. Возможно, мама тоже о чем-то догадывалась, но она запрещала себе об этом думать. Она обняла мальчика и гладила его по волосам, а мальчик смотрел на огромное красное солнце, движущееся вместе с их самолетом. Уже несколько раз красивая тетя стюардесса делала разные объявления и просила оставаться всех на своих местах, потом вдруг начали разносить минеральную воду и соки, и стюардессы улыбались, а в ответ на шутки пассажиров: "Мы что, падаем?" - отвечали что-то неопределенное: "Да вроде действительно обнаружили какую-то контрабанду", и группа телевизионщиков интересовалась: "А что, кокаин? Так давайте сюда, мы его вынюхаем и закроем вопрос... делов-то". И стюардессы снова улыбались, и мальчик чувствовал, как они все устали, и истеричное, вызванное страхом веселье начало стихать.