Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Заплатят выкуп. Обещаю!
Нарад нахмурился брошенному под ноги капитану. Он пытался понять сбивчивое бормотание.
– Выкуп? К чему нам твои деньги?
– Я ценный! Я офицер Легиона, проклятие.
"Да. Припоминаю, как получал приказы от такого как ты, сир. И припоминаю, куда это нас привело". – Любой солдат, - заговорил он, - держится веры. В то, что командиры полны чести, что необходимость истекает из правомерности. Лишь это позволяет им не запачкаться окончательно. Вообрази же чувство измены, когда солдат открывает отсутствие чести
– Дело лорда Урусандера вполне правое, дурак. Бездна побери, - взвыл Халлид, - неужели я должен вести спор с лесным разбойником и убийцей?
Нарад чуть склонил голову, изучая мужчину у ног.
– По приказу лорда Урусандера была перерезана семья в день свадьбы? Назовите мне, славный сир, ваши моральные оправдания. Как насчет невесты - бедной невесты, изнасилованной до смерти на камне очага? Неужели и в этом зверстве можно найти честь? Умоляю, скажите!
– Излишества того... события всецело на командире. Она превысила приказ...
– Инфайен Менанд, верно. Но мне любопытно: когда именно начались излишества? С изнасилованием или когда первый меч покинул ножны? Иногда движение порождает инерцию. Уверен, ты сам понимаешь. Одно неизбежно ведет к другому. И так от благородного начала к нескрываемому ужасу.
Халлид оскалился: - Разбирайся с Инфайен.
– Возможно, так и будет.
Лицо Халлида Беханна резко исказилось.
– Они выследят вас, проклятых! Сдерут кожу со всех и каждого!
Нарад поднял голову, заметив три фигуры. Шаман и две ведьмы. Пришли с северо-запада, из земель Дома Драконс. "С мешками костей и когтей, зубов и желудей, перьев и бус. И магия клубится вокруг них. Не говорите о древних духах и забытых богах, и я не передам свои воспоминания: как подобные вам визжали, сгорая в длинном доме".
Мужчина в рогатой шапке заговорил: - Йедан Нарад, мы заберем его, если ты не против.
– Заберете?
– Он глядел на троицу. Их лица не выражали ничего.
– Поляна, - пояснил шаман.
– Полная острых кольев. Подходяще.
– О чем вы бормочете?
– спросил Халлид Беханн, пытаясь переменить позу и увидеть шамана.
– Они хотят продлить твою смерть, думаю, - вздохнул Нарад.
– Пытки? Бездна подлая, сжалься. Нельзя так с солдатами - народ, неужели не понимаете? Давно ли Тисте спустились на уровень дикарей?
– О, мы настоящие дикари, - закивал ему Нарад.
– Вовсе не солдаты, сир. Нужно было думать, прежде чем посылать солдат в леса, резать невинных. Прежде чем насиловать беззащитных. В твоем мире, сир, жертв прозвали отрицателями. Так какую же часть даров вашей цивилизации мы столь гнусно отвергли? Ладно. Мы успели усвоить ваши пути, сир.
– Ты треклятый дезертир! Этот меч у пояса!
Нарад лишь пожал плечами.
– Мне интересно, сир. Чего стоит цивилизация, если в ней процветает дикость? Если преступники множатся за безопасными стенами? О нет, я говорю не об отрицателях, но о тебе и твоих солдатах.
– Ты такой же! Чья рота? Отвечай!
– Как же? Именно рота капитана Менанд.
Глаза Халлида сузились: - Ага, что я вижу - кровь невесты на тебе?
– Да. Думаю, да.
–
– Снова да, сир. Я выполнял приказы. Вот в чем было мое преступление, вот что останется моим преступлением навеки.
– Я отдам тебе Инфайен Менанд, - прошипел Халлид.
– Освободи меня. Клянусь, я приведу ее сюда, в засаду.
– Почему же, капитан, любая армия убивает дезертиров? Не может ли быть, что измена одного солдата грозит обрушить весь фасад? Всю сложную башню из сучков и палок, смотанных паутиной и слепленных смолой, шаткую постройку, извращенную при самом создании, тюрьму добродетелей, в коей шепчут о необходимости?
– Дезертиры - трусы, - зарычал Халлид Беханн.
– Да, многие, - согласился Нарад.
– Но другие... хм, подозреваю, они протестуют. Отрицают и отвергают. Делают то, что могут сделать преданные. Если так, почему бы не поглядеть на истинных предателей?
– Давай, оправдывай все свои мерзости.
– Я пытался, сир, но без успеха. Честно говоря, не находил даже аргументов, все казались тошнотворными и недостойными. Куда уж до оправданий! Вот мои открытия, капитан. Путь от доводов к оправданиям может быть долгим и трудным и лишь немногие из нас заслуживают дойти до конца. И мы это понимаем, верно? И просто... жульничаем.
Говоря, Нарад заметил прибытие Глифа и залитой кровью Лаханис, шагавшей чуть позади вожака. "Мы потеряли хоть одного воина?"
Халлид снова заворочался в путах.
– Йедан Нарад?
Он поглядел на шамана.
– Он не должен умирать медленно. Ни он и ни один из пленных. Перережьте ему горло, как поступаете с любой попавшей в руки добычей. Если мы чем-то отличаемся от зверей... не убивайте хлипкое различие жестокостью.
Не сразу, но ведьмы и шаман поклонились ему. Одна из ведьм встала на колени около Халлида Беханна, захватила в кулак потные волосы и оттянула голову. Железо блеснуло и кровь полилась на землю. Капитан издал лишь один сиплый звук и умер.
Шаман сказал: - Мы унесем тело на поляну, к острым кольям. Ради леса, Дозорный. Ради рыдающих деревьев. Ради горелой почвы под снегом и спящих корней.
Нарад кивнул.
– Как знаете.
Шаман и ведьмы потащили труп Беханна, а Глиф подошел к Нараду.
– Некоторые сбежали, - сообщил он.
– Добрались до лошадей.
– Сколько?
Глиф оглянулся на Лаханис, та пожала плечами: - Десятка два. Половина была ранена, потому что мы были среди лошадей. Захватили почти всех.
– Ее улыбка была розовой.
– С голоду не помрем, жрец. Не придется, - она чуть запнулась, - есть павших.
Нарад отвернулся. Двое охотников нашли в лагере остатки пищи: кто-то пообедал мясом с бедра убитого солдата. Он молился, чтобы каннибалы не остались в их разросшемся войске.
Впрочем, Лаханис права. Пищи мало, голод уже крадется к наспех собранной армии. Дурная участь для обученных боевых коней, но так нужно.
– Йедан Нарад.
– Глиф?
– Твой план сработал, но никто в будущем не сглупит подобно Беханну.
– Это верно.
– Урусандер придет за нами.
– Может быть.