Стильная жизнь
Шрифт:
– И сережки вдень, – сказал он. – Ну как?
– Грубовато, золота на килограмм больше, чем надо, но к нынешнему случаю – самое оно. Стильная девушка, – заключил Венька. – Одобрям-с!
Аля не могла разглядеть, как смотрится колье у нее на шее, но серьги были потрясающие, это она видела, держа их на ладони. И они удивительно шли к ее платью, Илья как будто к нему их и подбирал!
– Как же ты догадался? – удивленно спросила Аля. – Ты же платья не видел.
– Значит, у нас с тобой вкусы совпадают, – улыбнулся Илья. – Носи на здоровье!
– Что, это мне? – спросила она с такой
– Нет, мне! – сказал он. – Ты поиграешься, потом я надену. Не задавай детских вопросов, Алечка. Теперь ты упакована на все сто, можно начинать.
– Погоди, Илюшка, ее подкрасить надо, – заметил Веня.
– Да, – присмотрелся Илья. – Алька, у тебя косметика какая-нибудь есть с собой? Хотя какая у тебя может быть косметика… Ладно, подождите, я сейчас возьму у девок что-нибудь.
– Не надо, я уже подкрасилась, – попыталась возразить Аля.
– Это ты так считаешь, – усмехнулся Веня. – Не спорь со старшими.
Илья вернулся через пять минут, держа в руках большую черную косметичку с золотым значком «Шанель».
– У Верки взял? – спросил Веня. – Сядь-ка, Сашенька, закрой глазки.
Аля удивилась: никто не называл ее Сашенькой, она даже не поняла, что Венька обращается к ней. Но глаза она послушно закрыла, предоставив ему делать с ее лицом все, что вздумается.
Впрочем, Венька справился в три минуты. Аля чувствовала только легкие, мгновенные прикосновения каких-то кисточек к своим векам, бровям, скулам.
– Можешь открывать, – скомандовал Веня. – Рот тоже приоткрой немного, сейчас губы сделаем.
Он несколько раз провел помадой по ее губам и сообщил:
– Готова. Теперь хоть для «Вог» фотографируйся.
Порывшись в косметичке, Венька достал оттуда пудреницу, открыл ее и поднес к Алиному лицу зеркальце.
– Поняла? – спросил он. – Вот так и будешь краситься при случае. Что хорошего, если при свете лицо будет как блин?
Аля удивленно рассматривала свое лицо. Зеркальце в пудренице было с увеличительным эффектом, и она во всех подробностях видела, как оно преобразилось. Тени, положенные на веки, были довольно яркие, но не выглядели вульгарно из-за перламутра, который Венька нанес верхним слоем. Так же изящно были подчеркнуты скулы, а губы приобрели пленительный, чувственный изгиб, хотя слой помады всего лишь повторил их природную форму.
Аля видела, что во мгновение ока ее облик приобрел то неуловимое очарование завершенности, которого она никогда не могла добиться сама. Да что там – добиться! Она даже не представляла, что это такое…
– Вот это да! – сказала она, подняв на Веньку восхищенные глаза.
– А ты думала, – не без гордости заметил Илья, молча наблюдавший за происходящим. – Я ему сколько говорю: если б хотел, мог бы первым визажистом быть на Москве! Да разве только визажистом…
– Да разве только на Москве! – тем же тоном подхватил Венька. – Ладно, хватит наставлять меня на путь истинный. Все равно без толку. Пошли лучше тусоваться, именинник. Там, кстати, столы накрыли уже? – поинтересовался он.
– Накрыли, накрыли. Только пока охраняют от таких, как ты, а то к началу одни пустые бутылки останутся, – проворчал Илья.
– Ну, мне-то Нюточка всегда сто грамм
«Баррикады» перед входом в ресторан Але пришлось наблюдать из открытого окна второго этажа.
– Ты должна потом появиться, чтобы эффект был, – объяснил Илья. – А пока пусть народ оттягивается в полное свое удовольствие.
Перед входом уже стояла пожарная машина, окруженная плотной толпой любопытных. Восемь красавцев-пожарников демонстрировали всем желающим диковинную технику – например, гигантские ножницы, которыми можно было разрезать металлическую дверь квартиры или даже танковую броню.
Гремела музыка духового оркестра, надраенные каски музыкантов и огромные медные трубы сияли в лучах яркого солнца, а по улице гарцевал на коне перед восхищенной толпой атлетически сложенный молодой брандмейстер с такими огромными пшеничными усами, что близстоящие девушки просто визжали от восторга.
Але предстояло изображать огонь уже в помещении, поэтому она могла спокойно любоваться этим бесшабашно-веселым зрелищем.
В ресторан пустили не всех, а только приглашенных; их-то ей и предстояло встречать. Впрочем, не встречать, а отвлекать от роскошных столов уже после того, как была слегка утолена огненная жажда. В первые минуты разгоряченные тусовщики наверняка не заметили бы не то что духа огня, но даже настоящего пожара. Они набросились на всевозможные окрошки и закуски с таким энтузиазмом, что у столов образовалась давка.
– Тезки, что ж вы? – услышала Аля голос Ильи; он обращался к пожарным, скромно сгрудившимся в углу. – Налетайте, ребята, а то народ тут ушлый, вмиг все разметут!
Ильи-пожарные не заставили себя долго просить и охотно присоединились к тусовке, мгновенно отправляющей дорогие закуски в желудки, закаленные в горнилах презентаций.
Аля думала, что ее появление никого не заинтересует, но ошиблась. Едва она возникла в дверях под пафосный марш духового оркестра, жующая и выпивающая толпа дружно обернулась к ней.
– Хороша блондиночка! – услышала она сквозь звуки музыки. – Чья такая?
Сияя золотыми и алыми бликами, Аля поднялась на возвышение между столами – что-то вроде сцены или подиума – и замерла, глядя в зал.
Она вдруг почувствовала странную растерянность. Что она должна изображать перед этими людьми? Чего ждет от нее высокий парень в костюме цвета морской волны, держащий в руке вилку с куском балыка и глядящий на Алю так, как будто уже снял с нее огненное мини? Или девица с туманными глазами и каким-то помятым лицом? Или другая, юная и очаровательная, повисшая на руке своего пожилого, лысеющего спутника?
Глупость, никчемность своего появления в качестве духа огня стала для Али так очевидна, что она не могла заставить себя даже пошевелиться.
Как назло, марш закончился и оркестр сделал паузу перед следующей мелодией.
– Ну, дальше-то что? – прозвучал в тишине голос – кажется, тот же, что интересовался, чья блондиночка.
– Дальше яйца не пускают! – ответил другой.
Защелкали вспышки фотографов, зажужжали камеры.
– Девушка, ты на стол лучше влезь, прими эротическую позу! – раздалось из зала.