Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Кто клиент? – спросил Рубин.
– Не мелкая рыбешка. Имеется приличная команда. Но его нужно убирать. Иначе он, сам того не зная, намутит воды в болоте.
– Ты снова что-то затеял, – понял Рубин. – Если с Альбертом, то я пас.
– К власти можно прийти, только имея соратников того же уровня. Если бы Гитлер, будучи ефрейтором, взял в союзники какого-нибудь генерала, он бы никогда не стал Гитлером. С Альбертом у нас свои разговоры. Он, как и прежде, пытается меня использовать, – Горец засмеялся. – В общем, я, как разведчик, работаю сразу на двоих и, что самое интересное, на себя тоже. Сейчас не получается столкнуть их лбами, да так, чтобы искры до мозгов достали. Знаешь, обидно. Оба видят во мне мускулистого идиота. А ведь начинали благодаря нам. Тебе, Бочонку и другим. Помнишь?
– Такое не забудешь, – усмехнулся Рубин. – Особенно когда раскол у них произошел. Каждый к себе пытался перетащить. И процент с любой прибыли обещали. И вроде чуть ли…
– Хватит, – не дал ему договорить Горец. – Сейчас подождем немного и все и всех поставим на место. Тогда поглядим, какая у того, кто жив останется, морда будет.
– Ты что-то задумал? – Рубин внимательно посмотрел ему в глаза.
– Всему свое время, – уклончиво бросил Горец. – Пока вроде все получается.
– Почему? – недовольно спросил Альберт.
– Он мне ни в чем не перешел дорогу, – спокойно отозвался пивший кофе Григорий. – У нас, как говорится, разные отрасли производства. Кость – сильный человек, это знают все. Все в курсе ваших отношений. И некоторые, в том числе и я, просто удивляются терпению Михайлова. На его месте любой другой давно бы покончил с тобой раз и навсегда. Он же тебя словно не замечает. Хотя ты ему изрядно капаешь на нервы. Может, Кость просто играет с тобой, как кошка с мышью? Пусть, мол, пока порезвится, навредить здорово не сумеет. А чуть что – лапкой хлопну, и останется мокрое место. Я бы на твоем месте был доволен тем, что есть. Знаешь, – Григорий усмехнулся, – у каждого человека есть своя вершина, выше которой подняться он не может, даже если очень и очень захочет. И давай раз и навсегда прекратим этот разговор по поводу нашего союза против Кости. Против него я выступать не стану. Мне он ни в чем не мешает.
– Ты просто боишься, – поддел его Альберт.
– Даже если и так, – Григорий отпил кофе, – то это мое дело. Если бы он в чем-то здорово помешал мне или затронул мои интересы… В конце концов, пролил бы кровь моих друзей или родственников, то другое дело. Я, наверное, не раздумывая предпринял бы попытку уничтожить его. Но этого нет и, надеюсь, не будет. Что касается тебя, – он усмехнулся, – ты сам ищешь неприятности. Пользуйся тем, что тебе оставил Константин. Ведь все-таки он тебе подарил главное – жизнь. На его месте я покончил бы с тобой сразу после раскола. Кстати, – улыбаясь, он допил кофе и взглянул на двоюродного брата, – на чем вы расстались?
– Бензин. Я сумел договориться с…
– Понятно. Ты хотел все прибрать к своим рукам. Впрочем, давай прекратим эти разговоры. Против Михайлова я не выступал и не буду.
– А зачем тебе, – помолчав, спросил Альберт, – сын этого таксиста? Что…
– Я же говорил, – развеселился Григорий, – мне понравился дом. А главное – баня. Парная просто класс. К тому же должен я хоть раз в жизни сделать что-то хорошее.
– Что-то ты темнишь, – буркнул Альберт.
Григорий рассмеялся:
– А где наш юный друг? Позови его, – сказал он Серому. Тот перевел взгляд на Альберта.
Хозяин кивнул.
– Дисциплина у тебя железная, – усмехнулся Григорий.
Через несколько минут в комнату вошел Клен.
– А второй где? – спросил Григорий.
– Тот тебе зачем? – хмуро поинтересовался Порогов.
– Занятный мужик, на пацане что-то хотел выкрутить. Впрочем, я сам все узнаю. Вдруг там деньгами хорошими пахнет? Грех не воспользоваться.
– Какие там деньги! – отмахнулся Альберт.
– Если парнишка на одном долларе смог создать начальный капитал, – возразил Григорий, – то просто так он и в туалет не ходит.
– В туалет никто просто так не ходит, – хмыкнул Порогов.
Григорий расхохотался. Клен, не зная, как себя вести, посмотрел на него.
– Садись, – Григорий махнул рукой, – и поешь. Но сначала выпей. – Он кивнул на бутылку армянского коньяка. Клен, покосившись на явно недовольного Альберта, несмело подошел к столу и сел. Взял бутылку и налил в одну из рюмок.
– А нас, значит, ты не уважаешь? – усмехнулся Порогов. – Или, как сейчас говорят молодые уркаганы, западло пить с нами?
– Перестань, Альберт, – посмеиваясь, проговорил Григорий. – Парнишка и так не в своей тарелке. К тому же сегодня я не пью – вполне возможна встреча с дамой сердца. А она терпеть не может, когда я выпивши. Она говорит – пей со мной. И зовет меня только по фамилии. Мне нравится, когда она обращается ко мне Истомин. – Улыбнувшись, он посмотрел на Альберта. – Может, пригласить Доллара? Вчера, помнится, ты был от него в полном восторге.
– Я использую его в своих целях, – буркнул Альберт.
– А чем ты, – Григорий повернулся к Клену, – занимаешься, кроме продажи ворованных икон? Никогда не понимал этого увлечения. Я говорю об иконах и прочих шедеврах живописи. Зачем платить бешеные деньги, чтобы видеть ее у себя в сейфе? Если покупать, а потом продавать за более высокую цену – это понятно. Но так, как…
– Кто-то коллекционирует марки, – сказал Альберт. – Кто-то спичечные коробки или даже пробки от пивных бутылок. А в мире больших денег часто смотрят на человека по-другому, если видят у него, например, икону старинного письма. Там другие мерки ценностей.
– Доллар, он везде доллар, – буркнул Истомин.
– Зачем тебе этот? – с презрением взглянув на Клена, спросил Альберт и махнул рукой.
– Сейчас для того, – спокойно напомнил Григорий, – чтобы найти пацаненка. Если он мне соврал, то пожалеет, что родился.
Раздался вызов сотового телефона.
– Да, – взял его Истомин.
– Дмитрий вернулся, – услышал он голос Тамары. – Что делать?
– Как что? – весело удивился он. – Брать, и ко мне.
– Есть, – сказал в микрофон Серый. – Похоже, клюнули. Одна шкура, кстати, внешне ништяк. Они вчетвером, она и еще трое, входят в дом.