Сто баксов на похороны
Шрифт:
Зубов улыбнулся.
– С тобой можно хорошие бабки сделать, – сказал он. – Только место путевое найти, и все дела.
– А что? – Она вызывающе посмотрела на него. – Я не против.
– А как же ваша хрустальная мечта? – усмехнулся он. – О домике в деревне, корове и поросятах? Вы уж лучше, в натуре, катите в село. Потом адресок пришлете. Буду наведываться, когда устану.
– А что с ним делать будешь?
– А что с ним делать? – усмехнулся Павел. – То, что хотел, уже сделал. Попозже вытащим его куда-нибудь, и все дела.
– А если его найдут? А потом кто-нибудь скажет,
– Ничего такого не будет. Так что не ломай уши.
– Как же не ломать?
– Заткнись, – угрожающе посоветовал Зубов.
– Ты мне рот не затыкай, – вспылила Нина. – Я…
– А ты что думала, когда его по черепу тазом приласкала? Или сковородкой, или еще чем, что я с ним по сто грамм врежу и до дому провожу? Они меня, суки, под паровоз бросили. С их помощью я себе пожизненное заработал. Значит, мне до конца жизни на нары, а они будут на солнышко глядеть? Хрен им всем. Я сейчас правду наполовину узнал. Теперь вторая серия начинается. Насчет этого пса, – он мотнул головой на ванную, – не волнуйся. Родных у него нет. Так что заявы никакой не будет. А то, что он с тобой уехал, так он и приедет. Мы его сейчас домой отвезем, пусть соседи слышат, что вернулся гребень домой. А…
– Я не повезу, – сразу отказалась Нина.
– Я тоже пас, – вышел из кухни услышавший разговор Алексей. – До сих пор после бабы очухаться не могу. А тут еще…
– Тогда пускай в ванне разлагается, – хмыкнул Зубов. – А мыться над раковиной будем.
– Да я теперь в ванну вообще не полезу, – сказал Леха.
Зуб рассмеялся:
– Да живой он. Только пьяный вдребезги. Мы сейчас спустим его на улицу и куда-нибудь определим.
Мысленно Зубов материл Нину и Леху на все лады. В ванне лежал труп. Увидев в их глазах панику, он решил соврать, чтобы успокоить обоих. Зуб знал, что проверять никто из них не пойдет, и теперь решал, как ему быть. На помощь Лехи он и не рассчитывал. Одному тело незаметно не вынести.
– Вот что, – решил Павел, – сходите куда-нибудь на часок-другой. Мне одному побыть надо. С мужиком этим разговор крупный будет. Так что погуляйте.
– Мама, – зайдя на кухню, спросила Настя, – а почему к нам дядя Павел больше не приходит?
– Работает, – ответила Люба. – Но обещал, как только освободится от дел, сразу приедет. Он вчера звонил, тебе большой привет передал. Спрашивал, как там кукла.
– А кем он работает? – спросила девочка.
– Я даже не знаю, – улыбнулась мать. – Вот приедет, ты его и спроси.
– Может, давай грамм по сто врежем? – кивнув на вход в кафе, предложил Алексей.
– Нет, – возразила Нина. – Сейчас не надо выпивать. Давай уедем сегодня или завтра? – Она вздохнула. – Деньги есть. Поедем, Леш. Боюсь я сейчас Пашку. И мужика этого он убьет. Выведет и убьет. А меня с ним могли видеть. Поехали к тебе в деревню.
– Он сейчас нас не отпустит, – кивнул вверх на окна Алексей. – Если молча смоемся, искать будет. А жить в страхе…
– А обо мне ты почему не думаешь?
– Ничего тебе не будет. Думаешь, Пашка дурак и вот так просто возьмет и подставит тебя? Да тогда он и сам сгорит. Нет, Пашка все продумал на сто шагов вперед. Он его сейчас отвезет куда-нибудь и устроит несчастный случай.
Забрызганный кровью Зуб топориком для рубки мяса продолжал отделять ноги от тела. Отрубленные руки уже лежали в ванне.
– А говорят, крови у мертвых нет, – вытирая капли крови с лица, пробурчал он. – Как из барана хлещет.
Положив ноги в ванну, вытер пот и, размахнувшись, рубанул топориком по шее. И еще раз.
– Привет! – Матвей открыл дверь и протянул руку высокому худощавому мужчине в очках. – Проходи. Сейчас…
– Некогда! – Войдя, тот прикрыл за собой дверь. – Ты вот что, Матрос, – он понизил голос, – особо не рыскай. Похоже, пацаненка серьезные дяди прихватили. Григория заколбасили. И братца его двоюродного, Порога. А тот был из первой пятерки. Так что не рыскай, – повторил он, – а то точно шлепнут. Ништяк, еще в ментовскую не обратился. А то бы уже пришили. Пацаненку, наверное, хана.
– Ты чего буробишь?! – Матвей схватил его за грудки. – Я тебе, Лупатый, сейчас с ходу жбан расшибу. Кто Григория завалил?
– А хрен их знает! – Лупатый сбросил руки Матвея. – Ты, Матрос, зубы не кажи, я тебе как кенту базарю. Видать, дело серьезное, если и Порога шибанули. Он мужик в весе был, его сам Кость не трогал.
– Да хрен на них всех! Кому мог Антошка помешать? Пацан несмышленый. Ты тоже жути нагоняешь. Кто мог Григория завалить? Как ты думаешь?
– Да понятия не имею. Я как раз ремонтировал «Газель». Григорий сахар куда-то везти собирался. Тут баба одна, она у него что-то вроде телохранителя, Томка. Она этими кьякалками занимается. Влетает и орет: «Сваливай, Лупатый, Гришку уделали!» – Он достал сигарету. – Я и рванул на всех парах. Потом тебе звякнул. А сейчас надо куда-то ноги делать. Иначе хана. Обычно мочат хозяина, потом всех, кто более-менее близко к нему был, тоже убирают. А я все-таки личный водила. Все путем было, и бабки хорошие маял, а тут… – Лупатый махнул рукой.
– Погоди, – сказал Матвей, – я сейчас с Викой переговорю. Может, у нас тормознешься?
– Не-а, я из столицы и области линяю, пока возможность есть. Тебе вот сказать хотел, чтоб поосторожней был. Пока! – Он повернулся к двери.
– Но как ты думаешь, – остановил его Матвей, – кому пацаненок понадобился?
– Матрос, – вздохнул Лупатый, – я помню, что ты для меня сделал. Но здесь помочь ничем не могу. Даже примерно сказать не знаю что. Пока! – Открыв дверь, вышел.
– Что он сказал? – вышла из кухни Виктория.
– Надо подождать, – ругая себя последними словами, буркнул Матвей. – От силы пара дней, и все будет хорошо. Антошку приведут.
– Матвей, – Вика поцеловала его в щеку, – спасибо тебе.
– Перестань, когда он будет дома, тогда и…
– Я верю тебе, спасибо, – повторила она. – Я чувствую, что Антон скоро, очень скоро вернется.
– Я сейчас по делу уйду, – не дослушав, буркнул он. – Скоро вернусь.
– Фу, – выдохнул Зубов, – вроде все.
Он осмотрел тщательно вымытые ванну и ванную комнату. У двери стояли два найденных в квартире старых больших рюкзака. Они были набиты до отказа. Подойдя, он тщательно прощупал бока.