Still in Love With You

DaisyFlower

— Хорошо, — ответил спокойный голос. Максон? Неужели это он? Что он здесь делает?

— Пройдёмте в следующую палату, — я услышала звук удаляющихся шагов. Почему он уходит? Как же я хотела вырваться из своего заточения. Я всеми силами пыталась дать знак, что я здесь, но всё было безуспешно. Его уже давно здесь не было.

Если Максон был здесь, то, значит, я в Анджелесе. Он знал, что я выжила, но почему он ушёл? Прежде чем я начала проваливаться обратно во тьму, я вспомнила, что произнесли имя Оливии, а не моё. Что всё это значит?

Проснулась

я от того, что где-то громко работал телевизор. Я попыталась открыть глаза, и была удивлена тем фактом, что у меня получилось. Белый потолок, белые стены, белая дверь. Большой прибор у моей головы, который периодически издавал противный писк.

— Сегодня пройдут похороны мисс Америки Сингер, — раздалось за дверью. Я удивлённо заморгала. Что? Какие ещё похороны? — Все мы знаем, что четыре дня назад мисс Сингер возвращалась домой, когда повстанцы обесточили самолёт, который рухнул на землю через полчаса после вылета. Выжило пять человек, которые сейчас находятся в тяжёлом состоянии в больнице Анджелеса. Вчера принц Максон посетил их и выразил желание помочь этим людям. Королевская семья оплатит все расходы на лечение этих людей. Поистине благородный жест доброй воли.

— Сейчас ведётся расследование этой страшной катастрофы, — слово взял другой диктор. — Возможно, это был случайный выбор, или же прямое покушение на мисс Сингер. Во всяком случае, мир лишился такого прекрасного человека, как она. У её семьи настали тяжелые времена. Смерть главы семьи, а затем и самой Америки. Её мать, миссис…

Звук резко выключили, и послышалась какая-то перебранка, но мне было не до неё. Я мертва? Нет, не мертва. Вот же, я лежу в палате, не совсем здоровая, но точно живая. Однако вся страна думает, что я мертва. Как так вышло? Покушение? Зачем меня хотели убить? И почему доктор назвал меня Оливией? С чего они вдруг решили, что я Оливия? Как вообще можно было спутать меня с совершенно другим человеком?

Я приподняла голову и осмотрела палату на случай, если здесь был кто-то ещё. Вдруг Оливия выжила, и она лежала рядом со мной, а я по ошибке приняла всё на свой счёт? Но комната была пуста. Здесь была только я и противный писк прибора.

— Вы очнулись! — радостно возвестил доктор, войдя в комнату и увидев, что я лежала с открытыми глазами. — Я мистер Маккой, ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете?

— Плохо, — я ужаснулась собственному голосу. Скрип тысячи открывающихся дверей.

— Вы знаете, где вы? — я кивнула, тем самым совершив ошибку. Мир начал своё вращение. — Прекрасно. Вы помните, как вас зовут? — я отвела взгляд. Что мне ответить? Может просто снова кивнуть? Я Америка, которую все считают погибшей. Если я скажу, кто я, то не будет ли это значить, что я поставлю себя под удар? Мысли о покушении не желали оставлять мою и без того больную голову.

— Оливия, — вырвалось у меня из горла. Как же противно было прикрываться чужой личностью. Но что с того? Все и так уже считают меня Оливией. Даже Максон. Как он мог не узнать меня? Если он действительно любил меня, то должен

был узнать меня. Хотя о какой любви я говорю, если он выбрал Крисс?

— Я рад, что вы помните. У вас сильно пострадала голова, думали, что могут быть некоторые осложнения с памятью, но, возможно, всё обошлось, — врач взял в руки планшет. — Мы держим вас на сильных обезболивающих из-за ваших ожогов.

— Ожоги?

— Да. К счастью, вы не так сильно пострадали, миссис Крайтон, в отличие от других, но огонь всё же коснулся и вас. Левая рука и, к сожалению, немного лицо, но всё это поправимо. Как только вы будете чувствовать себя лучше, мы проведём серию операций по восстановлению вашего кожного покрова.

Врач говорил что-то ещё, но я выпала из разговора. Ожоги. Я приподняла левую руку, которая была затянута в бинты. Собрав всю силу в кулак, я смогла поднять правую руку и коснуться лица, и снова наткнулась на бинты. В голове медленно стали появляться ответы на волнующие меня вопросы. Если пострадало моё лицо, то меня могли и не узнать. Оливия была очень похожа на меня и лежала она там, где должна была быть я.

— Сегодня я постараюсь к вам никого не пускать, но будьте готовы поговорить с людьми, которые расследуют причины катастрофы. Также к вам будет ежедневно приходить психолог. После такого людям тяжело приходится, и вы будете не исключением.

Я закрыла глаза. Как же всё сложно. Как притворяться той, кого не знала? Как жить чужой жизнью? Я абсолютно не знала Оливию, но мне придётся до поры до времени играть её роль. Это омерзительно. Как долго я буду скрываться под её личностью?

Как доктор и обещал, меня не трогали весь день, и мне оставалось лишь смотреть в потолок, продолжая думать над тем, как так оказалось, что я попала в такую ситуацию? Но на следующий день ко мне всё-таки заглянул следователь. Как оказалась, я была первой выжившей, которая пришла в себя.

— Что вы помните, миссис Крайтон? — спросил Джейк Холанд. — Может, вы слышали что-нибудь или видели?

— Ничего. Я сидела на своём месте и, скажем начистоту, меня не интересовало, что происходит вокруг меня. Потом я вышла в туалет, и как только самолёт начало трясти, вернулась на своё место. Через какое-то время погас свет, и мы начали падать. Всё.

— Где вы сидели?

— 3А, — произнесла я. Холанд нахмурился и стал листать свои записи.

— Тогда, может быть, что-то заметил Стивен?

— Кто? — удивлённо спросила я.

— Ваш муж, — пояснил Джейк. Я прикусила язык. — Кстати, соболезную о вашей утрате.

— Да… Спасибо, — промямлила я. Прокол на проколе. Отлично. Я определённо не похожа на убитую горем вдову. Может он не заметит? — Понимаете, я получила травму головы и некоторые вещи… Они просто…

— Да, я всё прекрасно понимаю, миссис Крайтон. Или всё-таки не Крайтон? — я сглотнула. Джейк Холанд не был дураком. За красивой внешностью скрывался острый ум. — Так вы мне ответите? Или мне стоит поставить стражу у вашей палаты и объявить вас повстанцем?