Стилист для снежного человека
Шрифт:
Строя планы, я вошла в прихожую и вздрогнула. На небольшом диванчике стоит ярко-розовая спортивная сумка, очень похожая на увеличенный во много раз аксессуар Барби. Блестящие стразы украшали бока поклажи, с ручки свисал прехорошенький мишка, в его животик вставлена карточка, на которой написано: «Женя Писаренко».
Фамилия отчего-то показалась знакомой. Писаренко, Писаренко… Женя… вроде слышала это имя, но поразмыслить над загадкой не удалось. Ноги подогнулись, я шлепнулась на сиденье около кокетливой шмотки. У нас гости! Некая девушка явилась на постой! Отчего я решила, что незваный посетитель женщина? Господа, включите логическое мышление. Это же элементарно, Ватсон! Можете представить себе мужчину, который купил розовый баул, украшенный фальшивыми бриллиантами и плюшевым мишкой?
– Муся, –
Я пошла в столовую, творожники – замечательная вещь, в особенности если я не сама их готовила. Сейчас спокойно поем и узнаю, кто такая Женя.
Сев за стол, я оглядела присутствующих, выхватила взглядом незнакомое лицо и кивнула.
– Добрый вечер.
– Тетя Даша, – хриплым меццо спросила стройная девушка, сидевшая около Машки, – вы меня не узнаете?
Я вздрогнула, наверное, глупо, но категорически не выношу, когда кто-нибудь говорит в мой адрес «тетя». Еще хуже воспринимаю обращение к себе по отчеству, меня коробит сочетание «Дарья Ивановна». Может, это происходит оттого, что не знала своего отца? О моих родителях, своей дочери и зяте, бабушка Фася внучке никогда не рассказывала, пресекала все вопросы фразой:
– Вырастешь – узнаешь, потом объясню.
Но даже перед смертью Фася не открыла тайны, унесла ее с собой в могилу, о матери мне известно лишь одно: она была. Иногда в памяти всплывает воспоминание о маленькой худенькой женщине, одетой в застиранный халат. Меня, совсем крошку, приводят к ней, в странную комнату, почему-то без окон. Тетка начинает рыдать… далее видение меркнет. Об отце нет вообще никаких мыслей, иногда я даже сомневаюсь, что его звали Иваном.
Может, поэтому недолюбливаю свое отчество? Ну с какой стати привязывать к себе имя человека, с которым никогда не была знакома?
– Муся, – засуетилась Машка, – это Женя! Неужели ты забыла тетю Галю Писаренко? Ну соседку по старой квартире? Еще той, где мы до первой поездки в Париж жили? [8]
Вилка выпала из рук. Галка Писаренко! Она обреталась на третьем этаже и частенько давала Даше Васильевой рубли в долг. А еще Галка отлично готовила и с удовольствием угощала всех пирогами собственного производства, нас связывали очень хорошие соседские отношения, но близкими подругами мы никогда не были. Понимаете, о чем я веду речь? Я перехватывала у Писаренко до получки и забирала к себе Галкину кошку, когда она уезжала в командировку, мы часто ходили друг к другу, так сказать, в халатах и мило болтали о пустяках. Но я никогда не раскрывала перед Галей душу, впрочем, и она не делилась своими проблемами. Не знаю, во что трансформировалось бы наше знакомство, но мы уехали из Москвы, потом построили дом в Ложкине и потеряли Писаренко из вида. Насколько помню, у нее подрастало двое детей, мальчик и девочка, вот имена их выпали из памяти.
8
См.: Дарья Донцова «Крутые наследнички». изд-во «Эксмо».
Значит, я вижу перед собой дочку Галки.
– Конечно, я помню вашу маму! – воскликнула я. – Только, когда мы уезжали, дети были маленькими!
– Ага, – засмеялась Женя, – выросли мы. Сашка дизайнер, а я работаю в фэшн-бизнесе, стилистом, прически, макияж…
– Как мама? Здорова? – осторожно осведомилась я.
– Она давно замуж вышла, – улыбнулась Женя, – за хорошего человека, и живет в Екатеринбурге. Мамуля у меня красавица.
– Ты в нее, – кивнула я.
И на самом деле, девушка очень симпатична. Темно-каштановые блестящие волосы падают на плечи, аккуратное личико с точеным носиком, кожа цвета спелого персика. Хотя вполне вероятно, что на мордочку Жени нанесен тональный крем. Если она стилист, то небось умело управляется с гримом, вон как ловко сумела накрасить глаза, издали кажется, что они огромные, а присмотришься и понимаешь: на ресницах слой туши, на веках тени, и от этого очи стали яркими, взор глубоким. Да и форма губ, похоже, слегка изменена при помощи декоративной косметики. Я считаю, что каждая
Беседа потекла своим чередом. Поедая сырники, я узнала, что Женя приехала в Москву по приглашению фирмы Жан Ришель. Фамилия Ришель мне, проводящей по полгода в Париже, хорошо известна. Жан владелец сети салонов красоты, он имеет свои отделения во многих европейских столицах, в том числе и в Москве. Попасть на работу к Ришелю трудно, он берет лишь тех, кто способен выдержать суровый экзамен на мастерство. Женя с честью прошла испытание и прибыла в Москву. На службу ей выходить через неделю, девушка специально прибыла пораньше, чтобы спокойно осмотреться в ставшем чужим городе. Галя и отчим купили Жене квартиру, симпатичную однушку в Строгино, и девушка ехала в Москву в твердой уверенности, что проблем с жильем у нее нет. Люди, продавшие Писаренко квартиру, клятвенно пообещали съехать к пятому октября, и Женечка ни секунды не сомневалась, что сейчас получит у риелтора ключи.
Но человек предполагает, а господь располагает. Когда Женечка явилась в риэлторскую контору, агент схватилась за голову.
– Ой, совсем забыла вас предупредить! Фу, как неудобно получилось!
Женя испугалась.
– Квартиры нет? Но мама заплатила полную стоимость, получила нужные документы.
– Не волнуйтесь, – стала улыбаться риелтор, – просто у продавцов форс-мажор случился. Сначала у них бабка умерла, а потом хозяйка ногу сломала, вот и не успели выехать. Но я им велю быстро выметаться, через неделю квартиру освободят!
Женя бросилась звонить маме, Галя поахала, поохала и сказала:
– Вот что! Есть у меня телефон нашей бывшей соседки, Даши Васильевой, сейчас соединюсь с ней, авось пустит тебя к себе на время, больше-то в Москве никого нет, а на гостиницу деньги тратить жаль, только на ремонт тебе осталось, да и то впритык.
Телефон у Галки и впрямь невесть откуда был, только не мой, а Машкин, Писаренко поговорила с девочкой. Дальнейшее можно не рассказывать. И вот теперь Женя извиняющимся, низким голосом гудит:
– Я только на неделю, постараюсь вас не обременить, я вообще-то не шумлю.
– Не бойся, никому не помешаешь, – воскликнула Маня, – а ты волосы красить умеешь?
– Ну конечно, – ответила Женя, – кстати, сейчас разработана новая техника, называется «блики солнца».
Зайка, до сих пор молча ковырявшая салат, оживилась.
– Это как?
Женя отодвинула тарелку.
– О! Суперски!
Я тихо встала и, стараясь быть незамеченной, пошла к себе. Галка Писаренко была очень симпатичной, Женечка производит впечатление милой девушки, я только рада возобновлению нашего приятельства. Дом в Ложкине большой, места для хрупкой девочки хватит. Маруся и Кеша никогда не проявляют агрессии по отношению к малознакомым людям, единственная заноза – Зайка. Ольга очень ревнива, и временное поселение у нас прехорошенькой девушки, может спровоцировать скандал. Но, похоже, услыхав про новую методику окрашивания волос, Заюшка потеряла настороженность. Ольга обожает экспериментировать со своей внешностью и не упустит предоставившейся возможности. Вот! Я не ошиблась! В спину мне понесся голосок Зайки:
– А краска у тебя с собой?
– Спрашиваешь! – прогудело меццо.
– Давай пойдем вместе в баню, – оживилась Ольга.
– Я с тобой? В парную? – слегка удивилась Женя.
– Ну да, у нас там большая комната отдыха, покрасим мне голову, – зачастила Заюшка.
– А я посмотрю, – встряла Маня.
– Ну, – протянула Женя, – если меня не стесняетесь… то хорошо! Мне тоже интересно, у тебя, Оля, волосы нестандартные!
Зайка хихикнула.
– С какой стати нам тебя стесняться? Чем ты таким обладаешь, чего мы никогда не видели?