Стиратели. Исчезнуть без следа
Шрифт:
– Разница огромная. Стереть человека – это не мирное решение проблемы. Вы неправильно поняли. Это крайнее средство, выбор меньшего из двух зол, когда вы стоите на краю пропасти.
– У меня и не осталось других решений. Должно быть, я слишком мягко выразился. Я стою на краю пропасти. У меня два варианта: либо умрет мой сын, либо я. С вашей помощью можно предотвратить и то и другое, найти лазейку. Чаин сказал, что те, кого стирают, обретают спокойствие.
– Он соврал.
– Соврал? Он сказал, что они отправляются в мир, где нет никаких тревог.
– Никто не знает, куда они отправляются. Я знаю только, что они исчезают из нашего мира и перемещаются в другой, но понятия не имею, насколько там
Беседа напоминала борьбу ссирым [6] . Кан Чхиу и Хам Хун, подобно борцам, пытались пересилить противника и повалить наземь, только при помощи слов, а не рук. Поначалу Кан Чхиу побеждал, но стоило председателю упомянуть имя Хаюн, и он больше не мог сохранять хладнокровие. Ему хотелось бросить все и уйти. Он залпом опустошил бокал.
6
Ссирым – вид традиционной корейской борьбы. – Прим. пер.
– Что есть спокойствие? Когда занимаешься бизнесом, о спокойствии приходится забыть. Постоянно возникают проблемы: то большие, то маленькие, то по моей вине, то по вине какого-нибудь стажера. Крайне редко случаются дни, когда ничего не происходит. Бывало, в такие дни я ложился ночью в постель и вдруг понимал: «Неужели сегодня без проблем?» Тогда я шел посмотреть на детей, пока они спят. Благодарил судьбу за спокойный день.
– Судя по тому, что вы стали вспоминать былые дни, разговор пора заканчивать. Напоследок скажу вам еще кое-что. Я все-таки попался на удочку и по вашей просьбе провел интервью с Хам Тонсу, но у меня возникла серьезная проблема. Чтобы стереть человека, нужно соблюсти два условия. Во-первых, он должен сам, от начала и до конца, ничего не скрывая, рассказать всю правду о себе. Во-вторых, он должен заранее знать, что его сотрут.
– Он что-то скрыл?
– Непохоже, чтобы он что-то скрывал, но в его рассказе не хватало одной важной детали. Он ничего не говорил об аварии, про которую вы мне рассказали. Без этого стереть его не получится. Если в истории не хватает важных деталей, то весь процесс обречен на провал.
– Первую проблему мы легко можем исправить. Вы можете сами спросить его об аварии. Но со второй ничего не получится. Он ни за что не согласится.
– Тогда ничем не могу помочь.
Кан Чхиу наблюдал за Хам Хуном. Переживания отца, который собирался отправить сына в другое измерение, отражались у него на лице. На лбу прорезалась глубокая морщина, свидетельство внутреннего конфликта. Выражение лица председателя пробудило в Чхиу старые чувства. Нелегко останавливать тех, кто стремится покончить с собой. Тот, кто потерял волю к жизни, найдет способ из нее уйти. Он вспомнил те несколько месяцев, что прожил вместе с Хаюн, и почувствовал, что задыхается. Вспомнил трепет их первой встречи. Хам Хун и правда выглядел как человек, стоящий на краю пропасти. У такого человека два варианта: либо броситься вниз, либо развернуться и бороться за свою жизнь. У того же, кто обнаружил такого человека, три варианта: пройти мимо, столкнуть его в пропасть или бороться вместе с ним. Кан Чхиу подумал о том, что написано в «Откровении стирателя». Кажется, существует четвертый вариант.
– Есть еще один способ, – произнес он.
В глазах Хам Хуна загорелась надежда.
4
Чо Ису впервые за долгое время взяла отпуск. Она решила, не говоря ничего Чхиу, отправиться в район, где выросла Хаюн. На ее слое было так много информации, что даже просто удержаться там было трудно. Она пыталась найти старый адрес Хаюн среди записей, но таких деталей там не было. Поэтому Ису решила отправиться на поиски вслепую. На ее взгляд, все было просто. Для Хаюн старый дом был очень важным местом. А чем больше она узнает о Хаюн, тем проще будет ориентироваться среди потоков информации, окружавших ее.
Район на холме готовили к реконструкции. Некоторые дома уже снесли, на некоторых висели плакаты с лозунгами против сноса. Чо Ису с трудом взбиралась на холм. Рабочие с подозрением смотрели на загадочную девушку в солнцезащитных очках. Ису решила подняться на вершину, надеясь, что оттуда будут хорошо просматриваться окрестности. Полчаса она кряхтела, карабкаясь вверх, и наконец оказалась на месте.
Ису осмотрелась по сторонам. Весь район был у ее ног. Она изучала его так же, как просматривала видео с камер наблюдения, и быстро нашла старый дом Хаюн. Он был именно таким, как она его описывала. Такая же форма крыши, такой же двор, такое же дерево во дворе. Ису немного отдышалась и снова двинулась в путь. Казалось, что дом совсем близко, но она понимала, что добраться до соседнего холма будет не так-то просто.
Дом был разрушен. Крыша обвалилась, от стен тоже почти ничего не осталось. Кругом одни руины. Под нагромождением обломков во дворе не было видно земли. Хорошо, что Хаюн не приходится на это смотреть. Ису прошла через двор и попыталась отыскать бетонную трубу. Повсюду росла высокая трава, скрывавшая тайный проход. Пробравшись сквозь сорняки, Ису наконец обнаружила трубу. Она сняла очки и заглянула внутрь. Свет сюда почти не попадал, поэтому разглядеть что-либо было невозможно. Ису решила заглянуть с другой стороны. Она вышла со двора и спустилась по холму. С этой стороны трубу тоже окружали заросли сорняков и горы мусора.
Ису расчистила путь и залезла в трубу. Для этого ей пришлось согнуться пополам. Оказавшись внутри, она поняла, почему маленькой Хаюн нравилось здесь играть. Ей и самой было приятно здесь сидеть. Труба была подходящего размера, чтобы спрятаться в ней, свернувшись калачиком. Немного света все-таки проникало с обоих концов, но посередине было темно. Ису надела очки и, прислонившись к покатым стенам, закрыла глаза.
– Что вы здесь делаете?
Услышав мужской голос, Ису открыла глаза. Она сняла очки и посмотрела туда, откуда донесся голос. В конце трубы показалось лицо Чхиу.
– А вы здесь откуда взялись? – спросила Ису, снова надевая очки.
– Как вам? Эффектное появление, правда? Как в фильме про Джеймса Бонда. Он всегда появляется в таком глазке и стреляет из пистолета, – улыбаясь, сказал Чхиу.
– Вы за мной следили.
– «Следил» – слишком сильное слово. Я шел в студию, увидел, как вы выходите, и пошел за вами. Скрываться я и не думал, так что слежкой это не считается. Просто вы меня не заметили. Наверное, отвыкли оглядываться, потому что на работе все время смотрите только вперед, в экран.
– Получается, у вас талант преследователя? Похоже, вы неплохо умеете незаметно подкрадываться, вынюхивать секреты и все такое.
Чхиу ничего не ответил. Вместо этого он сунул голову в трубу, осмотрелся и залез внутрь. Недовольно ворча, он протискивался сквозь узкое пространство, пока наконец не устроился поудобнее.
– Писатель должен быть наблюдательным, – сказал он. – Знаете, что самое главное в наблюдении? Нужно исчезнуть. Если обнаружишь себя, слежки не выйдет. Наблюдение будет полным, только если забыть о самом себе и сосредоточиться на объекте. Поэтому писатель со временем становится незаметным, превращается в человека, который легко сливается с толпой. Замечали, что среди писателей редко встречаются красавчики? Дело как раз в этом. Неприметность – главное условие для слежки.