Стиратели. Исчезнуть без следа
Шрифт:
Кидон начал с того, что показал старые фотографии, сделанные, когда он еще занимался боксом профессионально. Сочжун говорил немного, зато был хорошим слушателем. Кидон, как обычно, заикался, но так погрузился в свой рассказ, что не заметил, как мясо на гриле начало подгорать.
– У з-заикания есть свои п-плюсы. Создает ритм, под к-который противник не может подстроиться. Он ожидает джеб, а п-прилетает хук.
– У вас и правда очень ритмичная речь. Соответствует вашему стилю в боксе.
– Ду-думаете? Готовьтесь! Сейчас нокаутирую вас разговорами.
–
Больше часа они говорили о боксе. Обсудили разные исторические бои и сошлись во мнении, что бокс – самый утонченный вид борьбы. Помимо бокса, Сочжун любил футбол и марафон, и Кидон сделал вид, что разделяет его предпочтения. Все три вида спорта не требовали специального оборудования и имели долгую историю. Кидон дожидался, пока его собеседник потеряет интерес к разговору о боксе. Они перебрались в соседний бар, чтобы выпить виски, где еще долго беседовали о стиле боя Мухаммеда Али. Только к девяти вечера Сочжун начал задавать более личные вопросы.
– Я могу поинтересоваться, кем вы работаете? Можете не отвечать, если не хотите.
– Я не п-против ответить, просто у меня все сложно. С работой.
– В каком смысле? Работа сложная? Или сложно объяснить?
– И то и другое. Грубо г-говоря, я стиратель.
– Стиратель?
– Бывают такие организации, которые помогают осуществить «право на забвение»: стирают из интернета персональные данные после смерти человека. Слышали об этом что-нибудь?
– Слышал.
– Я делаю то же самое, только не в интернете, а в жизни.
Кидон подробно объяснил, чем занимается, опустив только подробности, связанные с нарушением закона. О том, что разговор с Сочжуном – тоже часть его работы, он упоминать не стал. Но даже без этих деталей его работа была достаточно интересной, чтобы впечатлить собеседника. Сочжун смотрел на него как ученик, которому на уроке математики задали очень сложную задачу.
– Ничего себе! Какая интересная работа. А стирателям много платят?
– Не т-так уж много, но на жизнь хватает.
– А офис у вас есть? Я бы хотел как-нибудь заглянуть.
– К-конечно. Хоть сейчас. Тут недалеко.
– А можно? Но уже так поздно. Одиннадцатый час… Я и не заметил, как время пролетело!
– А вы чем занимаетесь?
– Я секретарь в компании «Хамин груп».
– А, наслышан. Ресторанный бизнес?
– Да. Мне завтра с утра на работу, поэтому вынужден попрощаться. Если позволите, загляну к вам в офис как-нибудь в другой раз.
Расставшись с Сочжуном, Кидон сразу проверил, как работает прослушка. Он успел установить ее на мобильный Сочжуна, когда тот ненадолго отошел. Пока он добирался до студии, ему позвонил Кан Чхиу.
– Как быстро ты сегодня поднял трубку!
– Я никогда не игнорировал в-ваши звонки.
– Не игнорировал. Просто откладывал на потом. Есть новости?
– Налаживаю связь с п-помощником Хам Хуна. Думаю, скоро что-нибудь обнаружу. Я разузнал про его отношения с сыном. Очень подозрительно.
– Что именно? Слишком хорошо, чтобы быть правдой?
– Нет, совсем нет. Хам Тонсу нанял человека, чтобы следить за отцом.
– Так и знал! Я так и думал, что он хочет его сместить.
– Еще Хам Хун что-то п-принимает.
– Ну, это неудивительно. Он пожилой человек, наверняка пьет кучу таблеток.
– Да, но эти он тщательно скрывает. Похоже, боится, что будут проблемы, если о них узнают.
– Думаешь, это не просто лекарства?
– Да. Думаю, он болен чем-то, что может помешать ему управлять компанией, поэтому и скрывает. Если это наркотики, то сын точно тут же его сместит.
– Наверное, стоит спросить об этом у Хам Хуна лично.
– Расскажите, если что-то в-выясните. Я тоже постараюсь разузнать про эти таблетки, когда налажу контакт с его приближенным.
– Больше ничего не узнал?
– Как бы объяснить… Обстановка, как будто плотину вот-вот прорвет и вода хлынет наружу. Прямо сейчас я почти ничего не знаю, но такое чувство, что совсем скоро выясню сразу все.
– Любитель этот куда-то подевался. Не вижу его последние несколько дней. Надеюсь, ты его не стер?
– Я т-таким не занимаюсь. Я против насилия, сами з-знаете. От прослушки пользы никакой, он почти не бывает дома.
– Понятно. Продолжай работать.
– Господин Кан…
– Что?
– Я чувствую, что эта работа займет много времени. Не могли бы вы увеличить…
– Хватит о деньгах. Ты же профессионал.
– П-профессионал, поэтому и говорю.
– Профессионалы так себя не ведут. Это как если бы во время бега с препятствиями атлет требовал гонорар перед каждым прыжком. Даже само слово «профессионал» означает человека, который открыто и уверенно объявляет…
Кидон бросил трубку и посмотрел на экран телефона. Кан Чхиу всегда щедро оплачивал его услуги, и все равно Кидона каждый раз тянуло заговорить о деньгах. Наверное, писатель слишком много болтал, чтобы внушать доверие. По дороге Кидон включил песню исландской певицы Бьорк под названием «Тайное место». Прерывистая мелодия напоминала его собственную речь. Он тихонько подпевал ей. Песня закончилась, когда он поднимался по лестнице. Кидона окутала тишина. Открыв дверь в студию, он почувствовал посторонний запах. Что-то было не так. В тот момент, когда потянулся, чтобы включить свет, Кидон услышал звук тупого тяжелого предмета, рассекающего воздух. Как шелест листьев во время сильного ветра. Звук налетел на него, как ураган. Ли Кидон потерял сознание.
6
Сознание возвращалось к Ли Кидону постепенно, как свет уличных фонарей, которые один за другим зажигаются после захода солнца. Он чувствовал кровь на затылке, но проверить, насколько серьезна рана, не мог: обе его руки были привязаны к спинке стула. Перед глазами все плыло. Лишь несколько раз сморгнув, он различил силуэт стоящего перед ним мужчины.
– Г-где… – Говорить было трудно.
Мужчина перевел взгляд с экрана мобильного на него.
– Очнулся? – спросил он сочувственно и в то же время раздраженно и подошел ближе.