Стивен Эриксон Падение Света

Киницик Карбарн

– Андарист, - признался Грип, оседая в кресле.

– Тогда... тогда, о Бездна подлая, зовите его. Скорее!

– Нет смысла, - ответил Грип.
– Он откажется. Занял крыло дома, забаррикадировался, запер двери. Бегство в дикие места, подальше от сцены резни, в итоге привело его к нам. Ну, - поправился он, - к Хиш Тулле. Которая в миг величайшей нужды приняла его в объятия, тогда как другие не осмелились.
– Чуть помедлив, старик пожал плечами.
– Мы послали слуг. Ни один не вернулся. Похоже, они кормят его и убираются в комнатах...

Келларас

медленно сел, ошеломленный и устрашенный.

– Потому, - добавил Грип, - найдя Аномандера, я приведу его сюда. Прежде Харкенаса.

Келларас кивнул: - Да, Грип Галас. Конечно.

Пелк потянула его за руку, чуть не заставив вскочить. Он смущенно повернулся к ней лицом.

– Он уезжает завтра, верно?
– сказал она, стараясь поймать взгляд.

Келларас глянул на Хиш Туллу и узрел на ее лице такое опустошение, что слезы затуманили глаза. "Видели бы вы меня сейчас, Празек и Датенар. Не вы одни горюете по принесенному мной разладу. Мои задачи... я не выбирал. Увы, они сами меня нашли".

В сопровождении Ребла и Листара Варез прошел к небольшой толпе, собранной на улице меж двух рядов палаток. Торфяная копоть пеленами повисла над разросшимся лагерем, неподвижная в спокойном, горько-ледяном воздухе. К югу груды отбросов и выгребные ямы наспех воздаваемой армии обозначали себя колоннами более темного и густого дыма, чуть скошенными, словно вонзенные в почву копья. Вороны кружили у колонн, явно желая поджариться. В далеких криках слышался оттенок разочарования.

– А ну, все прочь, - зарычал Ребл на две дюжины новобранцев; Варез видел поворачивающиеся к нему лица, но злобные гримасы торопливо скрывались за масками вежливого почтения. Мужчины и женщины посторонились, давая пройти.

Лежавшее на промерзлой земле тело было обнажено выше пояса. Из бледной спины торчало более десяти ножей. Некоторые покрылись кровью до рукоятей, но большинство вонзились, не вызвав кровотечения.

– Больше места, - велел Ребл и хмуро вздохнул, пустив струйку пара.
– Так кто это такой?

Присев и поморщившись от боли в изуродованном позвоночнике, Варез перевернул труп. Холод ночи заставил его окоченеть, руки вытянулись над головой. Смазанные кровавые отпечатки пальцев на запястьях показывали, как именно убийца притащил жертву на перекресток. Пока Варез изучал незнакомое лицо, Листар отошел, ища следы ног на тонком слое снега.

Было непохоже, что он нашел в узких проходах меж палаток хоть что-то. Убийца имел обыкновение бросать жертвы далеко от палатки, в которой происходило умерщвление, хотя как ему удавалось не оставлять следов, было загадкой. Да, это стало частью его почерка, как и множество ножей, втыкаемых в тело, уже лишившееся жизни.

– Кто-нибудь его знал?
– спросил Варез, выпрямляясь и озирая круг лиц.

Отвечать не спешили. Варез всматривался в выражения лиц, видя - не в первый раз - плохо скрываемое презрение и негодование. Так к нему относились почти

все. Офицерам приходится заслуживать уважение, но потребные для этого труды ожидают его еще очень нескоро. Если ожидают. В жалком отряде невольных рекрутов понятие ранга весьма хрупко, к тому же здешний народ питает врожденную ненависть к начальству. В случае Вареза... репутация труса заставляет всеобщее притворство рушиться, до открытого насилия остаются мгновения. Он не раз предупреждал Галара Бареса, но без толка.

Но это же его мысли, внутренние метания туда-сюда собирают страхи реальные и воображаемые. Их голоса причудливой игрой меняются от шепота до бешеного рева, составляя дурногласие ужаса. "Побуждающая музыка, подходящая тому, кто бежит, спасая жизнь. Но весь этот бег никуда не приведет".

– Из какой ямы?
– крикнул Ребл.
– Кто знает?

Какая-то женщина подала голос: - Его звали Гайниал, кажется. Из рудника Белый Утес, как и я.

– Его любили или не очень?

Женщина фыркнула: - Я была кошкой. Никогда не обращала внимания на псов и их дела.

Варез поглядел на нее.
– Но ты знала имя.

Женщина не желала встречать его взгляд. Ответила Реблу, будто это он спрашивал.
– Убийца женщин, вот кто таков Гайниал.
– Она пожала плечами.
– Таких мы знали.

Тут Ребл метнул Варезу короткий взгляд.

Вернулся Листар.
– Ничего, сир. Как и раньше.

Сир. Слово ударило его грязным камнем в грудь. Варез отвел взгляд, но вокруг были лишь тупые рожи с глазами злобных зверей. Он прищурился, разглядывая нависшую колонну дыма.

Ребл сказал: - Что ж, похоже, у нас есть добровольцы. Вы, справа, давно нас поджидали. Вчетвером берете его и несете к костру - ну, ну, солдатики, не надо сражаться за привилегию.

Когда женщина вышла и схватила вытянутую руку, Варез сказал: - Не ты.

Она скривилась и сделала шаг назад.

Ребл подскочил.
– Когда лейтенант с тобой говорит, рекрут, изволь смотреть прямо, как кошка, и шипи громко и четко. Плевать, что он уродлив и скрючен. Поняла?

– Да, сир!

– Ну, - Ребл улыбнулся из спутанной бороды, явив на удивление белые зубы, - не надо слишком громко, поняла? Просто играй солдата и, кто знает, вдруг ты им станешь. Может быть.

Новый капрал, правая рука нового лейтенанта, явно наслаждался новыми привилегиями. С каждым прошедшим днем Ребл говорил увереннее и все сильней походил на ветерана, героя многих битв. "У каждой армии свой нрав. Спаси Бездна, если у нашей он как у Ребла".

Тело унесли, зеваки разбрелись. Осталась лишь женщина, переминаясь с ноги на ногу и не глядя в глаза командирам.

– Твое имя, рекрут?
– спросил Варез.

– Ренс... сир.
– Она подняла голову и дерзко взглянула на него.
– Утопила свое дитя. Или мне так сказали. К чему им врать? Я ничего не помню, но я это сделала. Мокрые руки, мокрое платье, мокрое лицо.