Still in Love With You
Шрифт:
— Зачем тебе имена? — сразу же спросил Аспен, как только я повесил трубку.
— Чтобы удостовериться. Я был не уверен, думал фамилия другая, но всё верно. Да и цвет волос другой.
— И? Что случилось? Зачем тебе вдруг понадобились их имена?
— Странная штука судьба, — загадочно начал я. — Оливия Крайтон. Единственная выжившая девушка с борта номер 236. Последняя девушка, с которой говорила Америка, но с которой мне так и не дал пересечься в своё время Холанд.
— К чему ты клонишь? Я и так всё это
— Я к тому, что она будет учителем моей дочери.
— В каком смысле?
— В том, что Крисс и Кэролайн выбрали именно её из тысячи заявок. Именно она будет учителем музыки для Кэр.
— Ты шутишь, — выпалил Аспен.
— А похоже, что я шучу? — Леджер покачал головой.
— Невероятно.
— Счастливая случайность или нет, но у меня появилась прекрасная возможность поговорить с этой Крайтон.
========== Глава 4. Принятое решение ==========
POV Америка
8 лет назад
Джейк Холанд вернулся спустя четыре дня. До этого я изо дня в день рассматривала потолок в палате и размышляла над тщетностью своего положения. Если раньше я мечтала об уединении, то теперь хотела вырваться из этого однообразного кошмара.
День начинался с приема лекарств. Тонны лекарств. Убойная доза разноцветных капсул, от которых меня клонило в сон. Затем приходил врач и расспрашивал о моем самочувствии. Похвастаться разнообразием ответов я не могла, потому что мало что чувствовала. И я надеялась, что это была заслуга таблеток, потому что при всем обилии ожогов и небольших травм, я почти не чувствовала боли.
Врач у меня не задерживался. Давал указания медсестре и уходил, а после мне давали обезболивающее и везли по длинным коридорам в перевязочную. Я ненавидела эту часть дня. С меня словно сдирали кожу. Боль поглощала всё, лишая рассудка, оставался лишь вопль отчаянья и мольбы о том, чтобы всё прекратили. Вскоре я теряла сознания, проваливаясь в спасительную темноту, а приходя в себя, я чувствовала тупую пульсирующую боль во всём теле.
Спустя час приходил психолог, с которым я вообще не желала разговаривать. На то было несколько причин. Первая заключалась в том, что я терпеть не могла, когда кто-то «копался» в моей душе. Ну, уж нет, простите мистер, но наводить порядок там я буду сама.
Вторая причина была в том, что я — это не я. Врать, как оказалось, я не умею. Поэтому лучший способ не раскрывать своей личности — это тактика молчания. Первое время Морган пытался заговорить со мной, но сразу же потерпел поражение, но, однако, не терял надежду разговорить меня на следующих сеансах.
После психолога мне снова приносили лекарства, и я засыпала. Вечером я была предоставлена сама себе. Время, когда я могла погрузиться в воспоминания и дать волю слезам, которые никто и никогда не увидит. Ужасно жить с осознанием того, что все считают тебя мёртвой.
Появление детектива Холанда
— Добрый вечер, мисс Крайтон, — я лишь кивнула ему в знак приветствия. — Врачи говорят, что вы быстро идёте на поправку.
— Мне они ничего не говорят, — прохрипела я. М-да, таким голосом только детей пугать. — Как идёт расследование?
— Неплохо, но с недавних пор я начал топтаться на одном месте. Кое-что не даёт мне покоя.
— И что же это? — поинтересовалась я.
— Вы, мисс Крайтон, — я рассмеялась.
— Вы, наверное, не заметили, но я сейчас определённо никому не могу мешать.
— В нашу последнюю встречу, вы утверждали, что вы Америка Сингер, так ли это?
— Так вы об этом? Да, я и до сих пор с уверенностью могу об этом сказать. Я Америка Сингер. И знаете, у меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать. Так что мне плевать на то, что вы думаете на сей счёт. Считайте меня повстанкой, ума лишившейся больной или бог знает кем ещё, но я Америка, а не эта чёртова Оливия.
— Пылкая речь. Долго готовили?
— Да, — переведя дух, ответила я.
— Вы так рьяно мне это доказываете, но всё это только слова. Понимаете, я человек, которому нужны хоть какие-то достоверные факты, но это не значит, что я вам не верю. Если я здесь, значит, вижу смысл в ваших словах.
— Я не знаю, как вам доказать, что я — это я. Я вообще не понимаю, как можно было перепутать двух разных людей. Понимаю, если бы мы были одеты одинаково, но и то не факт.
— Одежда, — произнёс Холанд.
— Что? — непонимающе спросила я.
— Во что вы были одеты, когда садились в самолёт?
— Я не помню. Такое чувство, что всё произошло не неделю назад, а как минимум год.
— Постарайтесь вспомнить.
— Кажется, тёмно-синие джинсы и белая или бежевая блузка, не уверена в цвете.
Джейк открыл папку и стал в ней что-то искать.
— То, что Америка была популярна, есть свой плюс. Можете что-нибудь добавить? Аксессуары?
— Белый шифоновый шарфик с бриллиантовой заколкой. Висел на шее.
— Обувь?
— Чёрные балетки.
— Причёска?
— Распущенные волосы с завивкой.
Джейк хмыкнул и протянул небольшую фотографию. На ней была запечатлена я. Скорее всего это было последнее фото со мной, сделанное одним из журналистов в аэропорту. Выглядела я спокойно, хотя в тот момент во мне бушевал ураган из разных чувств. Обида. Боль. Гнев. Пустота. Жалость к самой себе. Но на фотографии ничего из этого не отразилось. Здесь я могла гордиться собой. Наконец я обратила внимание на то, что я полностью назвала весь свой гардероб правильно.