Стильная жизнь
Шрифт:
– Не выглядишь, – улыбнулась Аля. – Но давай мы потом к ним вместе поедем? А сегодня я одна…
– Как скажешь, – пожал он плечами. – Тебе виднее.
Аля и сама не поняла, почему отказалась от его предложения.
«Начнут его расспрашивать, – подумала она. – Как, да почему, да серьезно ли он… Зачем?»
Ей стало неловко, едва она представила, что Илья должен будет объяснять, когда свадьба, как относятся к Але его родители, и прочее в том же духе – то, о чем они с ним вообще не говорили ни разу. А что-нибудь
«Лучше уж я сама им объясню», – решила Аля.
Но она и предположить не могла, что произойдет дома.
Последнее время Аля так была погружена в свою отдельную жизнь, что почти не замечала перемен, происходящих в семье. И уж тем более не знала, с чем связаны эти перемены. Почему глаза у мамы мрачные и заплаканные, почему папа возвращается домой позже обычного, почему они стали разговаривать друг с другом как-то резко, почти зло?
Она понимала, что нервы у них были взведены из-за того, что происходило с нею, что они волновались и недоумевали. Но ведь теперь все решилось, теперь все будет так ясно и просто!
Поэтому Аля просто лишилась дара речи, когда в ответ на ее слова о том, что она будет жить у Ильи, мама закричала:
– Теперь мне безразлично, что моя дочь стала проституткой! Ничего другого и нельзя было ожидать, ничего! Да тебе ничего и не надо, кроме похабных постельных радостей!..
– Инна, успокойся, что ты говоришь! – воскликнул отец.
Но успокоиться мама не могла: щеки ее горели, в глазах стояли отчаяние и ярость.
– Ты-ы! – закричала она еще громче, резко обернувшись к отцу. – Ты будешь меня успокаивать? Или, может быть, ее? Так ты лучше поучи свою дочь, что к чему – ты многому можешь научить!
Лицо отца стало пунцовым, потом белым, потом снова пунцовым. Потом он хлопнул дверью так, что под обоями посыпалась штукатурка, и вышел из комнаты. Хлопнула еще одна дверь – входная.
– А ты чего ждешь? – Инна Геннадьевна снова повернулась к дочери. – Тебе здесь еще что-то надо? Вам вообще что-нибудь надо? Да разве вам хоть что-нибудь может быть дорого, кроме ваших гнусных инстинктов?!
Аля была так ошеломлена этой сценой, что не могла произнести ни слова.
«Хорошо, что хоть без Ильи пришла», – мелькнуло у нее в голове.
Она с ужасом смотрела на маму и не верила, что это происходит не во сне и не в бреду. В конце концов, ведь она просто сообщила, что выходит замуж – ну, не замуж, но ведь это все равно, все сейчас так живут! И откуда вдруг такая ярость? А главное, почему она должна слушать эти оскорбления?
– Ничего мне от вас не надо, – медленно, чувствуя, как слезы закипают в груди, произнесла Аля. – Если вы по-человечески не понимаете – пожалуйста!
Когда она бежала по двору к автобусной остановке, слезы уже лились из ее глаз неудержимо, потоком. Она едва под машину не попала, тормоза
«Боже мой, да что же это?! – вертелось в голове. – Что, вот так вот все родители встречают замужество своих дочерей? Или только мои? Но ведь мои были самые лучшие, самые понимающие! Мама – она же голоса в жизни не повышала, от безобидного школьного жаргона морщилась! И вдруг – «похабные инстинкты, гнусные радости»…
Аля пошла к метро пешком и по дороге немного успокоилась.
«Что ж, значит, так и будет, – невесело, но без отчаяния думала она. – Без толку гадать, что с ними случилось, почему они вдруг как с цепи сорвались. Но я теперь одна, это ясно. Нет, не одна – с ним!..»
Она была с ним, и все остальное было сейчас неважно.
В тот вечер Аля еле дождалась прихода Ильи. К счастью, он появился не поздно, часов в девять.
– Что, не перевезла вещи? – спросил он, входя в кабинет, где Аля сидела перед телевизором, забравшись с ногами в компьютерное кресло. – Ну и правильно, я как-то не сообразил тебе предложить: может, ты бы договорилась с ними, а потом бы я с тобой приехал и перевез? Не в руках же тебе все тащить!
– Илюша… – сказала Аля. – Я ничего не привезла, но совсем не поэтому…
Ей казалось, что за день она успокоилась, но теперь слезы снова подступили к горлу, не давая дышать. Всхлипывая, то и дело по-детски шмыгая носом, Аля рассказала ему о том, что произошло дома.
– Да… – протянул Илья. – Веселая история! Но, Алечка, – тут же заметил он, – все это не так страшно, как кажется. Ну, покричат, успокоятся и привыкнут – куда они денутся? По большому счету, тебе не все равно, как они к этому отнеслись? Неприятно, согласен, но поверь мне: в отношениях с родителями бывают куда более неприятные моменты…
– Но мне так стыдно! – снова всхлипнув, воскликнула Аля. – Мне провалиться хотелось! А как представила, что ты со мной мог пойти… Так все это не по-человечески! А что ты своим родителям скажешь? – спросила она.
– Милая ты моя, – усмехнулся Илья, – мне бы твои заботы! Что я родителям скажу… Да ничего не скажу! Спросят – скажу, кто ты и откуда. Думаешь, в обморок кто-нибудь упадет? Расслабься… Тем более мама сейчас уже в Америке, у нее контракт на год, если тебя интересуют подробности.
– А папа? – по инерции спросила Аля, понимая, что этот вопрос звучит совсем уж глупо.
– А у папы молодая жена, сын родился неделю назад. Самое время ему размышлять, с кем я живу! – сказал Илья с неожиданной злостью. – Я бы, может, и рад, чтобы он поинтересовался, да не обольщаюсь особенно. Все, чижик, забудь свои тревоги! Купим новые вещи, начнем новую жизнь. Только давай уж завтра начнем, – тут же добавил он. – В смысле, завтра пойдем куда-нибудь. А сегодня мне что-то хочется семейного уюта. Иди ко мне, расстроенная моя малышка!