Стив
Шрифт:
— Врать же… не хорошо… да?
Мое солнышко, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли, попробовал пошутить.
— Врать же… не хорошо… да? — и даже улыбнуться попытался.
Значит, действительно очень больно. Жаль. Я люблю фиксировать крайнюю плоть на члене такими зажимами. Маленькими можно создать очень красивое подобие цветочка с сердцевинкой — головкой в середине. Большими — создать иллюзию прямоугольника.
Наверное, разочарование отразилось на моем лице, потому что Стийв, едва заметно дернув верхней губой, прошептал:
— Я
Теперь я уже абсолютно точно знала, что он не просто хочет мне поднять настроение. Ему явно от меня что-то нужно и, конечно же, это связано с Марисоль. В то, что этот расчетливый зверек готов терпеть сильную боль только ради моего удовольствия, ни за что не поверю. Ну что же, сам напросился. Будет цветочек…
Тикусйо! Я совершенно не понимал логику этой женщины. Казалось бы, после слов: «Я готов потерпеть, раз вам и правда этого хочется», меня должны были, устыдившись, оставить в покое. Еще потом и на мои вопросы ответить. Я же даже мимику на лице контролировать перестал специально. Чтобы явно было заметно, как мне чертовски больно! Где я опять облажался?!
Самое обидное — мне действительно было … Острую режущую боль сменила другая, почти приятная. И тут меня снова пронзило как будто тысячью иголок одновременно. Это был следующий зажим. Я даже не успел к нему привыкнуть, как в ход пошел третий… Четвертый… Шестой.
Все?! Тикусйо! Это же надо было так подставиться! Главное, чтобы не зря.
Закрыв глаза, я вслушивался в свои ощущения. Боль медленно отступала. Отлично. Теперь можно посмотреть на мир.
Я ревновала этого засранца ко всей моей команде, но больше всего я ревновала его к этой девчонке. К его типа сестре. К Марисоль. Дико ревновала. Поэтому опять сорвалась.
Стийв, зажмурившись, закусив губу и сцепив пальцы так сильно, что их костяшки побелели, молча терпел боль. А ведь я хотела приучить его ею наслаждаться.
Жаль. Что ж, самое время выдохнуть и попробовать все исправить.
Мальчишка смотрел на меня спокойно, но с легким непониманием во взгляде:
— Госпожа, скажите, почему вы на меня разозлились? Ну, просто так, для общего развития. Да и в будущем пригодится, — и кончики губ чуть дернулись, обозначая намек на улыбку.
Я провела подушечкой пальчика по оголенной головке. По самому краю границы между нежной розовой тонкой кожицей и зажимами на крайней плоти. Стийв на секунду зажмурился, и верхняя губа чуть дернулась. Больно.
Теперь пальчиком вдоль ствола. Полюбовалась, как «цветочек» качнулся. Обхватила член пальцами у самого основания и, чуть сжав, сделала несколько скользящих движений вверх и вниз, стараясь не потревожить зажатую кожу. Стийв едва слышно застонал. Нравится. Продолжаем. Еще несколько скользящих движений вдоль члена. Вверх… вниз… вверх… вниз… Стон уже чуть громче, глаза полуприкрыты. Вот облизал пересохшие губы. Почти незаметно поддался бедрами навстречу моей руке.
Теперь снова приласкаем головку по кругу. Сначала самый центр, вокруг дырочки, нежно. Спиралька расширяется… расширяется… еще оборот… еще… и вот снова, едва касаясь, провожу пальчиком по самой границе с зажимами.
Стон, в котором уже почти не слышно боли. Только наслаждение и … Даже не просьба. Требование продолжить.
Нахальный зверек! Солнышко мое…
Снова колечко из пальцев скользит по члену вверх и вниз. Осторожно. Не доходя до зажимов. А бедра Стийва слегка двигаются, подчиняясь заданному мною ритму. Очень хочется просунуть другую руку ему между ягодиц и войти в него сзади… Просто нестерпимо хочется. И я не выдерживаю и, проведя сначала по головке, чтобы чуть смазать пальчик, вставляю его моему мальчишке. Наслаждаюсь тугим плотным сжатием мышц. И, одновременно, сама чуть сильнее сжимаю колечко, скользящее по члену моего солнышка. Он уже совсем на грани…
Выпускаю на минуту член и аккуратно снимаю зажимы, один за другим. Не вынимая чуть согнутый пальчик и медленно двигая им внутри моего мальчика. Ловлю его затуманенный болью и желанием взгляд. Снова сжимаю ствол в кольцо из пальцев и теперь уже скольжу по всей длине. Вверх. Вниз. Вверх… вниз…
Да….! Мое солнце! Давай, мой хороший! Кончай!
Возбуждение нарастало лавиной. Я уже практически не воспринимал ничего. В каком-то полузабытьи ощутил, как с меня сняли зажимы и снова стало больно. Резко. Сильно. Но недолго. Мне на самом деле было уже почти все равно. Скорей бы… Быстрее! И… Уже вот… Ну вот же уже!
Тикусйо! У меня, по-моему, никогда не было такого оргазма! Сначала полностью как парализовало, а потом ударной волной вынесло из меня наружу все… Боль. Наслаждение. Обиду. Фонтан просто! Странно, что в потолок спермой не попал…
Безумно хотелось спать, но я же все это затеял для чего-то… для чего?
— Так вы скажите мне, чем я вас разозлил? И… Можно я еще спрошу? — я улыбнулась и кивнула. — Вы уже не так сильно расстроены?
— Разозлил… Слишком активным желанием терпеть.
Мальчишка задумчиво посмотрел на меня и потом смущенно отвел глаза в сторону: «Понял, перестарался, простите. Просто вы очень расстроены были, и мне хотелось, чтобы вам стало лучше. Вам же ведь стало лучше?».
Я взяла пальчиками Стийва за подбородок и повернула лицом к себе.
— Да, мой хороший, мне стало лучше, спасибо. Надеюсь, тебе тоже хоть чуть-чуть понравилось?
— Да. Конечно, — мальчишка улыбнулся, глядя мне в глаза. — По-моему, это было заметно. Даже слишком заметно, — тут он решил снова засмущаться и даже покраснел. — Вы позволите мне сходить привести себя в порядок?
— Конечно. Иди, — я отстегнула наручники и проводила взглядом стройную фигурку, скрывшуюся в ванной.
Я мылся под душем и думал. Как же мне все-таки вытрясти из Юйши, что же ее так расстроило. Моя жертва была не просто ею оценена, но и переоценена. А вот запланированного результата так и не получил. Нет, оргазм был прекрасен, а боль, которая к нему прилагалась, шла как оттеняющая вкус приправа. Без нее было бы не так… ярко…
Но затеивал я все это, чтобы узнать проблему, из-за которой у моей женщины испортилось настроение.