Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Не вмешивайтесь, – сказал Горец. – Проводите до места и там кончайте со всеми.
– Но это парни Истомы, – сказал Рубин. – Я узнал одного. А Кость…
– Мы работаем на себя, – раздраженно перебил его Горец. – Делай что говорят.
– Слушаюсь, мой генерал, – усмехнулся Рубин.
– Зачем ты меня звал? – недовольно спросил вошедший в спортзал Михайлов. – Время…
– Пойдемте, – сказал Горец. Михайлов недовольно покачал головой, но пошел за ним. Войдя в раздевалку, они увидели привязанного к батарее рослого парня. Его лицо было окровавлено. Под разорванной рубашкой виднелись следы побоев.
– И что? – непонимающе взглянул на Горца Михайлов. – Что…
– Говори. – Горец легко толкнул ногой избитого.
– Меня послал Альберт, – просипел тот, – чтобы убить Михайлова.
– Что? – поразился Михайлов. Взглянул на невозмутимого Горца. Тот поднял лежавшую у стены винтовку с оптическим прицелом.
– Его инструмент, – кивнул он на избитого. – Я не хотел говорить раньше времени. Но сейчас все предельно ясно. Порогов решил покончить с вами.
– Сволочь! – зло буркнул Михайлов. – Значит, он хочет войны? Он ее получит. Можешь работать по этому вопросу. Никаких ограничений.
Горец довольно улыбнулся.
– Они вышли на Каширское, – услышал Рубин голос из переговорного устройства. – Следую за ними. Сворачивают. Прохожу дальше.
– Потеряешь, – буркнул Рубин, – голову оторву.
– И хотел бы, да не смогу. Я знаю, куда они. Там дача Порога. Он на своего сына ее оформил.
– Сын у Кости, – усмехнулся Рубин. – У Альбертика дочь. Они вроде даже раньше, когда были компаньонами, мечтали о том, чтобы породниться.
– Значит, на дочь.
– Сообщи координаты, будем подтягиваться туда.
– Серьезно? – переспросила Инна.
– Можешь съездить и удостовериться, – сказал Горец в трубку.
– Я согласна, – кивнула Нина.
– Тогда стань неотразимой, – усмехнулся Зубов. – Он падок на баб. Пару раз улыбнешься, задницей крутанешь, и готов дядя. В общем, это без атаса. Продержишь его часа полтора. За это время мы успеем вернуться.
– А мне что же, с ним в постель ложиться? – спросила Нина.
– Ты сказала, что согласна. – Он недовольно взглянул на нее.
– Но не спать же с ним! – рассердилась Нина.
– Вот что, голубки, мать вашу! – вскочив со стула, заорал Зубов. – Мне ваши штучки по фигу! Вы хотите и бабки ухватить, и морду не испачкать! Ты что, – шагнув к Нине, зло спросил он, – шлюха, со сколькими ты, шкура, спала, прежде чем…
Резкая пощечина заставила его замолчать.
– Да! – крикнула она. – Ты думаешь, если в помойках ковырялась, то все… – Она снова замахнулась, но Зубов успел подставить руку и остановить удар.
– Не тронь ее! – Алексей, по-своему поняв шаг Зубова, рванулся к Нине и загородил ее. – Не тронь, – сжав кулаки, повторил он.
– В рот компот, – потирая покрасневшую щеку, весело удивился Зуб. – Времечко настало. Бродяжня честная стала. И даже кавалеры имеются, чтоб дам защищать. Короче! – заорал он. – Не пудрите мне мозги. Да – значит да. Если боитесь, так и говорите. Нашел подельников! – Выматерившись, шагнул в прихожую.
– Подожди! – бросилась за ним Нина. – Я сделаю все.
– Я тоже. – Алексей вышел из кухни.
– Ну, братцы-кролики, – процедил Зуб, – если еще какой зехир, я вас завалю. Ясно? А теперь вот что, – перешел он к делу.
– Что-то задерживаются. – Григорий посмотрел на часы. – Должны бы уже…
Договорить ему не дал короткий вскрик и грохот упавшего тела. Он вскочил, сунул руку в карман куртки. Клен прыгнул вперед головой и массой тела сбил его на пол. Закричав «Сюда!», Альберт бросился к ведущей на второй этаж лестнице. Довольно быстро побежал вверх по ступенькам. Он был уже наверху, когда дверь перед ним открылась и рослый парень резким ударом ноги отправил его вниз по ступенькам. Внизу раздались выстрелы. Слышался шум драки. Снова хлопнул выстрел, и раздался отчаянный крик. Потом все стихло.
– Знакомые лица, – усмехнулся вошедший в столовую Рубин. Шагнув вперед, уставился на стонавшего Григория. – Недолго ты блатовал, – буркнул он и, направив в живот Григорию удлиненный глушителем ствол «ТТ», дважды выстрелил.
– Так, – громко сказал он, обращаясь к появившимся в столовой трем парням. – Скажите всем – навести шмон. Пальчиков не оставлять. Что, на ваш взгляд, ценнее – берете. Деньги и драгоценности, разумеется. Начали.
– А что с боевиками делать? – заглянул в дверь Корней. Его верхняя губа вспухла и кровоточила.
– Мочить, – кивнул Рубин. Оглядевшись, увидел лежащего на спине Альберта. Засмеялся и подошел к нему.
– А-а-а, – тонко тянул тот. – Рука! – Увидев его вывернутую в локте руку, Рубин приставил ствол к приоткрытому рту, снова нажал на курок. Отбросив пистолет, усмехнулся. Снял перчатки и сунул их в карман.
– Работаем в темпе, – громко поторопил он своих людей и направился к выходу.
– Трое наших ранены, – сказал ему рослый парень в камуфляже.
– Серьезно? – спросил Эдик.
– Один да, кишки наружу вылезли. Его топором по пузу огуляли.
– Его кончи. Чего мучиться будет? Остальных в машину и к доктору. Того, которого сделаешь, тоже. Пусть знают, что раненых мы не бросаем. И мертвых тоже.
– Телка, – подошел к нему Корней, – которая на тачке была, ушла, сучка. Одного нашего уделала и свинтила.
– Хрен с ней, – махнул рукой Эдик. – Узнай у кого-нибудь, кто такая.
– Так всех уже того, – провел Корней ребром руки по горлу.
– Да и хрен с ней, – буркнул Рубин. – Кончайте шмон, и сваливаем.